— Это неплохой сценарий, Лорейн.

Огден покрутила на пальце обручальное кольцо:

— Я бы рада дать вам по Флоре что-нибудь еще, но… У жертвы не было никаких заморочек, все любили ее, явных врагов не имелось. Это сразу показалось мне делом рук маньяка. Но маньяк оказался уж больно осторожен. В гостиной были найдены отпечатки пальцев: Флоры, ее друга, родителей, управляющего — это восьмидесятилетний чудак с катарактой, потому не стоит напрягать мозги в данном направлении. Еще несколько отпечатков Флоры обнаружены в спальне, в основном на платяном шкафу и вокруг него. Но ни одного — на кровати или рядом с ней. То же самое с кухней и ванной. Все просто стерильно. Особенно в ванной комнате. Ни пятнышка на раковине, ни волоска в ванне или на мыле. Мы заставили криминалистов проверить трубы и сифоны, и, конечно же, обнаружилась кровь Флоры. А когда они обработали квартиру люминолом, то она превратилась в подобие скотобойни — проявились все стертые кровяные пятна. Коронер сказал, что работал правша. На кухне стояли стаканы, и один из них просто скрипел в руках от чистоты, словно его пропустили через посудомойку. Криминалисты подтвердили наличие на дне кристалликов от моющего средства для машины.

— Плохой парень делает свое дело и моется, — кивнул Майло.

— Педантичный и аккуратный. Правда, с жертвой он обращался совсем по-другому. Парень выстрелил уже в мертвую Флору, но она была жива, по крайней мере какое-то время, пока убийца ее резал. На простынях много следов от фонтанирующей артериальной крови, вы видели снимки. Он оставил ее лежащей на спине с раздвинутыми ногами. По нашей версии на нее напали неожиданно, когда она спала. По крайней мере я надеюсь, что это так. Представляете, каково проснуться в такой момент? И все при этом осознавать? — Огден захлопнула досье.

— Столько крови, — покачал головой Майло, — и ни одного следа на полу.

— Ни одного. Где же пребывает Всевидящий, когда мы нуждаемся в нем? Этот ублюдок был очень осторожен, ребята. Вот вам и старая аксиома, что убийца всегда оставляет следы. Правда, мы нашли обрывок неопрена — черного пластика, — прилипшего к углу прикроватной тумбочки Флоры. Похоже, что он был оторван от большого куска. Мы с Алом думали, не принес ли плохой парень с собой мешки для мусора или что-то в этом роде. В лаборатории нам сказали, что этот кусок соответствует по составу защитному покрытию, которое используется в строительстве. Поэтому, возможно, мы имеем дело с кем-то занятым на строительных работах. Мы надеялись обнаружить на обрывке отпечатки пальцев, хотя бы неполные. — Она усмехнулась. — Как показывают по телевидению.

— Пустышка, — кивнул Майло.

— Пустышка в квадрате. Я так расстроилась, что даже заполнила одну из этих шаблонных фэбээровских форм и отправила в центр ФБР в Куонтико. Через четыре месяца я получила оттуда официальное письмо. Белый мужчина, явный психопат, возраст скорее всего между двадцатью пятью и сорока, и да, имеет право на жизнь версия о его принадлежности к строительному бизнесу или строительным работам, но они не могут быть уверены, предлагают не полагаться на их оценки.

— Наши доллары, уплаченные в виде налогов, работают на нас, — изрек Майло.

— Каждый день.

— Кстати, штырь от кованой железной изгороди тоже может указывать на стройку.

— Металлист-убийца. А что, почему нет? Или он просто нашел его на стройке и заточил. Что касается знахаря, — Огден посмотрела на меня, — пардон, психотерапевта, то мы вышли на нее, ознакомившись с банковским счетом Флоры. Раз в две недели с него уходила сотня баксов. Это выглядит круто для того, кто приносит домой еженедельно всего четыреста. Когда мы заговорили об этом с Эвелин Ньюсом, она была очень удивлена. Флора никогда не говорила, что у нее проблемы. Мы с Алом связались с доктором… Как ее зовут?..

