Кэтрин наклонилась ближе, но тут Лиззи поцеловала ее в щеку, и момент был упущен. Потом Лиззи и Люси увели Бриджит, закрыв за собой дверь. Оставшись в коридоре одна, Кэтрин села на ступеньки. Дрожа, она обхватила себя руками. Дом казался ей холодным и пустым, прямо как могила. Лиззи права — жизнь покинула его. Три года не было никаких знаков, а Кэтрин все еще ждала. Кристи продавал деревья всего в нескольких кварталах к северу. Ей надо было лишь надеть пальто и дойти до него. Нужно сказать ему правду.

Но у нее не хватало духу сделать это. Наверное, не следовало так глубоко влезать в чужую жизнь. На сердце было тяжело; что-то глубоко внутри толкало ее на четыре пролета вверх, в мансарду. Она знала, как там холодно и одиноко. Но она еще не могла перестать думать о Брайане. Не сейчас. Никогда.

В следующие несколько дней елочный бизнес пошел в гору. Так было всегда: чем ближе Рождество, тем лучше. Шел снег, и каждый вечер снегоуборочные машины с проблесковыми огнями громыхали мимо, как огнедышащие драконы, очищая улицы. У людей возникало рождественское настроение, и они выстраивались в очередь к Кристи.

Они указывали на деревья, которые хотели посмотреть, он перерезал связывавшую их веревку и легонько встряхивал, чтобы они распушились. Когда он встряхнул одну из белых елей, в темноту взмыла акадская сова. Маленький, размером с кулак хищник застрял в ветвях и проделал весь долгий путь из Новой Шотландии до Нью-Йорка. Кристи наблюдал, как птица улетает, и ему захотелось, чтобы Дэнни мог видеть это.

Люди платили деньги и уносили ели домой. Кристи поймал себя на том, что после каждой сделки осматривает улицу, выискивая Дэнни, как он сам себе объяснил.

Так оно и было… Но еще он ждал Кэтрин. Он не видел ее уже несколько дней. Они не разговаривали с тех пор, как катались на санках в Центральном парке. Через день после той прогулки она прошла мимо, помахала рукой и тепло улыбнулась. Его как током ударило. Но почему? Он каждый раз чувствовал, как его бьет током. Он помнил, как его тело изогнулось вокруг нее на санках, как его руки обнимали ее; как она откинулась назад, прижавшись к нему, а ее волосы щекотали его лицо. Это было такое неожиданное ощущение, и достаточно было одной ее улыбки, чтобы оно возникло вновь.

А потом она вдруг исчезла. Может, заболела? Или сменила маршрут?

Вечерами Кристи бродил по улицам. Забавно, но он всегда начинал с Западной Двадцатой стрит — той самой, на которую свернула Кэтрин недели две назад. Каждый раз он появлялся здесь, уже поздним вечером, после того как закрывал палатку и отводил Бриджит в пансион.

Начиная поиски с квартала Кэтрин, он собирался с мыслями. Вдыхал холодный воздух, сбрасывал дневное напряжение. Он чувствовал ее присутствие, как будто она вот-вот выйдет на ступеньки. Ощущение ее близости успокаивало его.

Все дома выглядели такими уютными. От каминных труб поднимался дым. Кристи был деревенским человеком, но когда он проходил по ее кварталу, он почти понимал, почему город так притягивает. Он представлял себе семьи, живущие в этих домах, и как дети играют на площадке через улицу.

Сегодня, пересекая квартал Кэтрин, он чувствовал усталость. Впереди у него была длинная ночь. Чем дольше он искал и не находил Дэнни, тем сильнее он отчаивался. Дни утекали, а Дэнни все не было.

Когда Кристи дошел до середины квартала, с Гудзона подул такой сильный ветер, что он вынужден был остановиться. Наклонился вперед, сопротивляясь воющему ветру, пытаясь устоять на ногах. Ветки деревьев гнулись и трещали, с крыши сорвало кусок шифера, и он разбился прямо у ног Кристи.

