Троица начала меня окружать словно загнанную дичь. Сейчас самое время Сати прийти на помощь, но надежды на ученицу было мало. Я решил, что пора действовать самому. Духовный огонь плескался внутри, готовый прийти на помощь в любой момент. Оттолкнувшись от корня, я прыгнул на лысого бандита и ударил кочергой по выставленному щиту. Черные всполохи разорвались с треском, сломав деревянный заслон. Разбойника бросило назад и ударило о ствол дерева, выбив дух.

Следовало добить, но времени мне его подельники не дали. Оглобля ударила по левому плечу, я отшатнулся вбок. В следующий миг на меня уже летел ржавый клинок, опоясанный редкими язычками черного пламени. Лидер действительно был кое на что способен. Я выставил свое оружие, напитав его черным огнем, и принял удар на сгиб кочерги. Раздался хлопок, дымный огонь бросился в разные стороны.

Кочерга моя не получила видимых повреждений, а вот клинок заимел серьезную зазубрину. Впрочем, владелец не обратил на это особого внимания. Было хорошо видно, что за орудием он следил спустя рукава.

Сражаться сразу с несколькими противниками было крайне сложно, поэтому я решил двигаться перебежками. Я вихлял между деревьев и атаковал в тот момент, когда рядом оставался лишь один преследователь. Первым кочергой в лоб получил мужик с топором и разрушенным щитом. Бандит сразу рухнул на землю и затих.

Разбойник с оглоблей, которому ранее я расквасил нос, был следующим. Уклонившись от летящей оглобли, которой было сложно орудовать в зарослях, я сблизился и попытался ударить в живот. Однако противник вовремя сдал назад. Удар не получился, но зато я смог дотянуться до бандита кочергой и просунуть сгиб через пояс. Пользуясь кочергой словно крюком, я резко потянул рукоять на себя и вниз, наклонив разбойника. Мое колено затем встретилось с мордой противника. Раздался хруст. Кажется, повторный удар сломал ему нос. Тип рухнул как подкошенный. Я еле успел вытащить застрявшую кочергу.

— Ублюдок Ли, ты — труп! — взревел оставшийся на ногах главарь.

Разбойник бросился на меня, размахивая проржавевшим фальшионом и выпуская черный огонь в разные стороны. Я к этому моменту уже запыхался, да и резерв ци подходил по ощущениям к концу. Враг же все еще горел энтузиазмом и духовным огнем. Физической силы благодаря двуручному хвату у него было больше. Требовалось что-то быстро придумать, но, как назло, голова соображала туго.

Боги смилостивились надо мной. Прямой удар, который я тренировал вчерашним днем, в бою получился сам собой. В очередной раз наши орудия, горящие черным огнем, сошлись в клинче, как вдруг меч главаря переломился чуть ниже середины. Металл не выдержал столь грубого обращения. Пока беззубый глядел ошарашенно на остатки своего фальшиона, я нанес мощный удар кочергой прямо в лоб и отправил врага в нокаут.

Оглядевшись, я понял, что больше противников на ногах не осталось. Окровавленные разбойники валялись в разных местах без сознания. Первым делом я утер катящийся градом пот и привел свои мысли в порядок. Хоть это не первая битва в новом мире, но привыкнуть к ним я еще не успел. Если когда-либо вообще смогу. Сердце еще долго продолжало бешено колотиться, а руки подрагивали. Резерв мой почти полностью опустел. Не так уж много ци может хранить практик первой ступени.

В ходе боя я еще больше породнился со своим личным оружием, как мне показалось.

— Моя прелесть, — погладил я черную кочергу с любовью. — Надо будет счистить с тебя весь нагар.

Наверное, со стороны это выглядело комично или наоборот жутко, но мне было безразлично чужое мнение. Я чувствовал, как невидимая связь между нами крепла. Кажется, оружие слегка увеличилось в размерах, хотя мне могло почудиться. Благодаря толщине металла кочерга смогла легко пройти все испытания и даже уничтожила вражеский клинок. Щит был бы удобнее, но сгибом также можно отражать удары противника.

Первая победа в сражении в этом мире подняла мое настроение. Особенно после испытанного унижения от прихвостней Чена. Пускай дрался я с оборванцами, но один из них мог пользоваться черным огнем. К тому же их было трое. Думаю, можно гордиться своей победой. Вряд ли критическую роль сыграли тренировки — слишком мало времени прошло. Скорее, стоит поблагодарить рефлексы Ли Кона, который жил поединками.

Я сорвал пояс с главаря и принялся связывать тому руки, что было не так-то легко сделать с одной рабочей конечностью. Приходилось помогать себе левой рукой, прижимая локтем ткань.

— Что вы делаете, молодой господин? — раздался голос над ухом.

Я отпрыгнул и спешно развернулся, выхватив кочергу. Само собой, гостем оказалась Сати. Девушка глядела на меня без особой приязни.

— На меня напали! Где ты была?!

— Я заметила детеныша мечеклюва, на которого охотился змеехвост. Я не смогла пройти мимо и решила защитить беззащитного птенца, — заявила она, не моргнув и глазом.

Я горестно вздохнул:

— В таком случае я святой дух воплоти. Говорю же: я изменился, Сати.

— Как скажете, господин.

— Похоже, тебя не исправить, — покачал я головой.

Меня раздражало отношение спутницы, но я понимал, что это наследство Ли Кона, с которым мне еще предстоит разобраться. Человек-то она в целом неплохой: полезная наставница для тренировок и помощница при перевязке ран. Осталось только доказать своими поступками, что я больше не прежний наследник Чай и заполучить надежного союзника.

— Вы планируете самостоятельно добивать лиходеев?

— Что? Зачем добивать? — вопросил я недоуменно.

— А что с ними еще делать?

— Сдать полиции, например. Страже там, или кто тут за порядком следит.

— И как вы себе это представляете? Потащите троих мужчин на себе? Волокушу сделаете? Да и почему вы считаете, что поверят вам, а не им?

— М-м, я все-таки гун-нань.

— Ваша слава расползлась далеко за пределы Шейчжоу, уважаемый гун-нань, — заметила она с ехидством.

— И что ты предлагаешь?

— Закончим их земной путь. Отправим на перерождение.

— Ты в своем уме?! Это же люди!

— Люди? По-моему, это никчемный сброд. Обычные звери, которые так и просят, чтобы их прирезали.

Подобная логика никак не укладывалась в голове цивилизованного человека двадцать второго века.

— Ты — чудовище!

Глаза Сати расширились в удивлении. А затем девушка нахмурилась, сурово сдвинув брови:

— Это я — чудовище?! Уж точно не вам называть меня чудовищем, молодой господин! Вы отнимали жизни людей и за куда меньшие прегрешения!

— Это все в прошлом. Поразительно: такая милая с виду девушка и с таким черствым сердцем.

— Попрошу вас воздержаться от оскорблений, господин Кон. Этим негодяям не удалось сегодня победить свою жертву, но завтра они нападут на более слабую цель. Ограбят, надругаются, убьют. В здешних краях закон весьма суров: встал на кривую дорожку, будь готов распрощаться с жизнью. Рудники далеко, никто с разбойниками цацкаться не будет.