— В таком случае, если ты когда-нибудь выйдешь замуж, можно считать, что тебе крупно повезло, — съехидничал Орландо.

— Чтобы тебе было известно, в мире полно мужчин, которые оделись бы так ради меня!

— Ну раз ты в этом так уверена, дражайшая… Пойдем съедим по кусочку торта, я умираю от голода.

— Еще один зал, последний, — взмолилась Эми, ведя Орландо мимо Нелл Гвинн в ее наряде, обнажающем круглую грудь с торчащими сосками.

— Бесплатная реклама апельсинов, — заметил он.

— Смотри, — Эми задрала голову. — Джон Уилмот, граф Рочестер. Самый сумасбродный из всех. Повеса, хам, развратник — короче, плохой мальчик с ног до головы. Мечта каждой женщины!

— Извращенка, — ухмыльнулся Орландо, взял ее за руку и потащил в кофейню.

А потом они направились в Ковент-Гарден. Эми почувствовала слабость в коленях, проходя мимо театра, где какие-то десять дней назад видела своего спутника на сцене. Он крепко держал ее за руку, маневрируя по булыжным мостовым, над которыми гуляли запахи эля, стейка и пирожков с почками. Чувствуя легкое головокружение, Эми пыталась одновременно поддерживать разговор и ловить завистливые взгляды прохожих.

Люди просто не отдают себе отчет в том, сколькими талантами нужно обладать, чтобы встречаться со знаменитостью, а тем более долгое время поддерживать отношения! Эми почти уже было подумала «О горе мне!», но тут ее втащили в каменное здание сыроварни, наполненной восхитительными ароматами божественных сыров.

— Мне всегда кажется, что сейчас появится Тесс из рода д'Эрбервиллей и обслужит меня.

Орландо быстро освоился с моделью литературного мира, в котором жила его спутница.

— К черту Тесс, давай возьмем самый вонючий жирный «стилтон» и немного вот этого «бри», — проинструктировала Эми, показывая пальцем на сорта сыров. Орландо выглядел слегка сконфуженным.

— Не обижайся, просто ты нашел мою ахиллесову пяту.

— Сыр?

— Именно! Сочный «бри» и ароматнейший голубой сыр… Только обязательно с дырками.

Они вышли из сыроварни с двумя коричневыми пакетами, до краев наполненными сыром, овсяным печеньем и корнуэлльскими вафлями. Голубое дырчатое наслаждение, думала Эми.

Все любопытнее и любопытнее, думал Орландо.

— Как выходные провел, Орландо? — с придыханием произнесла Тиффани голосом своей героини.

— Хорошо, спасибо, — он натягивал сапоги и застегивал мириады латунных пуговиц на своем пиджаке. Эми наверняка оценила бы этот наряд, подумал он с нежностью и улыбнулся, вспомнив ее преклонение перед развратными героями прошлого. Но Тиффани неверно истолковала его улыбку, приняв ее за поощрение, и немедленно попросила помочь ей сзади с турнюром.

— Нам лучше быть поосторожнее, — хихикнула она. — Могут начаться пересуды.

— Не вижу причины, — пробубнил Орландо и зашагал прочь.

Если бы Эми видела его в тот момент, она была бы приятно удивлена. Своим крутым нравом и угрюмостью Орландо так походил на мистера Дарси! Кроме того, он был холоден и даже порой откровенно груб в общении с другими, а к ней проявлял столько внимания и безграничной теплоты… Но согласно логике сценария, а точнее, расстоянию между Дорсетом и Лондоном, Эми его, конечно, видеть не могла. Прочитать его мысли она тоже была неспособна, а потому вся исстрадалась.

— Ты хочешь сказать, что вы устроили пир со «стилтоном» и изумительным дырчатым сыром прямо на его кровати, и он так и не поцеловал тебя?

— Именно.

Девушки сегодня работали допоздна и в качестве вознаграждения позволили себе по коктейлю «Маргарита» в «Ганновер-Гранд».

Усевшись за столик в относительно тихом уголке, подруги принялись анализировать недавнее свидание.

— Вы провели вместе целый день. Он рассказал тебе о кошмарных годах, проведенных в школе-интернате, и о своем разводе. И… ничего не произошло?

— Люсинда, ты заставляешь меня чувствовать себя полной уродкой.

— Прости, милая, но я ничего не понимаю. Во сколько ты ушла?

— В одиннадцать, — неуверенно произнесла Эми, в ужасе оттого, что может подумать Люсинда. Орландо — вампир? Священник? Гей?!

— Хм. Что ж, должна признать, я теряюсь в догадках. Может быть, еще окончательно не зарубцевались раны после развода, — она ухватилась за вполне разумное объяснение. — Он просил тебя увидеться снова?

— Сейчас не 1953 год, Люс!

Эми уступила соблазну и решительно протянула руку к пачке сигарет.

— А представь, если он спросит, можно ли тебя поцеловать, — Люсинда перегнулась через стол, чтобы помочь Эми закурить.

— О боже, это будет кошмаром! Люс, люди ведь так не делают?

— Откуда мне знать? Я на протяжении многих лет встречаюсь с одним и тем же парнем! По крайней мере, так бывает в кино.

— Люс, я умру, если так случится. Или еще хуже, представь, он скажет — «займемся любовью»!

— И что?

— Терпеть не могу, когда говорят «заниматься любовью». Такой отвратительный эвфемизм! Как будто женщины слишком ранимы для того, чтобы знать о сексе! Чушь собачья!

— Да, или «планирование семьи». Глупо! Я хожу в клинику планирования семьи не потому, что я хочу, чтобы у меня было шесть малюток — двое белокурых и четверо темноволосых, — а потому что я вообще не хочу иметь детей, — поддакнула Люсинда.

К счастью для Эми, беседа переключилась с персоны Орландо на темы менее ужасные. Случившееся не поддавалось ни идеализации, ни разумному объяснению. Эми действительно чудесно провела время. Да, поцелуй не состоялся, но она уже вся изнервничалась и не могла больше думать об этом.

Вернувшись домой и полагая, что плоские монстры уже давно спят, Эми на автопилоте подошла к холодильнику и вытащила яблочный штрудель, пролежавший там уже несколько дней.

— Эй ты, прогульщица!

На кухне появилась Кэт в мужской пижаме — своеобразный жест, посредством которого она пыталась доказать всему миру, что однажды в ее спальне побывал мужчина. Кэйт вошла следом.

— Привет, детки, — промямлила Эми, с трудом формируя слова в набитом штруделем рту. — Надеюсь, что это — ну, — это был не очень важный яблочный штрудель?

— Вообще-то я собиралась взять его завтра с собой на обед, — Кэйт скептическим взглядом окинула то, что Эми еще не успела сожрать.

— Прости. Я завтра куплю тебе другой. — Все равно ужасно неловко.

— Хорошо. Кстати, ты где была?

— О, мы просто посидели с Люсиндой после работы. Посплетничали немного, — Эми налила себе стакан апельсинового сока и плюхнулась на один из стульев, не оставив дьволицам иного выбора, кроме как подраться за второй.