«Тебе хватит часа, чтобы просадить сто тысяч?» — «Я это сделаю быстрее», — ответила я!

Мне, конечно, хотелось выиграть, я слышала, что новичкам везет, но — не поверите — мне так хотелось искупаться в той теплой черноте, что струилась до самого горизонта за окнами, что я действительно решила побыстрее избавиться от денег. Тем более если они не мои. Я разменяла франки на самые крупные жетоны, по 10 тысяч. Я шла из одного роскошного зала в другой, не зная, на чем остановить свой выбор. И тут я — рраз! — распорола лимонные колготки о какой-то дурацкий угол. Ага, подумала я, просекая момент, рок услышал меня. Всю жизнь рву колготки, ну сколько можно! Я стояла возле длинного овального стола под зеленым сукном в самом роскошном зале из всех, что я прошла: кругом зеркала, золотая лепнина в стиле модерн, грозди света на люстрах из бронзы. Уже потом я узнала, что это был Salle Privee — казино «Отель де Пари» для игры с крупными ставками. За столом, у которого я остановилась, играли в карты. «А это что за игра?» — спросила я у молодого господина с кошачьими усиками. «Баккара», — ответил он, насмешливо смерив меня взглядом.

Стоп! Перед самым выходом из отеля я сунула тайком от Марса палец в свою заветную книжку, чтобы узнать, как себя вести в казино. И палец угодил в сказку про Кота в сапогах, в то самое место, где пройдоха Кот кричит в карету короля: «Помогите! Помогите! Тонет господин маркиз де Караба…» Палец угодил прямо в это самое имя: Караба… Я пожала плечами, не понимая, что это значит… А это значит: ба-ка-ра! Стоит только переставить местами три слога в фамилии Ка-ра-ба…

Я остановилась как вкопанная. Пытаюсь разобраться в правилах игры. Так, крупье сидит на высоком стуле и командует игрой. Орудует длинной лопаткой, которой цепляет карты и жетоны игроков. За столом дух ажиотажа и отчаяния за маской респектабельности. Вся публика при параде: дамы с голыми спинами, с брюликами в мочках, господа с цветами в петлицах фраков, в центре — какой-то вялый надутый шейх в «арафатке» с четками в руках, за него играет слуга, стоя прямо за креслом хозяина. Слежу за картами. Ага! Самое лучшее — набрать девять очков, тут наибольший выигрыш. А вот если угодил в десять очков или выше, то проиграл, перебор. Туз считается за одно очко. Фигурные карты сбрасываются. Считают только пузатую мелочь: двойки, тройки… В общем, не так уж хитро закручено.

Крупье поглядывает в мою сторону. Еще бы! Я как идиотка держу открыто в руках кучу фишек по 10 тысяч. Не догадалась спрятать в сумочку. Целая куча деньжищ: сто тысяч франков — это 20 тысяч долларов. Тут один из проигравших встает из-за стола. Крупье сразу предлагает занять мне свободное место. Была не была! Сажусь в кресло. Мое место за столом обозначено цифрой семь. 7 — опасная цифра, она похожа на косу в руках смерти… Но ведь ты давно обручилась со смертью, не дрейфь!

Только тут, по неумелости моего поведения, крупье догадывается, что я новичок — играю в первый раз, — и слегка меняется в лице: он тоже знает, что судьба любит желторотых. Делаю первую ставку на 10 тысяч франков. Беру выпавшую мне карту. Уйя! У меня девять! Выигрыш. Новая ставка. Беру: 7 и 2. В сумме — 9! Опять фарт. За столом воцаряется возбужденная тишина зависти. Щекастый шейх один сохраняет свой сонный вид. Замечаю куцые усики — перышком — на верхней губе. Держись, котяра!

8, 9, 9, 8, 9, 8, 9, 9, 9, 8!

Двенадцать выигранных подряд сдач! Гора фишек — миллион пятьдесят пять тысяч франков! Старуха с пьяными глазами, в алмазной диадеме на седых волосах, что сидит напротив меня, с натиском выкрикивает: «Прекратите!»

