— Я перенял многие привычки Себы, — признался он. — Не только манеру одеваться. Даже его манеру речи. Не всегда я говорил таким размеренным, точным слогом. В твоем возрасте я тараторил без умолку. За годы, проведенные в обществе Себы, я научился говорить не торопясь и взвешивать каждое слово.

— Вы хотите сказать, что в один прекрасный день я стану совсем как вы? — Меня испугала возможность стать таким же серьезным, закосневшим и скучным.

— Может быть, — согласился мистер Джутинг. — Но я бы за это не поручился. К Себе я питал величайшее уважение и немало потрудился, копируя его поступки. А ты, скорее, склонен противоречить всему, что бы я ни сказал.

— Я не такой плохой, — улыбнулся я, но почувствовал, что в его словах есть доля правды.

Я всегда отличался упрямством. Мистер Джутинг нравился мне больше, чем он мог вообразить, но я ненавидел саму мысль о том, чтобы выглядеть слабаком, который делает все, что велят. Иногда я не слушался вампира лишь для того, чтобы он не решил, будто я придаю слишком большое значение его словам.

— Кроме того, — добавил мистер Джутинг, — у меня нет ни стремления, ни желания наказывать тебя за промахи, как наказывал меня Себа.

— А как он вас наказывал?

— Мой учитель был справедлив, но строг, — ответил мистер Джутинг. — Когда я сказал ему о том, что передразниваю его, он стал пристально следить за моей речью. Стоило мне сказать «щас», «ага» или «не-а», он выдергивал у меня из носа волосок!

— Ух ты! — простонал я.

— Это правда, — угрюмо подтвердил он.

— Щипчиками?

— Нет, ногтями.

— О-о-о!

Мистер Джутинг кивнул:

— Я просил его не делать этого, обещал никогда не подражать ему. Но Себа любил доводить начатое дело до конца. После нескольких месяцев такого наказания мне в голову пришла блестящая идея — прижечь волоски в носу раскаленным докрасна шомполом — никогда не пробуй это повторить! — чтобы они больше не росли.

— И что было потом?

Мистер Джутинг покраснел:

— Тогда он принялся выдергивать волоски из еще более нежного места.

— Какого? — быстро спросил я.

Румянец вампира стал гуще.

— Не скажу, это слишком стыдно.

(Позднее, оставшись с Себой наедине, я задал ему тот же вопрос. Он насмешливо подмигнул и ответил: «У него из ушей!»)

Когда мы надевали туфли, в комнату с разбега влетел светловолосый вампир в ярко-голубом костюме и захлопнул за собой дверь. Он стоял у двери, учащенно дыша, не замечая нас, пока мистер Джутинг не окликнул его:

— Это ты, Курда?

— Нет! — взвизгнул вампир, схватившись за дверную ручку, но, оглянувшись, изумленно произнес: — Лартен?

— Да, это я, — ответил тот.

— Тогда другое дело.

Вампир расслабился и подошел поближе. Тут я рассмотрел три маленькие царапины у него на левой щеке. Они напомнили мне что-то знакомое, но я не смог сразу припомнить, что именно.

— Я искал тебя, Лартен. Хотел расспросить о Хоркате Мульдсе и его послании. Это правда?

— До меня дошли только слухи, — пожал плечами мистер Джутинг. — По пути сюда он нам ничего не рассказывал. — Мистер Джутинг твердо запомнил свое обещание Хоркату.

— Ни единого слова? — уточнил вампир, усаживаясь на перевернутую бочку.

— Он сказал лишь, что послание предназначено Князьям вампиров, — вставил я.

Вампир с любопытством присмотрелся ко мне.

— Должно быть, ты и есть Даррен Шэн, о котором я слышал? — Он пожал мне руку. — Я Курда Смальт.

— От кого ты убегал? — спросил его мистер Джутинг.

— От вопросов, — простонал Курда. — Как только распространился слух о послании, все кинулись ко мне и принялись спрашивать, правда ли это.

— Почему спрашивали именно у тебя? — удивился мистер Джутинг.

— Потому что я больше других знаю о вампирцах. И еще из-за того, что мне присвоили новое звание. Удивительно, все почему-то подозревают, что, раз меня повышают в должности, значит, мне известно больше других.

— Гэвнер Перл сказал мне. Поздравляю, — немного натянуто произнес мистер Джутинг.

— Ты этого не одобряешь, — подметил Курда.

— Я этого не говорил.

— Тебе и не нужно говорить. Это написано у тебя на лице. Но мне все равно. Ты не единственный, кто выступал против. Я привык к противодействию.

— Извините, — встрял я, — что такое «повышение»?

— Так говорят, когда ты занимаешь в организации более высокий пост, — объяснил Курда.

Вампир говорил непринужденно, и улыбка не сходила с его лица. Он напомнил мне Гэвнера, и я немедленно проникся к нему симпатией.

— Насколько высоко вас продвинули? — уточнил я.

— На самый верх, — улыбнулся он. — Меня сделали Князем. Ожидается большая церемония и другие формальности. — Он наморщил нос. — Боюсь, будет скучно, но избежать этого нельзя. Необходимо соблюдать вековые традиции.

— Не стоит пренебрежительно говорить о твоем повышении, — заметил мистер Джутинг. — Это большая честь.

— Знаю, — вздохнул Курда. — Мне только хотелось бы, чтобы вампиры не поднимали из-за этого шумихи. Я ведь не совершил ничего выдающегося.

— А как вы стали Князем? — Меня разбирало любопытство.

— А что, — в глазах Курды мелькнула искорка, — подумываешь о новой работе?

— Нет, — хихикнул я. — Просто интересуюсь.

— Никакого рецепта не существует, — ответил он. — Чтобы стать Генералом, несколько лет учишься и регулярно сдаешь экзамены. А Князей избирают время от времени и по самым разным причинам. Обычно Князем становится тот, кто отличился в сражениях, завоевал доверие и любовь своих коллег. Рекомендацию дает один из существующих Князей. Если другие Князья соглашаются, кандидат автоматически повышается в должности. Если один выступает против, голосуют Генералы и судьбу кандидата решает большинство. Если же два или более Князей протестуют, повышение отклоняется. Я прошел благодаря голосованию, — усмехнулся Курда. — Пятьдесят четыре процента Генералов считают, что я подхожу для роли Князя. Это говорит о том, что почти каждый второй считает, что я в Князья не гожусь!

— Голосование прошло нелегко, — сказал мистер Джутинг. — По земному счету Курде всего сто двадцать лет, то есть он станет самым молодым в истории Князем. Многие Генералы считают, что он слишком молод, чтобы заслужить их уважение. Раз уж он избран, Генералы будут подчиняться ему, в этом не может быть сомнений. Но они не слишком этому рады.

— Ладно тебе, — хмыкнул Курда. — Не оправдывайся, пусть мальчик думает, что против меня голосовали из-за моего возраста. Смотри, Даррен. — Курда согнул в локте правую руку. — Как тебе мои мускулы?