Когти, оказавшиеся куда длиннее, чем у любого другого представителя её вида.

— Сука! — прошипел Саймон. — Траханая потусторонняя сука!

Первому же атакующему её алому призраку рысь просто оторвала голову. Обнажились сосуды, связки и кость позвоночника. Обезглавленное тело, трясясь, бессильно уткнулось в ближайший стеллаж. В позвонок тут же вцепилась тонкая, плесневелая от старости книжонка, но её спихнул на пол жирный том в зеленом переплете, и с хрустом принялся глодать все ещё дергающуюся кость.

Слева затрещал автомат Саймона. Волк был напуган. Казалось, он стал ещё более сер. Но он не промахнулся. Нападавшей твари снесло нижнюю часть ободранного лица, и та, извиваясь, упала на пол, под алчные взгляды наблюдающих с полок падальщиков. Однако другой атакующий его призрак тут же подмял Саймона под себя.

Псица Рокс оставалась стоять растерянной, посередине пятачка и круживших вокруг неё немыслимым хороводом чудовищ. Она не сделала даже попытки поднять оружие. Её глаза остекленели от ужаса. Она впала в ступор.

Тьер сместился в её сторону и, не прекращая стрелять, подбил её сзади под колени, убирая с сектора обстрела. Рокс упала, наконец приходя в себя и злобно ругаясь.

Пум перешел на беглый огонь. Ствол его автомата прошелся от Лилы до барахтающегося на полу Саймона, кромсая тела нападавших, выбивая из стеллажей щепки и разрывая на куски книги.

Затвор его оружия ещё не успел толком щелкнуть пустотой обоймы, как он уже отпустил автомат и схватился за пистолет, продолжая смещаться к маленькой рыси, в буквальном смысле кромсавшей нападающих на куски.

— Дробовик! — заорал он, засовывая дуло пистолета в жадно открытый рот призрака и нажимая на спуск.

Лила кинула ему дробовик, даже не оглядываясь в его сторону. К его удаче, тот оказался уже снят с предохранителя.

Тьер пять раз нажал на спуск. Картечь разворачивала алые тела, оголяя их ребра и отбрасывая назад.

И в этот момент готовые их разорвать призраки замерли.

Как и сам Тьер, с опустевшим дробовиком. Как и Лила, заляпанная кровью и гноем, с оторванной алой головой в руке.

Как и Саймон, чудом не пострадавший и лежавший на полу.

Как и Рокс, которую драл когтями и зубами один из призраков, сейчас тоже застывший.

До их обоняния совершенно отчетливо донесся едкий запах дыма.

А затем в уши ввинтился мощный гул огня. Ещё более плотоядного и голодного, чем все они и призраки вместе взятые.

Библиотека горела, неистово и беспощадно, с каким-то извращенным удовольствием.

Призраки завыли. Все как один они обернулись к огню, и уставились на него, не в силах оторваться.

Огонь бежал сразу по нескольким коридорам, так быстро, что живые книги не успевали убраться с его пути. Их страницы пропадали в его ненасытной глотке, питая его и добавляя ему сил.

Тьер с усилием, со сведенными от ужаса пальцами и вылезшими из орбит глазами, заставил себя двигаться.

— Помоги Саймону! — заорал он, толкнув Лилу в плечо.

Сам же он бросился к Рокс, помогая ей встать.

Бронежилет слетел с псицы, как изорванная бумага. Оружия у нее не было, оно куда-то отлетело в схватке.

Тьер потащил её в ближайший коридор, почти волоком, отчаянно проклиная и псицу, и треклятую Библиотеку с её обитателями.

Он уже собирался бросить её на съедение огню, когда Рокс, наконец, пришла в себя и смогла бежать.

Пламя ревело за их спинами так, что Тьер поджал хвост, чтобы его не спалило. Жар ощущался даже сквозь броню. Запахло паленой шерстью и псиной.

Они бежали и бежали, пока не достигли приземистой ржавой двери, по которой стекала на пол тонкая струйка воды. Дверь под их натиском распахнулась внутрь, и они влетели в сырой подвал, скатившись по скользкой лестнице.

Дверь с грохотом закрылась. В неё тут же ударило, как гигантским молотом. Вверх поднялись облака пара.

***

Осмотрев комнату администратора и убедившись, что в ней нет хищников, Маленький Джек плотно закрыл входную дверь и подпер её книжной полкой. На всякий случай.

Когда имеешь дело с книгами, следует быть очень предусмотрительным. Книги коварны и хитры.

И, разумеется, вкусны. Хотя в большинстве своем ядовиты.

Как истинный гурман, Маленький Джек обожал готовить. Но только при условии, что ему никто не мешал. И, тем более, не пытался его самого съесть.

Поставив рюкзак на пол, Джек принялся за дело.

Главной ценностью комнаты администратора являлась вода. В каждой из них имелся свой кран, ржавой гнутой трубкой торчащий над крохотной раковиной.

Народцу, к которому принадлежал Маленький Джек, вода особо не требовалась. Их организм был способен существовать и вовсе без нее.

Но чтобы приготовить книгу вкусно, да так, чтобы она буквально таяла во рту, вода крайне была необходима.

Джек отвязал добычу от рюкзака и положил её в сторонку. Затем достал складной котелок и разложил его. Спиралевидные пластины мягко разошлись и щелкнули, фиксируясь. Плоский лист, который в рюкзаке почти не занимал пространства, превратился в пятилитровую кастрюлю. Размером как раз с рюкзак Джека.

Джек подтащил кастрюлю к раковине, и, оставив её на полу, взобрался к крану.

Тот сильно заржавел. Барашек на нем отсутствовал.

Маленького Джека не смутило ни то, ни другое.

Он пошарил в кармане жилетки и достал маленький пузырек. В нем содержалась почти та же самая мазь, которой он обрабатывал себе рану на ноге. Готовилась она из тех же самых книг в медицинской секции, но варилась гораздо дольше. Свои лечебные свойства она полностью теряла, зато приобретала способность проникать в самые крохотные поры и отверстия.

Маленький Джек смазал детали крана и подождал несколько минут, промакивая платком лысину. Сочтя, что времени прошло достаточно, он довольно пошевелил усами, и вынул из другого кармана разводной ключ.

Кряхтя от усилия, Джек все же смог стронуть кран с места. Тот с душераздирающим скрежетом повернулся и, плюясь воздухом, пустил воду.

Ржавая поначалу, вскоре она приобрела запах холода и прозрачность. Джек приставил к крану кусочек резинового шланга, который отстегнул от пояса, и наполнил кастрюлю до половины.

Перекрыв воду, Джек спустился вниз и сходил за неугасимым ведром. Вернувшись, он взгромоздил на него кастрюлю.

Теперь, пока вода закипала, настал черед книги.

Переплет книги оказался мягким и толстым. Часть его он срезал, снял с него кожу и, свернув её, убрал в рюкзак. Он хотел пришить к своим штанам усиление на ягодицы и колени, и толстая мягкая кожа с переплета подходила для этой задачи как нельзя лучше.

Остатки переплета он, не колеблясь, выбросил в угол.

Погладив титульный лист, Джек признал его слишком грубым для