class="p1">– Кто вы?! – пророкотал господин Блюмм, пытаясь перекричать вой ветра. – Что вам нужно?!

– Как?! – ответили из вихря. – Вы все еще не догадались?! Это ограбление!

– Что? Ограбление? – выдохнул господин Блюмм. Его глаза-монокли заходили ходуном, поочередно то выдвигаясь, как подзорные трубы, то задвигаясь обратно.

Дверь с грохотом захлопнулась, и вихрь тут же опал. Снег начал медленно оседать…

На том месте, где только что клубились и связывались в единый ком жгуты метели, стояла весьма довольная собой и произведенным эффектом женщина в красной пелерине и полосатых чулках – в руках перед собой она сжимала пузатый бордовый чайник; у входа в салон в потемках замер высокий громила в цилиндре. На нем была какая-то маска – по крайней мере, так показалось господину Блюмму.

– О, кто-то не почистил уши утром! – воскликнула незнакомка, ее злые, но при этом веселые глаза сверкали из глубины угольных кругов. – Эй, латунная морда! Повторяю специально для тебя: это ограбление, разве не ясно?!

Господин Блюмм разъяренно запыхтел: что эта мерзавка себе позволяет?! Мало того, что она вторглась в почтенное общество подобным неподобающим образом, так еще и позволяет себе – нет, ну вы только подумайте! – разбрасываться столь нелепыми заявлениями!

– Неслыханно! Возмутительно! Наш салон никогда не грабили!

Незнакомка снова рассмеялась.

– Приятно делать что-то в первый раз, знаете ли!

Покупатели, все еще пребывая в состоянии некоей прострации от «снежного кавардака», который устроила мисс в полосатых чулках, не могли вымолвить ни слова, продолжая разглядывать ее во все глаза. Вторгшаяся в салон женщина, вся в снегу, с взлохмаченными волосами и безумным взглядом, выглядела так, будто только что сбежала из «Эрринхауз», лечебницы для душевнобольных.

– Полицию… позовите полицию! – воскликнула хозяйка хрюкающего и повизгивающего Бартоломью.

– Хрякксов не спрашивали! – с широкой улыбкой сказала женщина в пелерине, повернувшись к ней. – И вообще мы вооружены! У меня… чайник!

Она шагнула к стойке и взгромоздила на нее самораскладную паровую печку «Тиффлера», а стоило огоньку на фитиле загореться, женщина поставила сверху свой чайник.

– Что это? – дрожащим голосом спросил перепуганный хозяин салона.

– Вас больше должно интересовать, что внутри, Блюмм!

– И что же внутри?

– О, вы узнаете это быстрее, чем думаете, – пригрозила грабительница, – если станете дергаться, как уж на сковородке, как ворона в супе или как селедка на крючке. Мистер Пибоди!

Стоявший у дверей громила-пособник подошел и встал за спиной женщины в пелерине. У всех присутствующих в салоне глаза полезли на лоб – в заведение Блюмма занесло самого настоящего снеговика!

Не выпуская из зубов гнутую зловонную папиретку, мистер Пибоди ухмылялся. Снеговик приветливо приподнял цилиндр и склонил голову, ожидая распоряжений своей хозяйки.

– Собирайте все часы в мешок! – велела та.

– Что? Нет! – возмутился Блюмм. – Вы не можете так поступить! Да вы вообще знаете, кто посещает этот салон?

– И кто же? Какие-то важные птицы?

– Сам достопочтенный главный судья Сомм! – сообщил господин Блюмм и для большей значительности поднял указательный палец.

– В первый раз слышу! – усмехнулась женщина. – А вы знаете, кто вас грабит?

Усы Блюмма зашевелились, выдавая его неосведомленность.

– Позвольте представиться! Зои Гримм! А это мистер Пибоди! Да будет вам известно, что в Габене объявилась новая злодейка! И пока новая злодейка вас грабит, следите за чайником. Вы же не хотите, чтобы он… – она многозначительно подмигнула хозяину салона, – выкипел.

Господин Блюмм и его покупатели, не сговариваясь, уставились на чайник, а Зои Гримм и ее носатый подельник разбежались в разные концы лавки и взялись за дело.

– Что… что там? – прошептал господин Блюмм – неказистый и совершенно не опасный с виду чайник тем не менее пугал до холода в пятках.

– Попробуйте угадать! Может, получится! – отозвалась Зои Гримм. – Или нет! Лучше бы вам не знать, что внутри!

Хозяин салона карманных часов был совершенно сбит с толку – не только поразительным и невероятным появлением этих грабителей, но и их дерзостью и напором. Он не был трусливым человеком, но подобное происшествие в принципе не укладывалось в его видение жизни. Как?! Его – и грабят?! Посреди дня?! В канун Нового года?! В двух шагах от Полицейской площади?!

Он все порывался что-то предпринять, остановить их, выгнать взашей, но никак не мог решиться на подобное: мало ли, что за сумасшедшая к нему наведалась, и иди знай, чего ждать от снеговика!

А покупатели между тем принялись гадать, что же находится внутри чайника:

– Может, там гремлин?

– Дохлая крыса?

– Бомба?

– А может быть, там просто чай?..

– Помилуйте, чай ведь совсем не страшный.

– Ну, это как сказать. Вы просто не бывали на чаепитиях у моей тетушки Клу!

Господин Блюмм бросил взгляд на грабителей – оба были далеко и слишком заняты, чтобы помешать ему. Он потянулся к печке, намереваясь ее выключить, но тут ему в спину ткнулось что-то острое.

– Даже не думайте! – прикрикнула на него Зои Гримм с таким видом, будто он был непослушным ребенком и протянул руки к торту, стоило нянюшке зазеваться.

Господин Блюмм обернулся и уставился прямо в кривую ухмылку снеговика – тот, неизвестно какими образом оказавшись рядом с хозяином салона. Пригрозив ему зонтиком, он вернулся к своему черному делу: открыл один из шкафов и принялся снимать с крючков часы.

Мистер Пибоди грубо стаскивал милашек господина Блюмма с их насиженных мест, не глядя швырял их в мешок и при этом выпускал изо рта облачко за облачком вонючий папиретный дым.

Зои Гримм между тем, по-кроличьи прыгая по ступенькам, поднялась на галерею и начала бесчинствовать там – сняла с крючка на стене парочку серебряных «Шнифферс», после чего встала на носочки и начала рассовывать по карманам «Голдни» и «Паддингтонс», в то время, как дорогие и прекрасно выглядящие, но с дрянным механизмом «Уискерс», отчего-то игнорировала, словно знала их секрет.

Глядя на эту наглую, отвратительную проходимку, господин Блюмм закипал все сильнее – словно тот самый пресловутый чайник. Он должен – обязан! – что-то предпринять. Нельзя просто стоять и смотреть на то, как его грабят, при этом еще и насмехаясь над ним. Унизительно! Отвратительно! Недопустимо!

Да, у них чайник с неизвестным содержимым (вероятно, с нагревательной бомбой – господин Блюмм слышал о таких), но он вообще-то не робкого десятка, ведь не