Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выводы? Да вы, наверно, шутите! Но в любом случае добро пожаловать в мир абстрактного мышления – спорный, запутанный, интригующе таинственный. Наука, мистика, парадигмы, реальность – оцените, как широк спектр человеческих дерзаний, открытий, исследований! Вы только посмотрите, как тщательно и глубоко человеческое сознание изучает этот удивительный мир, частью которого мы являемся!
В этом наше истинное величие.
• Как в вашей жизни проявляют себя законы ньютоновской физики?
• Определяет ли до сих пор ньютоновская физика вашу парадигму?
• Изменяет ли новое знание о необычном, сверхъестественном мире квантовой физики вашу парадигму? Каким образом?
• Хотели бы вы испытать нечто необыкновенное, выйти за пределы известного?
• Вы можете привести пример из своей жизни, когда испытали на себе влияние мира квантовой физики?
• Кем или чем является «наблюдатель», который определяет состояние и местоположение «частицы»?
Мое сознательное решение о том, как наблюдать электрон, в некоторой степени будет определять свойства электрона. Если я буду интересоваться им как частицей, то получу о нем ответ как о частице. Если буду интересоваться им как волной – получу о нем ответ как о волне.
Чтобы до конца понять квантовую механику и полностью определить то, что говорится о реальности… мы должны разрешить проблему квантовых измерений.
Ученые столкнулись с экспериментальным подтверждением того, что процесс наблюдения влияет на наблюдаемое явление. С этих пор науке пришлось отбросить представления четырехсотлетней давности и принять революционную идею: мы участвуем в создании реальности. Хотя характер и степень нашего влияния на мир все еще горячо обсуждаются, стало ясно: «важнейшая идея квантовой теории – наблюдатель необходим не только для того, чтобы наблюдать свойства субатомного феномена, но и для того, чтобы заставить эти свойства проявиться» (Фритьоф Капра).
Решительный демарш, который совершила на своем пути физическая наука, – не каприз ученых, а их последняя надежда. Они осознали: чтобы объяснить субатомные феномены, нужно оставить физику как таковую и создать математические формулы, описывающие состояния людей, занимающихся наблюдением, а не физические события. Эта идея была настолько эксцентричной, что ни одна группа ученых никогда не решилась бы принять ее – если бы не возникла потребность в чрезвычайных мерах.
До того, как проводится наблюдение или измерение, объект микромира существует в виде вероятностной волны (строже – в качестве волновой функции). Она не занимает никакого определенного положения и не имеет скорости. Волновая функция представляет собой лишь вероятность того, что при наблюдении или измерении объект возникнет здесь или там. Он имеет потенциальные координаты и скорость – но мы не будем знать их до тех пор, пока не начнем процесс наблюдения.
«В связи с этим, – пишет физик-теоретик Брайан Грин в книге «Ткань космоса», – когда мы определяем положение электрона, мы не измеряем объективное, ранее существовавшее свойство реальности. Скорее акт измерения плотно вплетен в создание самой измеряемой реальности». Утверждение Фритьофа Капра логически завершает рассуждения Грина: «Электрон не имеет объективных свойств, не зависимых от моего сознания».
Все это стирает грань между «внешним миром» и субъективным наблюдателем. Они, похоже, сливаются в процессе обнаружения – или создания? – окружающего нас мира.
Когда люди говорят о наблюдателе, они упускают важнейший аспект проблемы: а кто же это такой? Мы настолько привыкли к слову «наблюдатель», что перестали понимать его смысл. А ведь оно обозначает любого человека, независимо от его пола, национальности, социального положения или вероисповедания. Но раз так, то КАЖДЫЙ имеет способность наблюдать и изменять субатомную реальность. Вы можете взять любого прохожего (топ-менеджера, швейцара, проститутку, скрипача, полицейского), и все они могут делать это – а не только ученые в своих лабораториях. Это умение принадлежит каждому, потому что сама наука есть метафора, разъясняющая НАМ, людям, что такое мир.
Сегодня этот эффект наблюдения обычно называют «проблемой измерения». В ранних описаниях данного феномена ученые постоянно использовали термин «сознательный наблюдатель». В дальнейшем же они пытались избежать употребления в своих отчетах сомнительного слова «сознательный». Дело в том, что в ином случае нужно было давать определение человеческого сознания. К тому же возникает вопрос: а если собака увидит результаты эксперимента с электронами – приведет ли это к «схлопыванию» волновой функции?
Отказавшись от использования в квантовой теории понятия «сознание», физики окончательно утвердились в понимании того, о чем упоминалось ранее: фантазии о том, что можно производить измерение и не влиять на наблюдаемый объект, должны быть навсегда забыты. Пресловутая «муха на стене» не может сидеть себе и не влиять на реальность. (И нам не следует беспокоиться о том, сознательна ли эта муха!)
Чтобы согласовать представления о наблюдателях, измерениях, сознании и «схлопывании», ученые предложили множество теорий. Первая и по-прежнему часто обсуждаемая из них, – так называемая «копенгагенская интерпретация».
Возникает вопрос: можно ли составить математическую модель того, что делает наблюдатель, когда он изменяет реальность? Пока ответ ускользает. Любые используемые нами методы математического описания, учитывающие наблюдение, приводят нас к нарушению непрерывности. Это объясняет, почему наблюдатель оставлен за пределами физических уравнений. Без него проще.
Идея о том, что наблюдатель неизбежно влияет на любой наблюдаемый им физический процесс; о том, что мы не нейтральные свидетели происходящего, просто-напросто обозревающие предметы и события, впервые была высказана Нильсом Бором и его коллегами из Копенгагена. Вот почему эти положения часто называют копенгагенской интерпретацией. Бор утверждал: принцип неопределенности Гейзенберга подразумевает нечто большее, чем невозможность точно одновременно определить скорость и положение субатомной частицы. Вот как описывает выдвинутые им постулаты Фред Алан Вольф: «Дело не только в том, что вы не можете измерить нечто. Этого «нечто» вообще нет – до тех пор, пока вы не начнете его наблюдать. Гейзенберг же полагал, что оно существует само по себе».
