Она перевела взгляд на лицо Тагга. Ей очень хотелось еще раз сказать ему, что она ничего не планировала заранее, но так и не вымолвила ни слова. Лишь в сердце поселилась надежда: сегодня он был так внимателен к ней, может, у них все-таки что-то получится?

— Мы оба не стремились к этой свадьбе, — произнес наконец Тагг. — Но я буду стараться — это все, что я могу тебе пообещать.

Он будет стараться? Что это значит? Постарается жить с ней, терпеть ее рядом с собой? Неужели перспектива совместной жизни столь неприятна ему, что он будет стараться? От этой мысли у Келли засосало под ложечкой, а ноги стали ватными.

Тагг вынес ее из машины на руках, поднялся на крыльцо и, ногой открыв дверь, вошел в дом. Она прильнула к его широкой груди.

— Скажи мне, если тебе надо… — сказал Тагг, но она не дала ему закончить:

— Мне уже лучше, Тагг.

— Ты уверена? Тебя больше не тошнит?

— Сейчас нет, только усталость навалилась.

— Да, тяжелый выдался день. — Он поставил ее на пол.

— Ты перенес меня через порог, — улыбнулась Келли.

Тагг обернулся на дверь, подошел ближе, чтобы закрыть ее, на его губах медленно расползлась улыбка.

— Похоже на то.

А еще он сделал ей предложение в священном для Таггов месте. Это хорошие признаки. Или Келли хватается за соломинку?

Все еще продолжая улыбаться, она стащила с головы обруч и вздохнула с облегчением:

— О, вот так лучше.

Она тряхнула головой, и длинные локоны рассыпались по плечам. Тагг немедленно перевел на них взгляд и облизнул нижнюю губу.

— Тебе нужно лечь в постель, — проговорил он.

— А ты?

— Я присоединюсь к тебе позже, а ты пока оглядись. Я перенесу твои вещи в свою комнату.

— Но они уже в гостевой. Мы с Сэмми притащили их еще утром.

Тагг прошагал мимо нее по длинному коридору к гостевой комнате, Келли следовала за ним.

— Почему здесь, Келли? — мрачно поинтересовался он.

— Ну, я не была уверена… то есть при сложившихся обстоятельствах я не знала, чего ожидать, поэтому…

Тагг прямо посмотрел ей в глаза:

— Запомни, Келли, ты будешь спать со мной. В моей спальне. Каждую ночь.

Таким, стало быть, образом он будет стараться? Мысли Келли путались, но одно она знала наверняка: ей не нравится этот командный тон. Спать ей с ним или нет — ей решать! Но… кого она обманывает? Больше всего в жизни она хотела спать с ним в одной постели. Каждую ночь, до последнего вздоха.

— Это приказ?

Лицо Тагга исказилось.

— Что?

— Теперь я твоя жена, Тагг, ты не должен отдавать мне приказы, как своим подчиненным. — Она помолчала, глядя в его непроницаемое лицо. — Я все правильно сказала?

— В принципе да, все верно. Ты отныне моя жена, а жены спят со своими мужьями. По крайней мере, так принято в нашей семье, семье Уорт. Так будет и у нас с тобой.

— Снова выдвигаешь директивы, — стояла на своем Келли.

Серебристо-синие глаза Тагга сузились.

— Повернись.

— Что? — не поняла Келли.

— Просто доверься мне и повернись.

Довериться ему? Господи, Келли доверяла ему во всем! Она медленно повернулась к нему спиной.

Он подошел ближе, обжигая дыханием ее плечи.

— Из этого платья ты сама не выберешься.

И он принялся расстегивать маленькие жемчужные пуговички — одну за другой. Его пальцы скользили по ее коже, и она вздрагивала от пробегавших по позвоночнику мурашек и от невыносимо прекрасного запаха, щекотавшего ей ноздри. Инстинктивно она подхватила готовое упасть платье, но услышала мягкое:

— Отпусти его, Келли.

И Келли отпустила. Платье, шурша, свернулось у ее ног.

«Прости меня, мама».

Келли переступила через комок белоснежных кружев и, оставшись в одних шелковых трусиках, снова повернулась к Таггу. Он впитал голодным взглядом прекрасную фигуру жены.

— Ты сведешь меня с ума, Келли Салливан.

— Келли Уорт, — поправила она.

Тагг изогнул бровь, затем легко схватил Келли на руки. Ее руки инстинктивно сомкнулись вокруг его шеи.

— О, мне следует к этому привыкать. Большой мужчина держит свою женщину.

Засмеявшись, Тагг понес Келли в хозяйскую спальню. Путь им освещал тускловатый свет из коридора. Оказавшись в спальне, Тагг подошел к массивной кровати, откинул темно-синее покрывало и положил Келли на прохладные простыни.

— Закрой глаза, Келли, тебе нужно хорошенько отдохнуть и набраться сил.

Келли свернулась калачиком и до шеи натянула простыню, чтобы не валяться перед ним голой.

— Ты придешь?

— Угу. Позже.

Прислушиваясь к его удаляющимся шагам, она не заметила, как уснула.

Солнечные лучи, проникнув сквозь занавеси, осветили и нагрели щеки Келли. Она недовольно заворчала, отказываясь просыпаться, ударила кулаком по подушке и поудобнее подсунула ее под голову, чтобы хоть еще чуть-чуть продлить очарование сна.

Внезапно ее глаза распахнулись. Боже! Вчера она вышла замуж за Таггарта Уорта!

Она протянула руку к другой половине кровати и нащупала пустоту. Тагг ушел. Но смятые простыни и выемка в середине соседней подушки явственно указывали, что ночь они провели вместе. Но только не так, как обычно проходит первая брачная ночь у новобрачных.

Келли села и прислушалась к себе. Сегодня ее желудок вел себя на удивление спокойно. Господи, какое счастье! Келли улыбнулась, спустила ноги с кровати. Вчера вечером у нее не было возможности осмотреться по сторонам, и она принялась с любопытством осматривать спальню Тагга. Просторная, с высоким потолком, который подпирали прочные деревянные балки. Весь центр комнаты занимает широкая кровать, по сторонам два ночных столика, у стены добротный комод, новомодный телевизор с плоским экраном — вот и вся обстановка, говорившая о том, что здесь живет холостяк. Мебель темного дерева, обои цвета кофе с молоком, никаких излишеств. Аркообразный проем ведет к встроенным гардеробам и ванной комнате.

Келли встала и направилась к гардеробам, где стояли ее чемоданы. Глядя на них, Келли вспоминала, как покидала отца и ранчо Большого Ястреба и снова посчитала свое решение правильным. Только так можно было уберечь отца от очередных проблем с сердцем и от ежедневных выяснений отношений. Если ее не будет ежедневно рядом, не станет и источника раздражения.

Теперь ее отец остался в одиночестве. Сам виноват, напомнила она себе, слишком часто манипулировал ею, как послушной марионеткой. Но все равно она его любила.