Лилиан вздохнула и закусила губу.

– Спасибо, Густав, – сказала она.

Она чувствовала, что Густаву можно верить. Теперь ей придется пересмотреть свое отношение к Патрику.

Принц Патрик тихо постучался в дверь детской. Он не знал, зачем пришел сюда. Последние несколько часов он упорно пытался сосредоточиться на своей работе. Перед ним лежала стопка писем, на которые нужно было ответить, маячил список телефонных номеров, по которым нужно было позвонить. Но почему-то он так и не смог приступить к делам. Почему-то он стоял теперь перед дверью в детскую и стучался в нее.

Лилиан позволила ему войти, и он был немало удивлен, когда увидел в детской своего камердинера. Его взгляд задержался на лице Густава, а потом переметнулся на Лилиан. Она смотрела на него так, будто хотела спросить: «Ну и чего тебе здесь нужно?»

Но он сам этого не знал. И действительно, какого черта он сюда пришел? Он рассеянно провел рукой по волосам и насупился.

– Я решил узнать, как поживает малышка, – неожиданно пробормотал он, чувствуя, что его голос прозвучал крайне неубедительно.

Но эта фраза произвела эффект магического заклинания, и на лицах присутствующих засияли улыбки. У принца тут же отлегло от сердца.

– Если я вам не нужен, Ваше Высочество, то позвольте мне уйти, – поспешно проговорил Густав. – Мне необходимо сделать несколько телефонных звонков, касающихся поисков матери ребенка.

– Конечно, Густав, можете идти.

Густав повернулся к Лилиан.

– Госпожа Пэрроу, попросите принца помочь вам искупать ребенка, если вы до сих пор не уверены, что сможете сделать это сами.

– Хорошая мысль, – пробормотала она.

Густав откланялся и покинул комнату.

Принц рассеянно кивнул – теперь его внимание занимала только Лилиан. Он заметил, что в ее глазах появилась тревога. Она предчувствовала и опасалась чего-то, ведь они снова остались наедине. Его охватило волнение. Он не понимал, зачем испытывает свою судьбу.

Пытаясь избежать его взгляда, Лилиан склонилась над колыбелью.

– Привет, Оливия, – ласково сказала она. – Посмотри, кто пришел навестить тебя.

Он тоже склонился над колыбелью.

– Привет, Оливия.

Малышка уставилась на него сонными глазками.

Оливия. Это имя заставило его перенестись на двадцать лет назад. Перед его глазами отчетливо всплыло лицо матери.

«Оливия, любимая, верь мне, мы все спасемся», – сказал тогда отец. Он вспомнил, как мать крепко прижала его к себе, а отец обнял их обоих. Он вспомнил аромат розового масла и материнский поцелуй на щеке. В тот момент он ничего не боялся. Опасность была не страшна. Отец обещал спасти их.

Но через несколько дней его родители погибли. Старое, хорошо знакомое чувство горечи сдавило ему горло, но вскоре оно сменилось гневом, который вспыхнул в груди словно факел. Его руки непроизвольно сжались в кулаки.

– Что с тобой? – спросила Лилиан, заметив, что он побледнел.

– Ничего, – ответил он и встряхнул головой.

– Мне показалось, что ты переменился в лице, – взволнованно продолжала она. – У тебя что-то болит? Что случилось? Скажи мне.

Она осторожно взяла его за руку. Он замер, потом повернул голову и удивленно посмотрел на нее. Она и в самом деле была взволнована, она беспокоилась за него, и ее беспокойство было искренним. Ее слова не были пустым звоном, жестом светской вежливости. Его сердце дрогнуло, и волна неудержимой нежности и благодарности затопила его. Ему снова захотелось прижать ее к себе и поцеловать.

Он продолжал смотреть на нее, с трудом сдерживая свой порыв. Она была так добра и так желанна. Он невольно приблизился к ней, но она отпрянула и покачала головой.

Да, она права. Все это слишком опасно – быть наедине с ней, касаться ее руки, находясь всего в нескольких шагах от постели. Ему нужно поскорее убраться отсюда и вернуться к работе.

Лилиан принялась рассматривать его лицо, пытаясь угадать, о чем он думал. В этот момент Оливия защебетала что-то на своем младенческом языке, и он перевел на нее взгляд. Потом склонился над колыбелью и вдруг, неожиданно для самого себя, широко улыбнулся. Осторожно протянув руку, он стал водить пальцем перед малышкой, и та, издав радостный визг, стала пытаться своей крошечной ручонкой ухватить его за палец. Она так усердно старалась это делать, что открыла ротик.

Патрик рассмеялся, и Лилиан последовала его примеру. Еще вчера он отказывался даже подержать малышку на руках, а сегодня уже пытался играть с ней. Он явно не безнадежен. Это придало Лилиан смелости задать ему тот же вопрос, который она задала Густаву.

– Принц Патрик, ответь мне на один вопрос. Что будет с этой девочкой, если мы не сможем найти ее родителей?

– Мы отдадим ее в приют для детей Октавии, – не задумываясь, ответил он. – Он для этого и существует.

Лилиан вздохнула. И Густав, и Патрик дали один и тот же ответ. Но она не хотела с этим мириться. На какой-то миг мысль о том, что она удочерит Оливию, пронеслась в ее голове. Но это была слишком отчаянная мысль. Она собиралась переезжать в Чикаго и начать там карьеру фотографа. Взять с собой ребенка она не могла.

Может, Стелла поможет? Но нет, и это невозможно. У Стеллы на руках ее собственный ребенок, и растить его в доме родителей не очень легко. Их мать и отец осуждали Стеллу за ее безрассудство и при случае не стеснялись упомянуть об этом.

– После ванны я собираюсь вывезти малышку на прогулку, – сказала она. – Хочешь к нам присоединиться?

– Был бы очень рад, – ответил он, – но мои кузины прибудут совсем скоро, а у меня еще масса работы, которую я должен закончить до их приезда.

– Ах да, конечно, – вспомнила она. – И сколько же их приезжает?

Она все утро видела и слышала, как служанки носятся по дому, наводят в комнатах порядок, чистят ковры, меняют цветы в вазах, но совсем забыла о приезде родственников. Ей нужно быть крайне осторожной, когда они прибудут сюда.

Он пожал плечами.

– Мои кузины никогда не расстаются со своими друзьями, так что, возможно, прибудет большая компания. Они остановятся здесь только на ночь, чтобы завтра утром выехать в Нью-Мексико. Ужасно хотят посмотреть национальные танцы индейцев и купить у них бирюзу.

– Что ж, тогда будет лучше, если я поскорее отправлюсь на прогулку и вернусь до того, как они приедут, чтобы не попадаться им на глаза, – сказала она и стала наполнять водой детскую ванну.

Патрик собирался выяснить, почему она хочет избежать встречи с его родственниками, но в этот момент Оливия, почувствовав, что о ней забыли, пронзительно завизжала, и этот визг заставил их обоих рассмеяться. Пока Лилиан готовила ванну для малышки, принц играл с нею в прятки. Казалось, он начал привыкать к своей роли клоуна и совсем перестал смущаться.