Эрик криво метнул свой кинжал, но все-таки одного высоченного ивварца задел. Правда, несильно, в плечо. Тот с рёвом вытащил клинок, и повернулся к Эрику. Второй, задетый Джейной, со злостью схватил её за волосы и подтащил к себе.

Н-да, плохо дело. Но Джейна удивила. С силой вырвавшись, она с размаху ударила нападавшего локтём по горлу, а потом и вцепилась в лицо.

Быстро подхватив с земли выпавший из рук парня меч, Эрик в два болезненных широких шага добрался до ивварцев и отвлёк второго на себя. Тускло сиял начищенный метал нагрудника и шлема, а мундир чернел обгорелой тканью. Кривоногий ивварец упрямо и обозлённо лез вперёд. Левой рукой отбивать атаку было сложно. Но умение читать эмоции не ушло бесследно, и Эрик предугадывал удар одного кипящего от ярости ивварца, хоть сам не нападал — с трудом держался на ногах и скрипел зубами от боли. Ещё один сильный удар противника — и Эрик потерял равновесие. Упал, перекатившись на бок, а ивварец рванул следом, норовя добить.

На миг Эрик почти простился с жизнью — так резко замахнулся солдат.

Но Джейна словно разъярённая кошка вдруг прыгнула ивварцу на спину, вцепилась в шею и повалила на землю рядом с Эриком. Солдат успел повернуться, но Эрик уже нащупал свой клинок и с трудом перерезал врагу горло. Тот ещё успел дёрнуться, и Джейна, не удержавшись, упала на Эрика, придавив своим весом. Землю рядом окрасила хлынувшая из горла кровь, растеклась по металлу доспехов, долетела до рубахи Джейны. Ивварец предсмертно прохрипел и замолк, только судорога скрутила его пальцы, точно он ещё мечтал добраться до своих убийц.

Второй солдат, кажется, валялся без сознания. Надо успеть, прежде чем очухается.

Эрик тяжело дышал, а рёбра просто раскалывались от боли. И правая рука. Джейна вцепилась в него со всей силы и нервно вздрагивала. Щёку только обдавало её прерывистое дыхание, а взлохмаченные волосы щекотали шею. Корни деревьев впивались в спину. От росы и после грозы трава и листья были мокрые, такой же стала одежда… Но, пожалуй, чувствовать эти мелочи было приятней, чем лезвие меча в собственной глотке.

Эрик осторожно коснулся спины Джейны непослушной рукой. И на миг вдруг захотелось почувствовать себя прежним — сильным. Не калекой. И чтобы Джейна смотрела как прежде, как когда впервые увидела — завороженно, чуть смущенно, до румянца в щеках. Хотелось не знать, что один глаз сощурен больше, кривые шрамы пересекают лицо и подбородок, а от прежней ловкости пока и ни следа. Джейна подняла голову, встретившись с ним взглядом, и Эрику вдруг так дико захотелось поцеловать её, перемазанную кровью, лишь бы снова ощутить биение сердца — не только своего, чужого. Снова ожить.

Но одно неловкое движение — и дикая боль стрелой пронзила правое запястье. Эрик простонал.

— Прости, — Джейна осторожно сползла на землю. Вгляделась в его лицо, почти как тогда, на корабле перед уходом. С бесконечной жалостью. Снова демонова жалость. — Ты как?..

— Лучше друга своего спроси, — приподнявшись на локте, кивнул Эрик на упавшего в траву парня. Тот едва слышно сипел.

Джейна ползком добралась до бедолаги и осторожно коснулась его, пытаясь привести в чувство. Тот застонал громче.

— Живой, — радостно шепнула Джейна и подняла на Эрика взгляд. — Только в бедро попали.

Эрик бессильно откинулся на траву. Вот и ладненько. Хотя забавно было понимать, что теперь слабая девушка спасла и его, и парня, который, похоже, настолько струсил, что даже не попытался подняться или ползти. Лишь бы сочли за мёртвого. А теперь делал вид, что «оживает».

