— Это как? — Как-то не вяжется в моем представлении образ доброго дедушки со словами лейта.

— Да вот так. У них же служба людоедская, вся карьера на этом построена. Дед рапорта пишет постоянно, а что в тех рапортах — я не знаю. После случая с повреждением пулеметов он целый день строчил послания, а потом ходил рядом со мной, осматривая, как охотник загнанного зверя. Приятного, я тебе скажу, маловато. Только одно средство меня и спасло.

— Какое? — Мы уже спустились с верхнего этажа и подходим к флаерам.

— Водка, конечно!

Садимся на пассажирские места, за рулем старый знакомый — дежурный, встретивший меня в первый раз.

Аппарат деловито загудел и на два метра приподнялся над уровнем земли. Через пару секунд мы вылетели из ворот в сторону космопорта.

— Вся промышленность сосредоточена в зоне безопасности порта, если нужно что-то высокотехнологичное, то оно может быть только там. — Вэй машет рукой в сторону движения флаера.

— Сэр, а по поводу медобеспечения… — поднимаю самую важную для меня тему.

— Прилетим и сразу займемся. При приеме в вооруженные силы РИ медкарта оформляется в обязательном порядке в день вербовки. Но если бы занялись ей сразу же, то не успели бы в город до темноты. А так успеем и за твоим фигатором слетать, и тебя в диагност засунуть до темноты.

В порте флаер сворачивает в торговые ряды, построенные на самой границе со взлетным полем.

Лейт не собирается где-либо парковаться: мы летим над головами многочисленных прохожих прямо между рядами заведений.

— Я нашел по сети подходящее заведение и договорился о цене, еще пара минут — и будем на месте. — Лейт надевает разгрузку с боекомплектом и достает из ящика под ногами дробовик. — Мало ли что случится, — подмигивает мне.

Мне передает ящик патронов — это договоренная плата за реагент.

Флаер снижается и мгновенно опять набирает высоту, стоило нам только спуститься на землю.

Сделка проходит буднично: продавец осматривает оплату и вытаскивает нам четыре металлические канистры депластификатора. Аккуратно приоткрываю одну и капаю на заранее заготовленный образец — под действием реагента пластик обретает мягкость и легко деформируется. Вэй от этого зрелища разве что не пляшет.

На обратном пути на хвост садятся два спортивных флаера, но быстро теряют к нам интерес после пары выстрелов лейта.

— Вот сволочи, среди бела дня. Мы сегодня успеем привести в норму хотя бы один роторник? Хочу устроить им сюрприз этой ночью.

Если сегодня буду заниматься пулеметом, то не видать мне диагноста. Лейт не слезет, пока не завершу. Приходится обломать.

— Сегодня только емкость с раствором, завтра уже можно будет все восстановить. Дело нехитрое, окунул, подождал, да и все.

— А сам пулемет не растворит?

— В механизме нет пластика этой серии, я проверил, — успокаиваю его.

Под конец дня мы дошли до медсекции. Вэй сноровисто активировал диагност и велел лечь в ложе регкапсулы. Знакомое ощущение приятного тепла по всему телу, и сознание отключилось.

Утро — по времени нейросети было шесть утра субботы, хотя в посольство я пришел во вторник — совершенно не задалось. Как-то не представлял я себе пробуждение в сыром холодном помещении без окон. Где они нашли такое замечательное место с отчетливым запахом плесени и хлорки в суперсовременном комплексе посольства? Не иначе, специально строили. Под словом «они» я подразумеваю наидобрейшего дедушку-особиста, усевшегося в кресло в дальнем от меня углу, и лейта, нависавшего над моей тушкой, закрепленной к полу десятками пластиковых ремней. Кроме кресла, мебели в помещении не видел, хотя особо повертеть головой не получается — она тоже зафиксирована.

— А где же пыточный набор? Надеюсь, вы честные палачи, а не два старых извращенца?

Лейт поприветствовал меня ударом сапога в область печени. Несмотря на то, что она прикрывалась внедренной защитной пластиной, отчего Вэй сейчас хромал и злобно ругался, ощущения были очень болезненными. Вспомнил про обещанную доктором возможность отключать чувствительность — штука очень вредная, но думаю, это не последний пинок за сегодня… Воспользовался ей, и через несколько секунд удовлетворенно чувствовал, как боль утекает из тела.

— Господа, мы живем в современном мире! Может, хватит ломать об меня ноги? Напоите меня какой-нибудь химией или давайте я сам честно расскажу все вас интересующее. — Не везет мне, только думал, что нормально устроился, как начались проблемы.

— Вэй, сломайте, пожалуйста, ему палец, — вежливо произнес дед.

Вот же интеллигент-садист!

Лейт зафиксировал ногой кисть и потянул мой мизинец вверх. В панике активирую полную подвижность скелета: вдруг еще сломают, и где потом чинить?

Палец описал дугу в сто восемьдесят градусов и спокойно достиг запястья. После чего Вэй задумчиво его покрутил в разные стороны и начал дергать на себя.

— Садисты, да что вам от меня надо? Отпусти палец, сволочь!

— Вэй, отпустите клиента. Вот про это я и хочу спросить. Диагност показал совершенно невероятную структуру скелета при полном отсутствии металлических протезов. Ваше соответствие людскому виду было определено в восемьдесят пять процентов, даже ДНК отличается. И вот такое вот чудо-юдо хочет поступить в вооруженные силы РИ, прикидываясь обычным корпом! Вам понятна наша реакция? Хочу отметить, что декларируемая вами причина вступления соответствует действительности, ваш мозг был действительно поврежден. Именно поэтому мы решили переговорить с вами до принятия какого-либо решения. Не беспокойтесь, в соответствии с контрактом излечение произведено в полном объеме.

Какое счастье, помру здоровым!

— Разрешите, я все объясню? — Решаю выдать версию, которую говорил Анне, с учетом последующих событий.

Пока рассказываю, приходится приплетать появление серебристого кубика к общей канве повествования, горло успевает пересохнуть, и под конец уже сиплю. Воды от них точно не дождешься, даже просить не хочется.

— Большей чуши не слышал; а вы, Вэй?

— Да засланный казачок, и история его за километр тухло пахнет. — Лейт недобро на меня смотрит и примеривается снова пнуть. Удар приходится по костяному щитку на ребрах — и вновь мат от лейта. Ничему его жизнь не учит…

— У вас же есть медпрепараты для допроса, зачем ноги себе портить?

— На применение препарата надо рапорта писать, одну ампулу потом списывать… это ж столько времени надо потратить! У нее цена на черном рынке запредельная, потому и отчетность соответствующая. А вот иголки под ногти — совершенно бесплатно и без рапортов. — Дед вытащил набор игл из кармана и протянул лейту. — Ну как, будем сотрудничать?

Идиоты, сил на них моих нет. Механизм роста ногтей блокирован, вместо них там сейчас конструкционная заглушка, так что не должно быть больно. Закрываю глаза, включаю в нейросети развлекательный фильм и следующие полчаса игнорирую странную парочку.