А это рождало самую ужасную мысль. Не будь в завещании Росса Ричардсона поправки, Ли, может, и не женился бы на ней. Ведь он не любит ее…

— О чем задумалась?

— О, так ни о чем.

— Есть много способов выведать это, леди, — подмигнул он, ложась рядом с ней на кровать.

— Ли, — Райнон села, подогнув под себя ноги, — какие у нас планы на завтра?

— Это что, отговорка типа «у меня голова разболелась»?

— Забавно, но у меня и вправду болит голова.

— Ладно, — Ли встал с постели. — Я принесу тебе аспирин и посплю на диване.

— Я вовсе не это…

— Мне все равно нужно сделать несколько звонков, — прервал он ее. — И диван раскладывается.

Райнон смотрела ему вслед, понимая, что Ли только что снова отошел от нее, стал чужим. Она провела длинную бессонную ночь. Разве этого она хотела?..

Утром Райнон проснулась поздно, обнаружив Ли сидящим на краю кровати с чашкой чая для нее.

Она зевнула и потянулась.

— Тебе лучше?

— Мне… да, — она закусила губу.

— Все нормально. Я вел себя как настоящий эгоист прошлой ночью. Но как ты однажды заметила, у мужчин может быть очень ранимое эго.

— Не только у мужчин.

— Что ж, — Ли взял ее за руку. — Сегодня мы поплывем на остров Надежды. Но ты, моя дорогая, заспалась сегодня. Думаешь, успеешь принять душ, переодеться и позавтракать за полчаса?

— Просто посмотри и увидишь сам.

— С удовольствием, — улыбнулся Ли.

Они провели чудесный день на яхте и островах, но, когда вернулись, дошли только до веранды своего бунгало.

Сегодня Райнон была в абрикосовом топе и белой юбке. Не забыла она и про жемчуг, а волосы собрала назад, оставив несколько прядей свободными. Она потянулась, услышав стон Ли.

— Что? — повернулась она к нему.

— А в объединении сирен есть уроки спонтанного секса? — Его глаза, темные, как сапфиры, сияли пламенем страсти.

— То есть…

— Здесь и сейчас, Райнон. Я умру, если мы сейчас же не займемся любовью. Ты так прекрасна в этом шелковом топе. Уже за обедом я мечтал о тебе. Даже потерял аппетит.

— Не заметила, чтобы ты не ел.

— Райнон, — он коснулся ее нежной кожи, — ты сводишь меня с ума…

— Может быть, это поможет? — Она медленно сняла топ и юбку, оставшись в крошечных трусиках, туфлях на высоких каблуках и жемчуге.

Ли оглядел ее голодным взглядом. Облизав пересохшие губы кончиком языка, Райнон подошла к нему с грацией кошки и начала одну за одной расстегивать пуговицы его рубашки.

Ли рванул на себе одежду и неистово, словно зверь, подхватил жену на руки и взял ее тут же, на веранде.

— Это объединение, к которому ты принадлежишь, — произнес он позже, когда они лежали в объятиях друг друга на постели и смотрели на луну, — они послали тебя сюда… готовой к любым ситуациям?

— Наоборот, — мечтательно улыбнулась Райнон. — Все происходит как-то само собой.

— Ах! Вот как? — Ли чмокнул жену в нос.

— Настоящее искусство — выбрать партнера, тогда все, что тебе остается, — просто плыть по течению.

Ли рассмеялся.

— Думаю, честнее будет сказать, что наше влечение друг к другу просто потрясающее.

— Неужели?

— Мне остается только надеяться, что ты согласишься.

Девушка перевернулась на бок, чтобы видеть Ли. На ней была прозрачная шелковая пижама, на нем только трусы.

Они опустили сетку от комаров. Единственный свет, который проникал в комнату, — бледный отблеск луны. Райнон ощущала себя так, будто они одни на этом острове счастья.

— Да, я согласна.

— Значит, ничего не изменится, когда мы уедем отсюда?

— Имеешь в виду, что некоторые места имеют свою особенную магию, которая исчезает в реальном мире?

— Что-то вроде того.

— Полагаю, здесь есть какое-то волшебство, мой пират.

— Раньше мы не были так близки.

— Это было, кажется, так давно. Почему ты… зачем ты начал этот разговор, Ли? Я думала, мы уже все выяснили.

— Мы уезжаем завтра. Я заберу тебя с собой на запад. Покажу тебе свои фермы прежде, чем мы вернемся домой. Твоему отцу уже лучше. И твоя тетя с ним.

— Не думаю, что две фермы изменят мое отношение к тебе.

— Хорошо. Готова ко сну?

Райнон кивнула.

Ли поцеловал жену в висок и обнял.

— Ммм… как чудесно.

— Спи, — нежно отозвался он.

Следующим утром Райнон проснулась одна.

Ее мысли снова вернулись ко вчерашнему разговору, зародив новые сомнения.

Был ли в словах Ли скрытый смысл, которого она не уловила? И почему она вообще вспомнила об этом разговоре?

Девушка поднялась и вышла на веранду. Солнце вставало, золотя воду на горизонте. Горы с другой стороны казались завернутыми в дымку.

На пирсе, с которого они когда-то ловили рыбу, стояла одинокая мужская фигура — Ли. Но он не рыбачил. Он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел вдаль, глубоко погруженный в свои мысли.

Райнон, затая дыхание, наблюдала за ним. У нее возникло ощущение, что он сейчас очень далеко от нее, в неизвестности…

Сердце больно сжалось. За эти дни, час за часом, Ли Ричардсон начинал значить для нее все больше и больше. Неужели я безнадежно влюбилась в него? — спрашивала себя Райнон.

Но даже если нет, достигла ли она той границы, когда любые барьеры между ними могут причинить ей боль?

Неделю спустя страхи Райнон утихли.

Они путешествовали по окраинам страны на чем только можно — от вертолетов и кукурузников до пыльных телег.

Они останавливались на постоялых дворах, включая Джиндали, место, где Ли вырос. Райнон пасла скот, сидя верхом на лошади, и ей это нравилось. Она ночевала с Ли под звездным небом, наслаждаясь каждой минутой, проведенной рядом с ним.

Именно в эти дни Райнон разглядела и нечто новое в душе своего мужа. Одетый в свободную рубашку, джинсы, пыльные ботинки и широкополую шляпу, Ли чувствовал себя как дома, занимаясь тем же, чем и его работники. Но за маской легкости, с которой он общался со своими людьми, скрывался сильный, жесткий лидер.

Были дни, когда Райнон, наблюдая за мужем, на вороном коне объезжающим окрестности, чувствовала странное тепло внутри. В такие ночи она становилась еще более чувственной к его ласкам.