— Последняя неделя выдалась особенно трудной, — ответил герцог. — Ты знаешь почти все, что здесь происходило, но есть и еще кое-что. Скажи мне: вот ты проехала по Лондону — какое настроение у людей?

— Я почувствовала враждебность, но были и приветственные выкрики, — припомнила Анна.

— Хорошо, — живо отозвался герцог. — Вообще-то, в Сити ко мне относятся дружелюбно. Купцы и коммерсанты прекрасно понимают, насколько нестабильной станет жизнь, если государство окажется в руках ребенка и алчных Вудвилей.

— Мы видели людей в доспехах, — высоким голосом проговорил Джон.

Герцог нахмурился и мрачно произнес:

— Мы живем в смутные времена. Некоторые опасаются, что эта напряженность может привести к войне. Часть членов Совета слушают то, что им нашептывают сторонники королевы. Мои истинные цели, увы, ставятся под сомнение.

— Не понимаю, о чем речь, — недоуменно проговорила Анна.

Их взгляды встретились.

— Ну, кое-кто утверждает, что якобы все это время моим единственным желанием было самому захватить трон.

Кейт громко охнула. Джон изумленно уставился на отца. Герцогиня побледнела еще сильнее.

— Но ведь вы не давали им никаких оснований для этого, — возразила она. — Вы столько сделали для того, чтобы наследование власти юным королем прошло мирно. Вы заботились о нем, почитали его. Готовили к посвящению в рыцари.

— В сравнении со слухами, которые обо мне ходят, это мало чего стоит, — горько ответил герцог. — И я тебя предупреждаю, ты наверняка все это услышишь. Поэтому и счел нужным заблаговременно тебя подготовить.

— Но вы сказали что-нибудь в свою защиту? — Резкий тон Анны выдавал ее волнение.

— Конечно, сказал. — Ричард Глостер поднялся и принялся вышагивать по мраморному полу. — Почему, ты думаешь, я обосновался здесь, в Сити? Я каждый день убеждал именитых граждан Лондона вескими словами и подарками, всячески заверял, что слухи, доходящие до них, ложны. И я думаю, эти действия начинают приносить плоды, — постепенно улеглись страхи среди тех, кто с самого начала подозревал, будто мои цели не совпадают с моими словами!

Кейт видела, что отец с трудом сдерживает ярость. Он кусал губы, а это всегда было плохим знаком.

— Но мне еще нужно убедить Совет, — продолжал Ричард. — Есть такие, кто хочет, чтобы мои полномочия прекратились после коронации. Что ж, я знаю, что должен сделать. «Если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот…»[18]Я разделю Совет. Я пригласил сюда тех членов Совета, которые меня поддерживают, чтобы поговорить с ними частным образом. Пусть остальные развлекаются, обдумывая коронацию во всех деталях, — они будут заняты этим, и времени на козни у них не останется. А тем временем судьбы королевства будут вершиться здесь.

— Милорд, умоляю, будьте осторожны, — взволнованно проговорила Анна.

Герцог прекратил расхаживать по залу и заверил супругу:

— Не сомневайся, милая, я буду осторожен.

Но тревожное выражение не сходило с лица Анны.

— Я слышала… по пути сюда… такие слова, которые меня обеспокоили. Одна женщина поинтересовалась, где находится королева. Это было похоже на обвинение.

— Я пригласил ее вернуться ко двору. Отправил несколько посланий, в которых заверял королеву, что питаю лишь самые добрые намерения по отношению к ней и детям. Я не чиню никаких препон тем, кто желает посетить вдову моего брата. И пытаюсь всячески продемонстрировать, что не желаю ей зла.

— Королева не поверит вам, пока вы держите в тюрьме ее брата и сына, — сказала Анна.

— Я заключил их в тюрьму на законных основаниях, обвинив в измене и захватив их собственность. Вы же понимаете, что если я отпущу злоумышленников, то они, безусловно, будут искать способ отомстить мне.

— Было и еще кое-что, — добавила Анна. — Какой-то человек прокричал мне, чтобы я спросила у вас про оружие. Что, интересно, он имел в виду?

— Видимо, он говорил о телегах с оружием, которые я приказал выслать вперед, когда въехал в Сити с королем, — пояснил Ричард. — Некоторые считают, что никакого заговора против меня на самом деле не было, а все свидетельства я якобы сфабриковал. Обстановка в стране такова, что люди готовы поверить во что угодно. Ты не должна обращать внимание на подобную клевету.

Немалым усилием воли он все-таки взял себя в руки, после чего продолжил:

— Но хватит говорить о государственных делах. Я и так в последние недели только об этом и думал. А сейчас я хочу, чтобы все вы успокоились и насладились пребыванием в Лондоне. Нет ничего такого, с чем я бы не смог совладать. И не забывайте: у нас впереди коронация. Вы, дамы, наверняка уже обсуждали, как вам одеться на это торжество. Я послал за лучшими торговцами тканями и ювелирами в Чипсайд, чтобы они о вас позаботились. А теперь нас ждет обед.

Граф отсылает всех слуг и, когда дверь за ними закрывается, а их шаги замирают вдалеке, внимательно смотрит на нас.

— Дети мои, пока вы должны обуздать свои чувства друг к другу, — заявляет он. — Ибо существует договоренность, что еще некоторое время вы не сможете возлечь на брачное ложе.

Гарри мгновенно реагирует на слова отца.

— Нет! — восклицает он яростно. — Нет! Мы — муж и жена, и нам уже достаточно лет, чтобы стать одной плотью, как то предписано в Библии.

Что же касается меня, то я просто не в силах описать свое потрясение и разочарование.

— Мне горько накладывать этот запрет, но уверяю тебя, что все делается для вашего же блага, — весьма доброжелательно говорит граф.

— Но почему? — недоумевает Гарри. — Если меня не допускают к моей законной жене, то я хотя бы имею право знать почему!

Графиня, чуть зардевшись, делает шаг вперед и успокаивающе кладет кисть на руку приемного сына.

— Мальчик мой, есть такие дела — высокие материи — о которых тебе ничего не известно. Если наши планы воплотятся…

— Молчи, женщина, — резко обрывает ее Пембрук.

— Я просто хотела заверить этих молодых людей, что если дела пойдут так, как планируем мы, то все будет хорошо, — возражает моя новоиспеченная свекровь. Затем она подходит ко мне и нежно обнимает. — Не смотри таким несчастным взглядом, дитя. Это ненадолго, я уверена.

— Но Катерина — моя жена! И я имею полное право возлечь с ней на брачное ложе, — не отступает Гарри, распаляясь все больше и больше. — Вы меня не остановите!

— Ты не понял, что тебе сказано, щенок? — грозно рявкает его отец, выразительно указуя на сына пальцем. — Мы делаем все, что в наших силах, чтобы защитить интересы твои, твоей жены и обеих наших семей. Большего я сейчас открыть не могу, но ты должен принять мои слова и исполнить сыновний долг!