— Коппел, — подсказал Майло.

— Правильно, доктор Коппел. Мы общались с ней по телефону, она сказала, что видела Флору всего несколько раз, и это соответствовало чековой книжке убитой. Шесть выплат за три месяца. Коппел поначалу не желала вдаваться в детали — мол, конфиденциальность пациента. Мы возразили: мертвые лишаются данной привилегии. Судя по голосу, она была здорово возбуждена, сказала, будто только что прилетела с конференции. Есть что-нибудь подозрительное на нее?

— У меня нет, — развел руками Майло. — Но, как ты и предположила, плохой парень мог быть ее пациентом. Не выяснила, почему Ньюсом проходила курс психотерапии?

— Коппел сказала, "вопросы коррекции". Что-то в этом направлении. Она отрицала, что у Флоры были какие-то серьезные отклонения. Мы спрашивали доктора о связях Флоры с психически нездоровыми людьми, плохими парнями, но она сказала, что пациентка никогда не упоминала о них. Короче, "вопросы коррекции"…

— Коррекция какого-то расстройства? Может, что-то связанное с патологическим страхом? — спросил я.

— Все сводилось к тому, что Флора была подвержена стрессу — тяжесть испытательного срока в школе, осознание того, что она станет учительницей со всей вытекающей отсюда ответственностью. К тому же у нее были финансовые затруднения, связанные с многолетним перерывом в работе ради учебы.

— Финансовые затруднения, — хмыкнул Майло, — а Коппел она отстегивала по сто долларов каждые две недели.

— Коппел сказала, что это был дисконтный тариф. Она уменьшила плату наполовину и согласилась принимать Флору раз в две недели вместо еженедельных сеансов.

— Одолжение Флоре.

— По существу, да. Коппел сказала, что раз в неделю — это минимум для того, чтобы терапия приносила пользу, но она сделала для Флоры исключение. Это правда, доктор? Это минимум?

— Нет.

— Ну, я изложила точку зрения Коппел. — Одна ее ладонь лежала на другой. Крупная женщина, но при этом изящные руки пианистки. — Доктор очень много говорила о том, как она гуманно обошлась с Флорой. Я тогда подумала: Коппел по большей части рассказывает о себе, а не о Флоре.

— Привычка к самолюбованию. Она крутится в ток-шоу на радио, — пояснил Майло.

— Вот как? А я слушаю только "Волну", приятный мягкий джаз после дня, наполненного кровью и злом. Вы уже с ней беседовали?

— Доктор Делавэр беседовал. — Майло посмотрел на меня.

Я коротко рассказал о нашей встрече.

— Похоже, что и вы тоже ни черта от нее не добились, — резюмировала Огден.

— Возможно, к этому она и стремилась, — заметил Майло. — Между прочим, у доктора Делавэра возник вопрос: не слишком ли легкомысленно Коппел относилась к нашим потерпев… своим пациентам? В любом случае мы еще к ней сходим. Совпадение чертовски любопытное. Есть что-нибудь про Флору?

— Нет, больше ничего не приходит на ум.

— А как насчет ее друга?

— Брайен ван Дайн, учитель из той же школы, на пару лет старше Флоры. Вечером в день убийства он был на игре "Лейкерс" с двумя приятелями, потом они обедали, посетили пару баров. Подтверждается несколькими свидетельскими показаниями. Приятели высацили его у его дома в Санта-Монике после двух ночи. Я никогда не видела в нем нашего подопечного, но мы на всякий случай проверили его на полиграфе и обработали парафином. Частиц пороха на руках обнаружено не было, но тест, конечно, нельзя назвать корректным, так как прошло слишком много времени. А проверку на полиграфе он прошел безупречно.