«Покажи скорее рисунок, идиотка!» – застучало у нее в висках.

Тесс приоткрыла было рот, но горло перехватил спазм. Вместо ответа Тесс машинально перебирала пальцами листья декоративной пальмы.

– Ну хорошо. Постараюсь объяснить сам. Вы пришли наконец открыть мне глаза: сообщить, что вы – дочь французского посла и по дороге домой выпрыгнули из самолета, желая воспользоваться моим телефонным аппаратом. Или, возможно, я имею дело с Голди Хоун, случайно принявшей меня за Курта Рассела. Ах нет, вы сама Вэнна Уайт в маске и пришли узнать последние новости.

Тесс прижимала к груди рисунок так, будто боялась, что у нее отнимут самое дорогое в жизни. Моралес лишь язвительно усмехнулся. Разве этого она хотела?

Он наконец прислонил фанеру к перилам лестницы.

– Знаете, Тесс, за всю ночь я не сомкнул глаз. Не поможете ли мне найти ответ на один вопрос? Вчера на вечеринке вы общались с одной весьма своеобразной особой, загадочной мадам Озмой, как ее называют у нас, она же Марго Конрой. – Он сделал шаг вперед, оказавшись так близко, что Тесс ощущала запах его тела. – Вы были знакомы с ней раньше?

Проклятие! Она боялась взглянуть ему в глаза.

– Да. Мы с Марго познакомились в то далекое лето, которое я провела на острове. И все эти годы не теряли связи.

– Ха! Я так и знал! Ну что ж, превосходно! Две горошины в одном стручке! Это вы подсказали ей идею поиска конверта с письмом, не так ли? Желтого конверта со штампом матери Терезы?

Тесс съежилась, словно ждала, что Гейб пинком выставит ее из своего дома.

Однако он облокотился о перила и возвел глаза к небу.

– Господи! Как я мог быть настолько слеп?

– Вы были в отчаянии. – Тесс пыталась хоть как-то уладить ситуацию. – И потом, согласитесь, письмо производит впечатление.

– О да! Весьма впечатляющее послание. Прекрасная задумка, способная растопить сердце пожилой женщины. И вынудить меня признать вас победительницей конкурса. Да, дочь, пожалуй, переплюнула отца.

Опять не то! Но она не уйдет отсюда, пока не покажет ему рисунок.

– Отнесите это на счет легкой игры.

Гейб презрительно сощурил глаза.

– Идти напролом, лишь посмеиваясь над другими, не воспринимая ничего серьезно. Одурачить столько людей, дав им бесплодные обещания. Может, вы и провели несчастное детство, но теперь повзрослели и должны отвечать за свои поступки!

– Послушайте, вас никогда не называли упрямым ослом с обостренным чувством справедливости?

Гейб вспыхнул:

– Ослом, вы сказали? Ну что ж, замечательно! Не думал, что вещи так скоро обретут свои имена. Я поражен, что у вас хватает наглости вообще смотреть мне в глаза!

Стараясь удержаться на ногах, Тесс глубоко вздохнула.

– Что ж, попытаюсь быть взрослой. Скажите, хоть раз в моем письме упоминалось о том, что я обещаю обеспечить работой художников города?

– Возможно, нет. Но это подразумевалось само собой. И вообще – хватит! Меня ждут соседи – им нужна помощь. Мне пора в редакцию. Не знаю, зачем вы явились в мой дом, и не собираюсь искать причины. Поэтому советую – отправляйтесь на самолет, который наконец доставит вас домой.

– Этого не случится.

– Причина в том, что…

– У меня не было обратного билета. Я прибыла в город на машине, одолженной на время у моего адвоката, и должна вернуть ее владельцу до того, как он приедет из Европы.

Гейб расхохотался:

– Ох, Тесс! Неужели вы взяли машину взаймы? Или украли? Чтобы дать вам напрокат автомобиль стоимостью шестьдесят тысяч долларов, надо быть самоубийцей! Да вы, как я понимаю, даже не в состоянии оплатить топливо на дорогу до Индианы.

– Я вернусь домой, когда…

Гейб закончил за нее:

– Когда провернете авантюру с Каса? Не получится, детка. Теперь вам придется приложить все обаяние, чтобы ублажить адвоката.

– О’кей. Вы уподобляете мое существование самым низшим формам жизни, какие только есть на планете. Но в истории немало примеров, когда человечество шло на вынужденные меры в целях выживания.

– Что же нас ждет, если все пойдут вашей дорогой? Допускаю, вы одна такая, леди. После вашего отъезда мы все будем вспоминать имя Терезы Дрисколл, натворившей немало великих дел во имя борьбы за собственное выживание. Пока ваше имя не будет навеки забыто.

Гейб спустился с крыльца, но вдруг остановился.

– Когда поедете через Джорджию, будьте аккуратнее. Я слышал, тамошняя дорожная полиция проверяет автомобили особенно тщательно.

Тесс видела, как он скрылся за углом дома. Ее щеки пылали, сердце тревожно билось.

Такого финала она никак не ожидала. Да, Тесс была готова выслушать массу неприятных слов в свой адрес. Да, Моралес на сто процентов прав, заявляя, что весь город будет с презрением вспоминать ее имя. Но сам Гейб? Неужели и из его памяти она исчезнет навсегда? Станет пустым местом? Превратиться в невидимку, в ничто после той бури страсти, которую он заставил ее пережить?

Тесс не знала, сколько времени пробыла в оцепенении после последних слов Гейба, сказанных с таким презрением. Нет, это невыносимо! Надо быстрее бежать из этого дома!

Приближаясь к гаражу, Тесс услышала раздраженные ругательства Гейба. Их заглушал грозный рев мотора пикапа, стоящего неподалеку в переулке. Машина была нагружена фанерой и инструментами.

Только бы проскользнуть мимо дверей незамеченной! Но Гейб, закинувший два огромных листа фанеры за спину, появился так неожиданно, что чуть не сбил ее с ног. Тесс отскочила и замерла. Мускулы на его руках напряглись. Вся фигура олицетворяла мужество и силу.

Она сама не понимала, что делает, когда ноги вдруг понесли ее к этому человеку. Тесс обхватила его лицо руками и жарко поцеловала в губы. Вся боль и мука, вся нежность и ласка, сосредоточенные внутри ее существа, казалось, в один миг вырвались наружу, соединив их губы. Только осознав, что натворила, Тесс попятилась назад.

В глазах Гейба застыло удивление, сменившееся затем молчаливым вопросом.

– Я отправляюсь домой в Индиану, но хочу, чтобы вы запомнили одну вещь. Я никогда не забуду вас, Гейб. Никогда не забывала и не забуду.

Посмотрев на него влажными от слез глазами, Тесс побежала прочь.

– А вот и я! Ты одна? Как дела?

Из-за незакрытой входной двери показалась улыбающаяся физиономия Марго. Тесс знаком пригласила ее войти в дом.

Мадам Озма устало опустилась на диван и помахала перед лицом рукой. Взяв с журнального столика полный стакан воды со льдом, она с жадностью, в пару глотков, осушила его.

Тесс, с телефонной трубкой в руке, нервно расхаживала по гостиной.