– Да, Нина?

Она пила что-то из бокала, глядя на часы рядом с кроватью.

– Боже мой! Начало второго! – удивленно вскрикнула теща.

Но Нэш не собирался изображать чувство вины. В чем дело? Он пригласил женщину на ужин. Разве это преступление?

– Что-то случилось с Колби? – спросил он, надеясь отвлечь внимание Нины от часов.

Ее глаза потеплели.

– Она вела себя как ангел. Мы решили вместо повторного просмотра «Русалочки» полистать старые альбомы. – Выразительно вздохнув, она достала из кармана пижамы носовой платок и поднесла его к глазам. Нэш понимал, что Нина собирается что-то сказать ему, но что? Он не намерен стоять здесь целый час. – Конечно, мне было тяжело, – продолжила теща. – Но Колби так любит рассматривать фотографии мамы. Особенно ей нравится свадебный альбом Стейси. – Нина поднесла платочек к дрожащим губам, потом посмотрела на Нэша полными слез глазами. – Иногда трудно поверить в случившееся. Кажется, вы поженились только вчера. Я так по ней скучаю.

Напоминание достигло цели и полоснуло по сердцу острым ножом.

– Да, Нина, – устало вздохнул Нэш. – Я тоже скучаю. – Он направился к двери. – Я пойду спать, если не возражаете. У меня был тяжелый день.

Гибкие руки скользили по его спине, шее, прикасались к мышцам на руках, осторожно касались груди. Губы, ни с чем не сравнимые, источавшие теплую страсть, были совсем рядом.

Он чувствовал ее присутствие, ее тепло, видел на подушке пряди каштановых волос.

– Сэм, – шептал он, – иди ко мне.

Нэш проснулся внезапно, вскочил с кровати, обливаясь потом, и понял, что рядом никого нет. Это был сон. Просто сон. Он лег, накрывшись легкой простыней, и попытался найти выключатель ночника.

Зажегся слабый свет. Нэш закрыл глаза, пытаясь успокоиться, и... перед глазами возникла Стейси.

– О боже, – вскрикнул он, снова вскакивая с постели. Нэш потер глаза. Как такое могло случиться? – испуганно подумал он. Неужели Сэм может ему нравиться? Потеряв Стейси, Нэш поклялся больше не влюбляться. Шесть с лишним долгих лет ему это удавалось.

Опустив руки, он вздохнул и выключил лампу. Потом снова включил и взял с прикроватной тумбочки фотографию в рамке. Стейси. Его жена. Женщина, которую он обещал любить и беречь до самой смерти. Он думал, что почувствует себя виноватым за то, что предал ее ради другой. Но, кроме раздражения, ничего не испытал.

Он закрыл глаза и опустился на подушку. Стейси обманывала его. Скрывала от него правду. В конце концов он потерял ее. От гнева внутри все сжималось. Врачи говорили, что ей нельзя иметь детей. Женщине, у которой из-за прогрессирующего диабета возникли проблемы с почками, были противопоказаны роды.

Но упрямая Стейси не обратила внимания на их предупреждение. Она притворялась, что принимает противозачаточные средства, которые ей прописали.

Стейси забеременела и скрывала это от Нэша целых три месяца.

Нэш хорошо помнил тот день, когда Стейси сообщила ему о будущем ребенке. Сначала он был слишком шокирован, потом разозлился, кричал на нее, требовал, чтобы она прервала беременность. Потом начал умолять.

Она отказалась.

Упрямая Стейси захотела иметь ребенка вопреки всему, она верила в то, что сможет выжить.

Но она не выдержала, хотя прожила дольше, чем предсказывали врачи. Восемь часов после рождения Колби. Она успела подержать свою дочку на руках, дать ей имя, но в его душе осталось чувство боли и обиды и ощущение несправедливости судьбы.

И, может быть, чувство вины. Он пережил смерть жены, залечил раны в душе, но так и не смог простить ее за то, что она покинула его. Нина постоянными напоминаниями о дочери только усугубляла ситуацию.

Нэш вздохнул и поставил фотографию на место, коснулся улыбающегося лица Стейси. Напоминания и намеки Нины были ему не нужны. Он помнил Стейси и всегда будет помнить о ней. Но Стейси больше нет. Она выбрала свою судьбу и уже не вернется назад.

И все равно – о Сэм нужно забыть. Он не может увлечься ею, это несправедливо. Несправедливо, пока его разрывают чувство вины и злость на Стейси.

– Папа говорил, что вы хорошо провели время в пятницу.

Сэм опустила барьер и откатила его в сторону.

– Гм-м, неужели?

Колби с Уиски догнали Сэм.

– Да, а еще он говорил, что ты выглядела великолепно.

Сэм изумленно посмотрела на девочку. Колби хихикнула, сморщив носик.

– По-моему, ты ему понравилась.

Сэм посмотрела на «мерседес» и Нэша, говорящего по сотовому телефону. Нагнулась и поправила барьер.

– Тебе не следует говорить такие вещи, Колби.

– Почему, если это правда? – Она снова нагнала Сэм, которая направлялась к следующему барьеру. – Он поцеловал тебя на прощание?

Сэм застыла на месте.

– Колби!

Ни капли не смутившись, девчонка смотрела на нее озорными и невинными глазами. – Так поцеловал?

Сэм медленно продолжила свой путь.

– Колби, это совершенно тебя не касается.

– Если папа так говорит, значит, он сделал то, о чем я спрашиваю.

– А если я так говорю, то это ничего не значит. Тебе еще рано спрашивать о таких вещах.

– Конечно, он тебя поцеловал, – задумчиво сказала Колби. – Потому что ты покраснела. Вы еще куда-нибудь собираетесь?

– Нет.

– А папа тебя приглашал?

– Нет.

– Пригласит.

У Сэм от возмущения перехватило дыхание.

– Ты хочешь научиться скакать верхом или собираешься весь день водить лошадь за поводья?

Колби улыбнулась, демонстрируя отсутствующий передний зуб.

– Я буду скакать. Ты меня подсадишь?

Девушка сцепила пальцы, подставила руки и, когда Колби оперлась ножкой на живую подставку, подняла ее повыше.

– Не забудь разогреть Уиски, – сказала Сэм и отвернулась.

– Сэм? – Колби подъехала к ней.

– Да?

– Я тоже думаю, что ты красивая.

Разговор уже успел надоесть Сэм, но она решила не срывать досаду на ребенке. Девочка всего лишь проявляет любопытство.

– Спасибо, Колби.

Сэм посмотрела в сторону машины. Нэш все еще сидел там с сотовым телефоном, который прижимал плечом к уху. На его коленях лежал ноутбук, и он щелкал по клавиатуре с невероятной скоростью. С самого приезда Нэш не выходил из салона, прошел уже час, и Сэм начала беспокоиться.