После смерти матери Эрик сменил несколько приютов. Нигде его подолгу не задерживали. В характеристиках его называли трудным, агрессивным, вспыльчивым – кому такой понравится? Он прошел курс у двух дипломированных психотерапевтов, которые навесили на него ярлык повышенной тревожности и склонности к депрессии.

Депрессии? Чушь собачья! Это была не депрессия, это была кипящая внутри ярость.

В шестнадцать лет Эрик уже сам себя кормил, зарабатывая любыми доступными способами – продажей наркотиков, угоном машин, ограблением винных магазинов. Пока его не поймали и на десять месяцев на упихали в исправительное учреждение для несовершеннолетних. Вот где его ярость вспыхнула в полную силу!

Выйдя на свободу, он уже был законченным преступником.

У него созрело убеждение, что законным способом в этой стране ничего не добьешься.

За пару месяцев Эрик втерся в доверие к одному пуэрториканскому наркодельцу и его девчонке, а вскоре уже активно подворовывал у этого наркодельца и трахал девчонку почем зря. Когда это стало известно наркоторговцу, мерзавец нанял двух головорезов, чтобы переломали Эрику руки-ноги. Выполнив задание, они сбросили его в сточную канаву, как груду мусора.

Этого унижения и боли Эрик не забыл никогда. Через семь лет он разыскал наркоторговца и сделал из него отбивную на задворках ресторана. После чего стоял и со смехом наблюдал, как мужик давится собственной рвотой. В полиции сучка – подружка наркодельца – показала на него, но с помощью хорошего адвоката и всех имевшихся у него средств Эрику удалось избежать высшей меры, хотя виновным в убийстве его все-таки признали.

И вот – тюрьма. Шесть долгих, беспросветных лет. Которые нельзя забыть. Которые были наполнены издевательствами и болью.

Месть – хорошая штука. А еще лучше – деньги. В тридцать два года Эрик понял, что пора взять от жизни свое.

И это «свое» была Ники Стоун.

Когда Лиза пришла в себя и спустилась вниз, Грег сидел развалясь на диване в гостиной и по спутниковому каналу смотрел футбольный матч с таким видом, будто ничего не произошло. Да, из всех ее мужей он явно был худшим.

В первый раз Лиза, вышла замуж еще девчонкой, так что первый. муж не счет. Номер два – Антонио – был обаятельный дамский угодник, не умевший сдерживать свои порывы. А номер три, вашингтонский бизнесмен, проявлял больше интереса к бизнесу, чем к ней. Но Грег их всех превзошел, ничего не скажешь! Мало того, что шляется направо и налево, тратит ее деньги и ее же унижает, так еще и фактически позволил себе изнасиловать ее. И она стерпела, потому что решила выставить его по-тихому.

Когда же пятница? Лиза сгорала от нетерпения. Когда наконец она избавится от необходимости лицезреть этого подонка?

– Сегодня мы должны быть у Джеймса с Клодом, – напомнила она, с трудом заставив себя держаться в рамках приличий. – Они устраивают просмотр нового фильма с Мелом Гибсоном.

– Поезжай одна, – ответил Грег, даже не взглянув в ее сторону. – Это не моя стихия – тусовка с педиками. Да и вообще у меня сегодня работа.

– В самом деле? И над чем же ты сейчас работаешь, если не секрет? – невольно съязвила она.

– А ты когда-нибудь слушаешь, что я тебе говорю? – огрызнулся он. – Ах, ну да, я забыл: наша звезда слышит только то, что касается непосредственно ее величества.

– Так скажи еще раз, – спокойно попросила Лиза.

– Один мой друг хочет, чтобы я написал музыку к его картине. Сегодня просмотр чернового монтажа.

Ложь Грега всякий раз ее забавляла. До сего дня она с ней мирилась, поскольку боялась взглянуть правде в глаза: очередной ее брак оказался ошибкой. «А это не тот друг, который говорит тебе, что ты лучший в мире любовник с самым красивым в мире членом?» – чуть не сорвалось у нее с языка. Но она сдержалась и промолчала, помня о данном Майклу обещании не провоцировать ссоры.

– Ну, хорошо, – бодрым голосом ответила она. – Тогда до вечера.

Ей не хотелось ехать к Джеймсу и Клоду одной и уж тем более не хотелось смотреть этот фильм. Но это все же было лучше, чем сидеть и наблюдать, как Грег собирается на свидание со своей новой подружкой. Этого она уж точно не выдержит.

– Ты сегодня какой-то рассеянный, – сказала Кэрол, загружая посудомоечную машину. – Что-нибудь случилось?

– Что? – откликнулся Майкл.

Они только что закончили ужинать (Кэрол собственноручно нажарила бифштексы) и сейчас решали, не пойти ли в кино. Если поторопиться, можно было успеть.

– Рассеянный, – повторила Кэрол. – Ты где-то не здесь, не со мной.

Майкл подумал, что, пожалуй, пора произнести прощальную речь. «Ты для меня слишком хороша. Я не готов к длительным отношениям. Я не хочу тебя обидеть. Ты найдешь себе кого-то получше меня». Он не ожидал, что это произойдет так быстро, но сейчас чувствовал, что стоит подпустить Кэрол еще чуть ближе – и ее уже не стряхнешь.

Нет, с этой девушкой, в принципе, все в порядке. Тридцать два года, привлекательная, рыженькая, с доброжелательным нравом и хорошей фигурой. Успешно справляется со своим риелторским бизнесом, не слишком убивается из-за провала на актерском поприще, отлично готовит и здорово в него влюблена.

Слишком влюблена! Он чувствовал, что Кэрол в любой момент готова объясниться, а этого надо было избежать любой ценой. Нет уж, спасибо большое. Объясниться означает взять на себя обязательства, а Майкл Скорсинни был убежденным холостяком. Ему нравится так жить, что ж тут поделаешь? Пусть так и остается.

– Нет, я не рассеянный, – ответил он не слишком убедительно. – Просто задумался.

– О чем же? – спросила Кэрол, закрывая дверцу.

– О том, в какое кино лучше пойти, – ответил он, с раздражением воспринимая ее попытку вторжения в его потаенные мысли.

– Ну надо же! И такая сосредоточенность… – насмешливо протянула она.

Этого уже он стерпеть не мог. Ему не нравилось, когда она пыталась его поддеть. Кэрол явно начинала действовать ему на нервы.

– Я бы сходил на новый фильм с Мелом Гибсоном, – сказал Майкл, удивляясь, почему всегда обижается, когда над ним подшучивают.

– Он, по-моему, еще не вышел, – возразила Кэрол, снимая фартук.

– Может, сходим на новую картину с Клинтом Иствудом, – предложил он.

– Я не люблю столько драк и крови.

– Тогда сама выбирай, – сказал Майкл. Все равно ведь сама выберет!

– Я считаю, что необходимо посмотреть Джулию Роберте, – объявила Кэрол с улыбкой, чем вызвала у Майкла новый приступ раздражения. – Критика,, правда, окрестила этот фильм «женским», но если совсем заскучаешь – поспишь.

Он метнул в нее мрачный взгляд: