Вместо ответа Маклак поднял пистолет, целя мне в голову.

— Одну минуту, — вежливо попросил доселе молчавший Поцелуй Енота и при всех нажал на пульт телевизора. К удивлению большинства присутствующих, на экране высветилась та же комната с нашими изумлёнными лицами.

— Всё это время три камеры наблюдения, находящиеся по углам, передавали в Интернет и на все центральные каналы спутникового телевидения всё, что здесь происходит. С хорошей озвучкой и с трёх ракурсов. Думаю, получилось достойно. Хук!

— Ну что ж, тем более мне уже нечего терять, — прошипел Маклак с мертвенно бледным лицом, вновь беря меня на прицел. Видимо, он выбрал главного виновника своих проблем. Тут старший сержант был прав, хотя мне, конечно, казалось, что он сам во всём виноват.

За окном раздался характерный гул вертолётов. Вовремя. Ещё бы чуть-чуть, и…

— Что это?! — вскричал Маклак испуганно. — Вертолёты? Откуда? Вы что, спецназ сюда притащили?!

— Мы так не договаривались, — поддержали его крутые напарники, трусливо отступая к дверям.

Чунгачмунк выразительно посмотрел на меня и перемигнулся с Поцелуем Енота. Ну вот, хорошо же, когда всё хорошо заканчивается. Хотя я не рассчитывал, что помощь придёт так быстро и что здоровенный Маклак сойдёт с ума, несмотря на полное разоблачение, решив не сдаваться до последнего. Этого мы не учли…

— Всем оставаться на своих местах! Никому не двигаться! Вы все мои заложники! — Он выстрелил в потолок, посыпалась штукатурка. Мы инстинктивно пригнулись.

— Зачем портить помещение, всё равно сейчас сюда ворвётся спецназ. A-а вот, кстати, и он, — скучающе заметил Льюи.

В ту же минуту в комнату вломились вооружённые черти в масках и чёрных облегающих комбинезонах, потребовали всем поднять руки, скрутили бросившего пистолет Маклака и его подчинённых, сразу признавших бесполезность сопротивления.

Высокий чёрт, видимо, их командир, громко спросил:

— Кто из вас сержант Брадзинский?

— Я. Всё в порядке. Остальные здесь просто заложники. Преступников вы задержали.

— Хорошо, сержант. Тогда мы забираем этих, а вас попросим пройти за нами для дачи показаний. Нам нужно во всех подробностях узнать, что здесь произошло. Хотя про прямую трансляцию нам уже доложили.

— Отлично, — кивнул я.

В этот момент у меня в кармане зазвонил телефон. Шеф!

— Ну как, они успели? У вас всё нормально?

— Да, комиссар. Успели как раз вовремя. Честно, я даже немного удивлён.

— У нас давние связи с примериканской полицией, — довольно усмехнулся Жерар. — Ну что ж, заканчивайте там бумажные дела и отзвонитесь мне утром с докладом. А Чунгачмунку от меня привет, и передайте ему, что мы в полиции Мокрых Псов всегда рады его возвращению и придержим для него его место, пока он будет делать карьеру в полиции Поркса.

— Вы о чём, шеф?!

Я посмотрел на Чмунка. Он разговаривал о чём-то с приехавшим высшим чином, начальником в штатском, и, встретившись со мной взглядом, вопросительно улыбнулся.

— Значит, местные полицейские шишки на него рассчитывают?

— Думаю, его ждёт повышение и быстрый рост карьеры.

— Хорошо бы. Он это заслужил.

Поговорив с шефом ещё минуты две, я коротко попрощался и, оглянувшись в поисках Эльвиры, увидел, что она уже пристала с расспросами к Эдику, на которого тоже надели наручники. Но, конечно, её как журналистку и женщину больше интересовало личное.

— А как у вас дела с Памеллой? Вы уже сделали её вампиром? — вовсю любопытствовала она, делая охотничью стойку.

— Нет, — сухо буркнул Эдик.

— Какая жалость. А почему? Бедной девочке так хотелось…

— Задолбала меня ваша бедная девочка! Я шесть раз пробовал её укусить, но она всякий раз выворачивается и кричит, что ей щекотно. Типа у неё непроизвольный рефлекс на щекотку…

— Как это?

— Сейчас покажу, — неожиданно радостно согласился модный певец и кинулся на Эльвиру.

Прежде чем я сообразил, что его надо остановить, вампир бросил журналистку «Городского сплетника» на диван и, легко выскользнув из наручников, заключил в объятия. Но укуса не получилось. Эльвира прижала плечо к уху и с визгом и диким хохотом закричала, что ей щекотно.

— Вот видите, что я вам говорил. Так они все. Только и ноют годами: «Укуси, укуси меня», а попробуешь вонзить в них зубы, сразу вопят: «Щекотно-о-о!»

— А почему вы не попытались укусить её за другое место? — прокашлялся я, аккуратно, но твердо убирая его руки с Эльвириной талии. — Ну там, под мышкой или в колено?

— А потому что ей везде щекотно! — истерически хихикнул Эдик. — Есть женщины, у которых всё тело — сплошная эрогенная зона. А у этой сплошная зона щекотки! Не говоря уже о том, что есть правила, устои, традиции, которым нужно соответствовать. Как она может претендовать на высокое звание вампира, если не в силах справиться со своими банальными рефлексами?

— Да. — С трудом отдышавшаяся Эльвира задумчиво почесала в затылке. — Я её понимаю. По крайней мере, в том смысле, что появиться на пляже со следами вампирских зубов на поп… на ягодичной мышце — это как-то… не очень возвышенно.

— Прошу вас, напишите об этом хорошую газетную статью, — сокрушённо попросил молодой вампир. — И напишите там всё об этой дуре! Всю правду!

Моя журналистка сочувственно покивала, но знакомый огонёк в её глазах говорил, что она ничего не напишет, хотя бы чисто из женской солидарности.

Я подмигнул спецназовцам. Калинкину скрутили руки за спиной и увели вслед за остальными.

Ночь мы все провели в участке, давая показания представителям городских властей. Местных полицейских пока отстранили от дела до выяснения их причастности к коррупционной группе старшего сержанта Маклака. Закончили только утром, от жуткого недосыпа я чуть не валился с ног, но тем не менее позвонил и доложился, как и было велено, шефу.

Через два часа у нас был самолёт. Мы тепло попрощались с Чмунком, который за его несомненные заслуги в раскрытии преступного синдиката внутри полиции Поркса был назначен исполняющим обязанности арестованного старшего сержанта Маклака. В звании его тоже, конечно, повысят, и значительно, тем более что местную полицию теперь будут проверять не один месяц, а место её сотрудников временно займут индейские рейнджеры. Эльвира даже чмокнула нашего друга на прощанье, желая ему удачи и всяческих успехов. Чунгачмунк сиял как бусина, которыми вампиры расплачивались с его предками за плодородные земли, и был полон планов по улучшению законоисполнительной системы в этом городе. Наверняка наберёт в штат побольше своих верных краснокожих братьев.

— Ну что ж, пришла пора прощаться. — К нам подошел сам Льюи, слава аду, одетый вполне прилично. У него-то и усталости ни в одном глазу не было, он даже успел освежиться и подправить макияж. — Мы вроде бы договаривались о медали, сержант Брадзинский? Так вот, не надо. Не люблю лишнюю мишуру. Да и куда я её надену, на кружевную блузку с люрексом…