— М-м… — утвердительно промычала я.

— И сколько ты хочешь?

— Насколько я помню, речь шла о тысяче долларов. Но мне деньги не нужны…

— Да-а? — удивленно вскинул брови Макаров. — А что же тебе нужно в таком случае?

— Услуги. — Я опустила глаза.

Андрей Павлович удивился еще больше и даже приоткрыл рот.

— Только не говори мне, что ты тайно в меня влюблена и мечтаешь переспать! — обрел он дар речи.

— Да вы что?! Я вас вижу второй раз в жизни. Ни о каком тайном чувстве не может быть и речи! Я замужем, да и вообще, вы не в моем вкусе!

В крайнем раздражении я так сильно топнула ногой, что каблук-шпилька у моих любимых итальянских туфель треснул пополам.

— Пойдем! — Макаров решительно направился к выходу.

Я, проклиная все на свете, понуро поковыляла за ним. Пройдя через кухню, мы вошли в небольшой полутемный коридорчик. Андрей Павлович открыл своим ключом массивную дверь с табличкой «Директор».

— Садись, — бросил он, указывая на широкое кожаное кресло.

Я уселась, немного поерзала, устраиваясь поудобнее. Макаров распахнул дверцы небольшого бара, достал два бокала и плеснул в них хорошую порцию коньяку.

— Рассказывай, — кивнул он мне.

Я набрала побольше воздуха и обстоятельно, не торопясь, рассказала, что знала. Андрей Павлович ни разу не перебил меня. Вообще, он оказался на удивление благодарным слушателем.

— А от меня-то ты что хочешь? — спросил Макаров, когда я закончила говорить. — Может, тебе все-таки денег дать?

Отрицательно покачав головой, я ответила вопросом на вопрос:

— Вы же все равно будете искать жену дальше?

Макаров кивнул.

— Я бы хотела, чтобы вы держали меня в курсе поисков и вообще всех событий, связанных с этим делом.

Мой собеседник примерно с минуту размышлял. Я уже приготовилась к отказу, мысленно обозвала его старым козлом, толстым гадом и многими другими нехорошими словами.

— Хорошо, — неожиданно согласился он, — но и ты тоже сообщай мне, как дело движется у тебя.

Мы обменялись телефонами.

— Ну что? Выпьем за сотрудничество, партнер? — слегка насмешливо предложил он.

Крепкие напитки, честно говоря, я не употребляю, но сейчас мне показалось неудобно отказаться, и я, мысленно попрощавшись с родными и близкими, ибо была уверена, что немедленно скончаюсь, залпом осушила бокал.

Коньяк обжег мне горло. Я замахала руками, как ворона крыльями. Слезы моментально брызнули из глаз, и я машинально вытерла их руками. Весь мой чудо-макияж размазался, окончательно довершая сходство с этой райской птичкой. Дело в том, что в мирной жизни декоративной косметикой я не пользуюсь, разве что губной помадой. Поэтому в моем арсенале нет таких новомодных штучек, как суперводостойкая тушь, удлиняющая и разделяющая каждую ресничку, или не смываемый даже керосином тональный крем. Вся моя косметика, за исключением средств по уходу за телом и лицом, куплена еще во времена царя Гороха. Она благополучно лежит в ящике, дожидаясь своего звездного часа или того момента, когда сама рассыплется в прах от старости. Однажды я использовала ее для нанесения боевой раскраски. Случилось это чуть больше полугода назад, когда я выходила замуж за Ромку. Сегодня состоялась вторая попытка. Но если на свадьбе все сошло более или менее удачно (не считая того, что Алексеев слопал всю помаду), то сейчас мое прекрасное лицо приобрело такой цвет, будто меня долго и со вкусом возили в придорожной луже, причем в самой грязной.

— Иди умойся! Туалет — следующая дверь, — сочувственно глядя на меня, сказал Макаров, когда я восстановила дыхание.

Я кивнула, довольно резво вскочив при этом на ноги и совсем забыв про сломанный каблук. Со всего размаху я шлепнулась прямо на Андрея Павловича, угодив лицом точнехонько между колен. В это время дверь в кабинет распахнулась и на пороге возникли Дуська с Эдиком.

— Женька! — бросилась ко мне сестра. — Не смей!

Я подняла чумазое лицо от колен Макарова и, заикаясь, принялась оправдываться:

— Дуся, эт-то с-совсем н-не т-то, о чем т-ты п-подумала…

Изумленный Эдуард Семенович стоял в дверях и тихонько поскуливал, потому что смеяться уже не мог.

— Я тебе покажу «совсем не то»! — Евдокия рывком поставила меня на ноги.

Не тут-то было! Покалеченное копытце снова подкосилось, и я повторно рухнула как подкошенная, уютно устроившись между ног Макарова.

— Женька! — завизжала Дуська. — Немедленно прекрати! Эдик, сделай же что-нибудь!

Эдуард Семенович медленно сползал по косяку на пол, открывая и закрывая рот. У бедняги, наверное, наступило кислородное голодание.

— Дуся, — пробормотала я глухим голосом, потому что голова по-прежнему покоилась на кресле вместе с коленями Макарова, — у меня каблук сломался, а еще я пила коньяк! Самостоятельно передвигаться категорически отказываюсь! Пожалуй что, и заночую здесь.

Я покрутила немного головой, пытаясь придать ей наиболее удобное положение.

— О господи! — простонал Макаров. — Эдик, возьми это… девушку на руки и доставь домой. До самой кроватки, слышишь? Не дай бог еще куда-нибудь головкой угодит! Партнер, блин!

Появление Эдуарда Семеновича с бесценной ношей на руках вызвало в зале одобрительные крики, и даже раздались робкие хлопки. Мужчина пунцово покраснел, но упрямо продолжил свой путь.

В машине я немного вздремнула, поэтому, когда Эдуард Семенович бережно положил меня на кровать и собрался уходить, я открыла глаза и произнесла:

— А поговорить?

Эдик, на цыпочках пробиравшийся к двери, замер на месте с поднятой ногой.

— О чем? — не оборачиваясь, спросил он.

Я по-турецки уселась на кровати и включила ночник. Комната осветилась мягким светом. На Ромкиной подушке мирно спал Рудольф. Думаю, он притворялся, потому что время от времени открывал один глаз и удивленно оглядывал нового мужчину, внезапно появившегося у нас в доме.

— О Макарове, — вздохнула я. — Мы теперь с ним партнеры. Вот я и хочу узнать побольше о человеке, с которым придется работать бок о бок. Он что, правда такой крутой или дурака валяет?

Эдик усмехнулся. Заметив это, я добавила:

— Слушай, я знаю гораздо больше, чем ты думаешь! Поэтому советую говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

Уловив в моем голосе нотки недовольства, Рудольф оторвал голову от подушки и робко тявкнул.

— Интересно, — протянул Эдуард Семенович, — и что же ты знаешь?

— Все! — решительно тряхнула я головой. — И про торговлю оружием, и про то, как Макаров босса своего кинул, и про то, что вроде и не он виноват, а его Ленка, и про то…