Шахматные партии нередко затягивались, иногда даже за полночь, что безмерно сердило как Татьяну, так и Эрика, заботящихся о соблюдении режима у сына, но ужасно радовало самого Анри.

Сейчас же, в ожидании возвращения «карательного отряда» как выразился все тот же неугомонный виконт, они вновь решили заняться любимой забавой, и уже несколько часов как самозабвенно резались в «эшек», как называл некогда эту игру Чеслав7*.

Звук открывшейся двери со стороны холла заставил обоих игроков отвлечься от доски и, переглянувшись, обратить взгляды туда. Роман прищурил один глаз, внимательно прислушиваясь и, наконец, удовлетворенно кивнул.

– Старшие вернулись. Судя по веселым голосам и бодрым шагам – с хорошими новостями.

– Я так и не понял, зачем они уезжали, – мальчик чуть вздохнул и, пожав плечами, легко вскочил на ноги, – Мне же можно их встретить, да?

– Можно подумать, Анри, тебе здесь лишний шаг сделать запрещают! – Роман фыркнул, сам поднимаясь на ноги, – Конечно, можно, родители твои, думаю, лишь рады будут. Пошли.

Вперед он направился все-таки первым. Мыслей о том, что в холле может поджидать неприятный сюрприз, виконт, конечно, даже не допускал, однако, по уже приобретенной привычке защищать племянника, предпочел не изменить себе и на сей раз.

Не удивительно, что в правоте своей он убедился, лишь выйдя в холл.

Улыбка, расцветшая на лице виконта при виде вошедшего первым младшего брата, как-то сразу погасла; лицо помрачнело и ожесточилось. Он остановился, не покидая пространство за балюстрадами, не давая пройти вперед племяннику и вежливо изогнул бровь, окидывая насмешливым взглядом медленно входящего в холл Альберта.

Маг шел, поддерживаемый с одной стороны старшим племянником, с другой – сыном, рядом с ним спокойно вышагивали Винсент и Татьяна, и Роман, относящийся к неожиданному визитеру с самой горячей антипатией, совершенно не понимал, что происходит.

Взгляд его упал на Андре, и виконт, выражая высшую степень недоумения, поднял и вторую бровь.

– А этот что здесь делает? – голос его звучал на редкость мрачно: ощущалось, что шутить сейчас парень не намерен, – Я еще могу понять присутствие дяди, которого вы вежливо сопровождаете назад, в подвал, но этот… довесок…

– Попридержи-ка язык, кузен, пока я не укоротил тебе его, – Андре, вмиг ощетинившись, чуть сильнее сжал локоть отца, расправляя плечи, – Никто и никого не собирается отправлять в подвал, мы здесь гости, ваши чертовы помощники, и если ты, де Нормонд…

– Андре, – Альберт послал сыну быстрый предупреждающий взгляд, – Не стоит раздувать конфликт на ровном месте.

– Конфликт?.. – экс-капитан, задохнувшись от возмущения, выпустил локоть отца и негодующе взмахнул руками, – Я?? Да это…

– Оба успокойтесь! – Татьяна, на правах человека, имеющего родственную связь с обоими оппонентами, решительно шагнула вперед, вставая между ними, – Андре, прояви хоть каплю благоразумия. Роман, пленников здесь нет, Аль… – она быстро оглянулась на родителя и исправилась, – Мой отец и мой брат здесь находятся для того, чтобы помочь нам с Чеславом. И ситуация действительно серьезна, мы… – взгляд ее упал за спину виконта и, обнаружив там с любопытством прислушивающегося сына, девушка устало опустила плечи, – Мы расскажем тебе обо всем чуть позже.

Анри, мгновенно уловив в словах матери намек на то, что ему слушать взрослые разговоры пока рано, не преминул, ужом выскользнув из-за спины дяди, выразить свое возмущение.

– Мама, не надо меня все время считать маленьким! Я, может, не могу помочь, но могу послушать… – взгляд мальчика скользнул чуть дальше, и он осекся.

Альберт, глядящий на него с широкой, радостной улыбкой, с просветлевшим лицом и сияющими глазами, осторожно высвободился из хватки несколько напрягшегося Эрика и неуверенно шагнул вперед. Говорил ли кто-нибудь что-то, или же нет, его в эти секунды не волновало совершенно: все внимание великого мага было приковано к внуку.

– Анри?.. – вопросил он, и в голосе его прозвучали нотки некоторой робости, приведшие в изумление даже Романа.

Мальчик же, растерявшийся еще больше, сам осторожно подался вперед, с жадностью изучая лицо никогда доселе не виденного им, но почему-то бесконечно знакомого и родного человека. Несколько секунд он молчал, переводя взгляд с него на собственную мать, на отца, пытаясь прочитать ответ на их настороженных, обеспокоенных лицах, и не находя его, а затем вдруг смущенно, почти виновато улыбнулся.

– Дедушка?..

В холле повисло молчание. Потекли долгие секунды, слагаясь в бесконечные минуты; никто из присутствующих не находился, что сказать, никто не мог придумать ни единого слова.

Мальчик во все глаза смотрел на никогда доселе не виденного дедушку, такого молодого, такого сильного и, одновременно, – совершенно разбитого, ослабленного, практически беззащитного; Альберт ошарашено созерцал внука. Ни он, ни кто-либо другой из присутствующих и представить себе не мог, что Анри вдруг узнает его, что он поймет, с кем говорит и на кого смотрит, был готов к долгим объяснениям, и теперь не знал, как реагировать.

Татьяна с Эриком, замершие одна между отцом и сыном, другой рядом с дядей, медленно переглянулись, затем, ища хоть какой-то помощи, надеясь получить хотя бы некоторые ответы, перевели взгляды на Винсента. Тот, растерянный ничуть не меньше прочих, слегка пожал плечами и, хмурясь, пристальнее вгляделся в мальчика, затем переводя исполнившийся вполне объяснимого подозрения взгляд на Альберта.

Роман, видя живой интерес племянника к заявившемуся к их порогу человеку, решительно шагнул вперед и, не желая пускать мальчика дальше, положил ему на плечо руку. Людовик, переглянувшись с Андре, негромко вздохнул и, выудив из кармана эспандер, принялся забавляться с ним, дожидаясь окончания немой сцены.

– Как ты узнал? – вопрос, беспокоящий всех здесь собравшихся, задан был, как ни удивительно, самим Альбертом, удивленным не менее прочих.

Анри, как-то сразу смутившись, виновато потупился, словно готовясь сознаться в каком-то прегрешении.

– Ты мне снился…

Немая сцена продолжилась; никто ничего не понимал и все вновь обменивались растерянными взглядами. Альберт, немного посерьезнев, медленно шагнул вперед и, аккуратно обойдя дочь, присел на корточки неподалеку от внука, не приближаясь к нему. Сидеть ему было трудно, однако, хотелось повнимательнее изучить лицо мальчика.

– Что тебе снилось, малыш?

Анри смутился еще больше. О своих снах он никогда не рассказывал, предпочитал все хранить в тайне, подозревая, что родители могут не одобрить его странных сновидений, и сейчас, вынужденный сознаваться в прегрешениях, чувствовал себя неуютно.

– Вот это, – он чуть развел руки в стороны, – Как мы здороваемся, и я сразу знаю, что ты – мой дедушка. Это же ведь правда, да?

– Да, – маг быстро улыбнулся и, вновь выпрямившись – в вертикальном положении он чувствовал себя все-таки несколько увереннее, оглянулся через плечо на дочь, – Сейчас… мне кажется, Роман