Но я не знаю, как это делается! Что нужно сказать?

Моя удача вымела всех игроков подчистую. За столом остается только один противник — арабский шейх. Он по-прежнему сонно перебирает четки, а играет слуга в красной феске, который стоит за жирной спиной босса. До этого шейх скучал, а сейчас ему чуть-чуть интересно — как долго будет фартить? Черные четки ползут сквозь вялые пальцы в перстнях. Слуга берет карты. Он взмок от пота. У меня снова 9! Получай, гондон! Затем следует блистательный ряд. По толпе зевак у стола проходит суеверный трепет:

9, 8, 9, 9, 9, 9, 9, 8, 9, 7!

Я продолжаю выигрывать, но чую нутром, что удача моя начинает опасно мелеть. Первый раз в глаза сверкнуло семеркой! А это сигнал — берегись, матрешка.

Из толпы позади кресла меня то и дело дергают за бретельку вечернего платья! Можно сыграть с вами, мадемуазель? В ответ я только пожимаю плечами, я не понимаю, чего они хотят, не знаю, разрешено ли такое правилами и как это делается: пардон, месье, пардон, мадам…

«Прекратите!» — уже открыто через стол кричит мне в лицо старуха в диадеме. Она даже протрезвела. Я понимаю ее ужас при виде такой чертовской удачи, но как остановить игру?

«Хватит, малышка», — шепчет сосед слева, щекотнув ухо усами.

Только мой котяра-противник сохраняет спокойствие халвы. Шейх слишком богат, чтобы мрачнеть из-за проигрыша. Нефтяная струя четок ползет и ползет сквозь пальцы. Слуга просит принести бутылку воды и жадно пьет «Виши» большими кусками паники. Шейх запросто отрубит ему пару пальцев на злой руке.

«Делайте игру, господа!» — снова и снова произносит крупье, пытаясь сохранить невозмутимость. Но я вижу: он потрясен моим счастьем в баккара. Спасибо Коту в сапогах…

Мне продолжает фартить, но взмахи смертельной косы все ближе.

9, 9, 8, 7, 7, 7…

Еще чуть-чуть — и моя голова покатится с плеч удачи. Как остановиться?! Господи! Кто-то сзади горячо целует мою шею. Я вскрикиваю, словно меня укусили зубами. Это Марс. Его лицо горит азартом зеваки. Потом я узнала, что он все время следил за мной и никуда не уходил из казино. «Марс, наконец-то как перестать играть?!» — «Скажи „пас“».

«Пас», — повторяю я, как попугай. Крупье потрясенно кивает: «пас». Шейх обмахивается веером — «пас». Бай-бай, баррель!

В изнеможении встаю из-за стола. Аплодисменты публики. Меня пошатывает, хорошо что Марс держит меня за талию, иначе я рухну на пол.

Я выиграла 29 раз подряд. Мой выигрыш составил два миллиона 499 тысяч 965 франков. По тогдашнему курсу это ровно полмиллиона долларов без семи франков. Это был последний зазор фортуны перед пропастью рока.

Казино выделяет охрану, чтобы довезти нас до банка.

Только в машине я вспомнила, что не дала на чай крупье и служащим, которые меняют купюры на фишки, — плохая примета! — и Марс вернулся обратно. Причем принято давать на чай фишками, деньги дают те, кто продулся. Марс застает моего крупье в слезах и щедро латает оплошность деньгами. Крупье признается, что никогда за его столом так не выигрывали, и посылает мне мраморную подставку для карт — на счастье.

Забегая вперед, скажу, что мне хватило ума положить выигрыш в «Дойче-банк». В роковые дни деньги меня просто спасли.

«А теперь купаться!» — заявила я мужу, снимая туфли прямо в машине, когда мы остались одни. А Марс в ответ устраивает мне форменный допрос: «Как тебе это удалось? Что ты сделала?» Его трясло от панического напора, он впервые просек, что я могу не зависеть от его деньжищ, что я сильнее его… «Вспомни детали выигрыша! Это очень важно, Лиза!»