Нужно признать, что есть и альтернативная интерпретация неандерталоидных черт верхнепалеолитического человека. Это то, что он представляет собой эволюцию неандертальца в направлении к сапиенсу; что различные ветви неандертальцев эволюционировали в сапиенсов в разное время и что люди из Сванскомба–Галлей-Хилл–Канамы–Канжеры прошли через этот процесс гораздо раньше, чем рассматриваемая нами группа.

Для целей настоящего исследования не имеет значения, прошел ли ранний вид сапиенс, полностью развившийся к среднему плейстоцену, через неандертальскую стадию в своей предыдущей истории, или же он произошел непосредственно от какого-то менее геронтоморфного и более гиббоноидного предка. Сейчас уместен вопрос, нужно ли рассматривать верхнепалеолитических людей из Схул как гибридов сапиенса и неандертальцев или просто как эволюционирующих неандертальцев; в каком случае гибридизация, соединяющая верхнепалеолитических людей с современными европейцами, произошла бы позднее? Все существующие свидетельства, как соматологические, так и археологические, указывают на первую гипотезу, которую мы приняли вместо дальнейшего рассмотрения как один из главных тезисов в нашей реконструкции европейской расовой истории.

Возвращаясь к рассмотрению верхнепалеолитической европейской группы, мы видим, что различие между восточными и западными ориньякцами, наиболее заметное в тенденции к брахицефализации у последней, не получило своего объяснения. Однако возможно, что ее причиной было различное смешение между сапиенсом и более чем одним неандерталоидным типом. Неандертальцы Европы, жившие в западной части континента, различаясь по черепному указателю от 67 (Гибралтар) до 77 (Ла-Квинья), находились недалеко от французского среднего значения 76 для верхнего палеолита.

При измерении от офирона – точки на лобной кости за надбровными дугами у черепов этих неандертальцев – обнаруживаются следующие длины: три мужчины – 193, 186 и 187 мм; три женщины – 185, 183 и 186 мм. Они меньше, чем средние значения верхнего палеолита Франции, измеренные с этой же точки (195,6 мм для мужчин, 188,6 мм для женщин). Черепные указатели, вычисленные по этим длинам, находятся выше 80 для пяти случаев из восьми. Таким образом, в неандертальской группе, какой мы ее знаем, присутствовала тенденция к брахикрании или к брахицеребральной черепно-мозговой форме, которая вместе с редукцией надбровных дуг при смешении могла вызвать брахицефалию у некоторых гибридов. Таков, возможно, был случай французских брахицефалов, особенно у образца Солютре № 2, у которого длина черепа 182,5 мм является не более чем предположением.

Как читатель уяснил из предыдущих страниц, изучение расового вопроса в Европе во время наступления последнего ледника – непростой вопрос, и его нельзя решить легко. Будет полезным изучить параллельное развитие и в других частях света, особенно в Африке.

8. Верхнепалеолитические охотники Северной Африки

В период позднего плейстоцена во время вюрмских оледенений в Европе и в Северной Африке, включая современные Марокко, Алжир и Тунис, был прохладный климат и обильная растительность, что делало ее превосходным местом для проживания людей. К счастью, было изучено много скелетов из позднего плейстоцена этих стран, и при помощи сравнения мы можем значительно дополнить нашу информацию из Европы.

Во время верхнего палеолита в Северной Африке присутствовали три культуры, существовавшие одновременно как географические комплексы: капсийская, покрывающая ограниченную территорию в Тунисе и восточном Алжире; оранская – родственная ей культура, простиравшаяся в провинциях Алжира и Константина в пределы Марокко; и атерийская вдоль марокканского побережья.

Капсийская и оранская культуры были в своей основе связаны с ориньяком Европы, но содержали в своей истории микролитические лезвия, которым после конца ледникового периода было суждено продвинуться на север и завоевать Европу уже в качестве тарденуазских. Капсийская культура, возможно, с востока продвигалась на запад вдоль южного побережья Средиземного моря; оранская культура была не чем иным, как западным ответвлением капсийской культуры; атерийская же культура была затянувшимся остатком мустьерской, с течением времени накопившей свои особенности и постепенно вытесненной к атлантическому побережью оранской культурой.

Сегодня считается, что Северная Африка во время позднего плейстоцена была пограничным убежищем, а не магистральной дорогой передвижения культур. Гибралтар служил в большей степени барьером, нежели мостом. Ничто не может лучше удостоверить пассивную культурную роль Северной Африки во время этого периода, чем тот факт, что атерийская культура среднего плейстоцена выработала свою особую технику намного позже того, как мустьерская культура, от которой она произошла, в других местах уже прекратила свое существование.

Такие эксперты, как Менгин, Обермайер и Лики, единодушны в утверждении[67], что ранние фазы капсийской и оранской культур, появляясь непосредственно после мустьерской, сравнимы по времени с верхнепалеолитическими культурами Европы. В то же время г-жа Гаррод на основании работы Вофри приписывает им более позднее происхождение[68].

Здесь мы можем только согласиться с Менгином в том, что, хотя точное временное соотношение верхнепалеолитических культур Северной Африки и Западной Европы пока еще неясно, они могут рассматриваться как приблизительно параллельные. В настоящее время существует общее соглашение, что существенные элементы как европейских, так и североафриканских верхнепалеолитических культур появились с востока и хотя бы частично имеют общее происхождение.

Пока что все человеческие останки позднего плейстоцена из Северной Африки происходят из провинции Константина, где была проведена большая часть археологической работы. Общее количество этих скелетов, вероятно, достигает сотни, но, к сожалению, полностью сохранилось или полностью изучено менее половины из них[69]. Они происходят по большей части из двух больших стоянок – Афалу-бу-Руммель и Мехта-эль-Арби. Первая из них оранская, а вторая капсийская.

Афалу-бу-Руммель – это ранняя оранская стоянка. В этом раннем слое Арамбург выделяет два уровня – нижний и верхний. Нижний можно сопоставить с ранним ориньяком Европы по одной системе или со средним или поздним ориньяком по другой.

Нижний уровень представлен одним скелетом взрослого мужчины, на который мы будем ссылаться по его номеру в каталоге – 28. Это был низкий человек ростом около 161,5 см, эквивалентный в этом отношении людям из Галлей-Хилл, Комб-Капель и мужчине-негроиду из Гримальди. Его череп сильно отличается от других, взятых с верхнего уровня той же стоянки. Он имеет яйцеобразную форму, гипердолихоцефален и обладает низким сводом, покатым лбом, большим U-образным нёбом и высокими орбитами. Он только относительно массивен, и в этом отношении в общем равен образцам из Комб-Капель. Этот череп принадлежит общему европеоидному типу, и его без особых трудностей можно поместить в общий класс Галлей-Хилл и Комб-Капель. Как и у последнего, его носовое отверстие широкое, а носовой указатель хамеринный.

В верхних слоях ранней оранской культуры у Афалу-бу-Руммель были найдены 49 других черепов. По физическому типу они близко соответствуют человеку среднего и позднего ориньяка Западной Европы, но эти две группы не являются тождественными. Как и человек из Кроманьона, все изученные скелеты из Афалу высокие (средний рост – от 171 до 175 см по различным методикам). Их пропорции конечностей с длинными периферийными сегментами похожи на многих из группы, а их руки и ноги таким же образом как длиннее, так и шире, чем у большинства европейцев. Общая высота позвоночника показывает, что их тела, как и их ноги, и общая масса типичного мужчины в хорошем состоянии, должно быть, были большими.