Неожиданно ветер стих, но температура упала на несколько градусов. Было около нуля. Кристи посмотрел наверх, на абсолютно темный дом Кэтрин на другой стороне улицы, светилось только маленькое окошко в мансарде.

Сквозь стекло окна он увидел ее лицо; наверное, она услышала ветер и подошла к окну, чтобы посмотреть. Кристи поднял руку, чтобы помахать ей, но остановился. Она смотрела вдаль — не на улицу, а куда-то намного дальше. Он ощутил ее тоску, желание чего-то, что невозможно было получить.

Он чувствовал в себе то же желание, но не смог бы выразить его словами. Глядя на Кэтрин, он задрожал сильнее, чем от северного ветра. Стоял как вкопанный несколько минут и не мог пошевелиться. Но впереди была долгая ночь, и перед ним расстилался целый город, где ему предстояло продолжить поиски. Впереди в уличных огнях вырисовывалась заброшенная надземная железная дорога — старый железный скелет выглядел пугающе. Он заставил себя двигаться дальше.

На работе Кэтрин обнаружила, что не может сосредоточиться. Ей очень хотелось увидеть Дэнни и убедить его сделать правильный шаг — поговорить с отцом. Несколько дней она избегала Кристи, изменив привычный маршрут. Сейчас у ее стола стоял мистер Рейнбек, внимательно рассматривая последние дополнения к ее перечню.

— Замечательно, — сказал он, постукивая пальцем по черно-белой фотографии двух каменных колоколов. — Где вы их нашли?

— Э-мм… — Кэтрин покраснела.

— Мне нравятся колокола, — сказал он, — они так символичны. Они призывают людей к молитве, празднованиям… Это могущественные орудия духа! Когда мародеры нападают на места поклонения, они всегда разрушают колокола. Потому что колокола несут благую весть, понимаете? Это превосходный снимок. Идеально подходит для нашего проекта. Где они находятся?

Кэтрин притворилась, что просматривает свои записи. Тем временем ее мозг судорожно работал. Их нашел Дэнни. Одним из способов заставить его взять у нее деньги было «нанять» его, чтобы он разыскивал горгулий, ангелов, каменную резьбу. Она дала ему фотоаппарат, и несколько недель назад он принес снимки.

— Я не могу вспомнить, мистер Рейнбек. Я просмотрю свои записи.

— Может быть, в церкви? — спросил он, рассматривая снимок сквозь лупу. — Интригующе. Они могут быть ритуальными. Видите эту ленту вокруг обода колокола слева? Кажется, это латынь.

В этот момент в библиотеку зашел сын мистера Рейн-бека — Сильвестр-младший. У него были глаза и поведение тигровой акулы — вкрадчивые, расчетливые, всегда готовые к убийству. В компании было известно, что Сильвестру-младшему не нравились проекты его отца. Он рассматривал землю как что-то, на чем можно построить, а небо — как пространство, которое надо заполнить. Деньги должны зарабатываться, храниться и вкладываться, а не тратиться на нелепые проекты по помощи горожанам стать мечтателями.

— Здравствуйте, миссис Тирни, привет, отец, — сказал он.

— Посмотри на эти колокола, мой мальчик. — Старый Рейнбек передал лупу сыну.

Сильвестр-младший просто положил ее, глядя на Кэтрин:

— На прошлой неделе я проходил мимо здания по пути домой со «Щелкунчика». В библиотеке горел свет.

— Ну и как «Щелкунчик»? — спросил мистер Рейнбек. — Я отлично помню, как твоя мать впервые водила тебя на него. Она была очень взволнованна.

Кэтрин нервничала, но не могла не заметить судорогу на лице Сильвестра-младшего — он тоже вспомнил. Ей стало интересно, был ли этот тик связан с тем фактом, что им занималась только мать. Мир большого бизнеса поглотил его отца.