Эрик смог собрать себя в кулак и подняться. Второй ивварец тихо закряхтел.

— Ну, заберём или добьём, как в тот раз? — Эрик пытался найти свой кинжал.

— Как в тот раз? — Джейна вздрогнула, вскинула голову и посмотрела на Эрика в упор. И снова накрыла глухота, словно он по привычке хотел почувствовать её эмоции, но не смог, натолкнувшись на стену. Эрик мрачно смотрел в её чуть сощуренные глаза. Похоже, она и впрямь всерьёз приняла то первое убийство в Ивваре на свою совесть и даже мучилась этим. — Но в тот раз ты сказал, он бы все равно умер… Я убила того ивварца.

— Не думаю. — Эрик нагнулся, осмотрел мёртвого солдата в доспехе и вытащил из его ножен новый кинжал. Неловко подкинул левой, примериваясь, и забрал себе. — Но мне точно было так удобней.

— Что? Хочешь сказать, не я его?..

— Крошка, ты конечно боевая, но силёнок у тебя, откровенно говоря, пока немного. — Эрик криво усмехнулся, чувствуя, как дернулся уголок рта с тонким шрамом от переносицы. — Ты б не убила, так, оцарапала…

«Зато поверила и стала похожа на меня, убийцу и преступника».

Она рывком поднялась, тени пробежали по помрачневшему лицу, и в большущих глазах Джейны заплясали яростные огоньки.

— Да ты! — она со злостью сжала кулаки. — Я же…

— Упс, — Эрик прикусил большой палец левой руки, а потом виновато отвёл ладонь и примиряюще сказал: — Зато ты теперь боец получше некоторых. А то бы сдрейфила, в первый раз-то сражаться…

— Свяжи его, — скозь зубы процедила Джейна. — А я помогу Бертвуду. Подмога скоро придёт — до соседней деревни они не добрались…

Видеть Сагард было больно.

Обугленная стена крепкого дома кузнеца, что стоял у самой дороги. Чёрная сажа на белом камне, дотла сгоревшая соломеная крыша, выбитые ставни. Пятна и запах крови, впитавшейся в светлую землю. Растоптанные десятком пар ног цветы в соседнем саду. Пожухлые и скручённые огнём листья.

Выше по склону ещё струился чёрный дым от горящего вечнозеленого лавра. Джейна осторожно переступила через тлеющее поваленное дерево, оглядываясь в поисках Алекса. Зацепилась широкой штаниной за сучок и с треском порвала мокрую ткань. Она давно оставила Эрика с раненым Бертвудом у дока и шла вперёд, пытаясь не упасть от усталости.

В пасмурном небе, укрытом пеплом пожарищ, тускло просвечивало сквозь хмарь солнце. Но свет не согревал, а по коже неприятно ходил озноб от не высохшей после грозы одежды.

Джейна видела уже троих убитых — тех, кто ещё вечером стоял на поляне и был готов защищать деревню от ивварцев — и теперь тела погибших в схватке стаскивали к храму, а с улиц доносились горестные крики и где-то — прерывистый плач.

Ещё вечером Джейне казалось, что она прошла достаточно испытаний, что закалилась и стала прочной, словно сталь в горне, но нет — каждая смерть тех, кто был рядом, снова кромсала лезвием самую душу. Каждого из погибших она знала много лет.

И в крови вскипала неведомая прежде злость. Ещё недавно она думала, что сама здесь чужая, готова была уйти, но пришли те, кто на самом деле чуждый этой земле, и пришли, чтобы взять то, что им не принадлежит. И думать, кто из правителей прав, а кто нет, кто развязал эту войну, а кто охотно поддержал, раздувая мехи убийств и ненависти, уже не хотелось. Уже было не так важно. Они с Алексом должны сделать хотя бы то, на что хватит их скромных сил — уберечь от гибели близких.