— Презирал?! Не кажется ли вам, что это слишком сильное слово? Тони было около восьми, когда она погибла? Ведь все эти годы они жили вместе…

— Да, все эти годы они жили вместе, — задумчиво повторила Сара. — И все эти годы я наблюдала, как менялся Блейк. Не поверишь, у него с годами даже лицо стало другим! Изменения произошли и на более глубоком, личностном уровне. К тому времени самым главным в его жизни стал Тони.

— Но Элен, наверное, хорошо относилась к сыну?

— В зависимости от настроения, которое у нее менялось через каждую минуту. Элен дразнила и осмеивала его, маленького, точно так же, как проделывала это с его отцом. Очень скоро ей стало ясно, что через сына она может выбить из Блейка все что угодно. Она гнусно пользовалась привязанностью Блейка к сыну. Она знала, что жить ей осталось недолго. Поверь, жены врачей разбираются в таких вещах. И она часто говорила об этом: Я хочу нормально пожить, пока еще жива, — повторяла она всякий раз и, смеясь, уходила.

— А вы не думали о том, что она хотела продлить себе жизнь, к примеру, только ради Тони?

Сара нетерпеливо покачала головой:

— Думаешь, мы это не проходили? Я увещевала ее часами, чего только я ей ни говорила, но в Элен не было и намека на материнский инстинкт. Зная нашу проблему с детьми, она часто водила Тони передо мной и Дуайтом, как наживку. Да еще с таким победным видом!.. Сын для нее был милой игрушкой, но в основном — помехой. Бедняжка никогда не знал, чего от него ждут. Он вырос робким и погруженным в самого себя. Как отец. — Сара помолчала и вдруг спросила почти официально: — Хотите десерт, мисс Кендалл?

Эйва покачала головой. От откровений миссис Арго пропал всякий аппетит. Все прежние мысли о Блейке Стонтоне беспорядочно нагромоздились в ее голове. Ее сердце разрывалось от жалости к нему и к его маленькому сыну.

— Вот поэтому я и пригласила вас сегодня на ланч, — с лучезарной улыбкой продолжала Сара. — Я, конечно, не сваха… Но, как я всегда говорю Дуайту, на мне лежит доля ответственности за все это. Ведь… косвенно, конечно, но Элен познакомилась с Блейком через меня. — Она подалась вперед. — Мы с Дуайтом пришли к мнению, что вы нравитесь Блейку.

Эйва очень выразительно покачала головой.

— Он либо вообще меня не замечает, миссис Арго, либо почти не замечает… К тому же я не могу согласиться на ваше предложение… Я не могу хладнокровно и продуманно — как вы это сказали? — приударить за доктором… Это было бы… нечестно!

Но Сара Арго не собиралась так просто отступать.

— Он вообще-то вам хоть немного небезразличен?

Эйва почувствовала, как краска вновь начинает заливать ее лицо, но она не отвела взгляда от Лица Сары.

— Я люблю его, — бесстрастно проговорила она. — Безнадежно люблю…

В эти дни Китти была совершенно счастлива. Она приписывала Гари Хейдену все добродетели, которые только были известны человечеству. И хотя Эйва не была полностью согласна с подругой, она и сама не могла не признать, что менеджер стал более серьезным и искренним. Впрочем, на воде он оставался все таким же, продолжая так же дерзко и безбожно бравировать, но, по крайней мере, Эйва стала относиться к этому гораздо терпимее.

— Видел, как я въехал в ту волну и удерживал доску в равновесии, давая возможность мисс Кендалл взобраться мне на плечи? Видел? То-то, брат! — говорил он Тони.

И Тони восхищенно кивал. Да, Эйва выпустила своего маленького друга из рук, и он вновь подпал под влияние своего кумира. Он бегал за Гари повсюду, как собачонка, никогда не выпускал белокурого красавца из поля зрения, принимая крупицы внимания по отношению к себе с униженной благодарностью. Удивленная и встревоженная, Эйва порой ощущала желание как следует отшлепать мальчишку.

— Твой отец мог бы сделать то же самое, — сказала она ему однажды, когда они сидели на пляже рядом и смотрели на то, как Гари несется на гребень очередной волны.

— Нет, — по-детски откровенно сказал Тони. — Он боится воды.

— Боится?! Зачем ты так говоришь, Тони? Я видела, как он плавает и…

— Да, он боится, боится! — с презрением вскричал Тони. Он вскочил на ноги и показал рукой на море. — Смотри лучше на Гари!

Бесполезно, с тоской подумала Эйва. Тони нужен был мужчина как предмет для подражания, как идеал. Он выбрал Гари. Это была, конечно, иллюзия, но мальчишка цеплялся за эту иллюзию, как утопающий за соломинку. Возможно также, что Элен Стонтон удалось передать сыну часть своего презрения по отношению к мужу, его отцу. Что же это была за женщина?.. Эйва не понимала, чего еще может желать женщина, у которой такой муж, как Блейк, и такой сын, как Тони?.. Неужели ей не хватало еще чего-то для счастья?

Эйва потеряла Тони, зато к тому времени приобрела уже целый штат поклонников и болельщиков. Джо Хаммер, к примеру, делал такие успехи на своей новой красивой доске под руководством Эйвы, что Гари даже решил задействовать его в морском карнавале. За эти длинные летние дни другие подростки также весьма преуспели в серфинге. Матт и Тод были заняты производством досок. Каждая новая доска была лучше предыдущей. Эйве казалось, что каждую новую доску они стремились довести до совершенства. Работа им нравилась, они были счастливы, и притом получали хорошие деньги.

Как-то вечером, уходя из больницы Эйва столкнулась с бабушкой Тода, которую тот называл Ба. Она делала уборку в кабинетах первого этажа. Эйва остановилась, чтобы поговорить с ней.

— Добрый вечер, миссис Джонс. Вернее, доброй ночи!

Миссис Джонс выпрямилась — она как раз натирала до блеска поверхность стола.

— О, мисс Кендалл! Я хотела поблагодарить вас за все, что вы сделали для Тодди. Благодаря этой работе с Маттом он больше не шатается по пляжу как неприкаянный. Когда у него случилось такое с ногой, а он продолжал шляться вокруг воды, я думала, что сойду с ума от беспокойства!

— Как сейчас его нога?

Пожилая ирландка тревожно покачала головой:

— Когда я прихожу домой, я слышу иногда, как он стонет у себя в комнате. И потом у него бывает жар, как мне кажется. Я вообще-то плохо в этом разбираюсь… Знаете, мисс Кендалл, ведь Тод всегда у нас был слабенький. Родители его погибли, когда он был еще совсем малюткой. С тех пор я всегда боялась, что могу потерять и его. Он был очень болезненный ребенок.

— Значит, вы воспитывали его одна?

— С шести месяцев. Он хороший мальчик, глаза мои на него не нарадуются! — В голосе миссис Джонс звучала нежность. — Его отец был рыбаком… У нас ведь большинство здешних мужчин рыбачат. В ту ночь он решил проверить свой улов — приближался шторм и Эд хотел быть уверенным — и взял с собой жену. В ту ночь они так и не вернулись с моря. К утру я уже все поняла…

— Миссис Джонс, я думаю, необходимо, чтобы доктор Стонтон взглянул на его ногу. Вы могли бы уговорить Тода прийти к нему на прием?