– Вот и здорово, умница. В этом людские женщины мало отличаются от вольфгарских – всегда можно ударить неоспоримым доводом по слабому месту.

«Ну-ну. Зато женщина выслушает, и если ей очень надо – поступит по-своему», – проводила я взглядом этого слишком самоуверенного вольфгарского парня. Можно подумать, у него нет слабых мест!

Одержимость идеей – подогревает порыв и удваивает силы!

Живым молотом, разогнавшись, они врезались в камень. Образовавшегося проёма хватило, чтобы туда с дикими криками прорвались воины. Мгновенно взлетевшие с мест дигоны с остервенением бросились на врагов. …

Смотреть на это со стороны было просто невыносимо, слишком ужасно. К нам лицом повернулась разящая смерть.

– Я дала слово не входить в пещеру, но я не обещала стоять на этом самом месте, – пробормотала я, хватая оберегающего меня вольфгара за локоть. – Шон, то, что тебя оставили нянчить меня – несправедливо! У нас есть реальный шанс помочь нашим друзьям!

– Алишер поручил мне сохранить тебе жизнь, – колеблясь, нехотя ответил Шон, не спуская жадных глаз с побоища.

– А ты и будешь рядом, просто мы переберемся к другому входу в эту пещеру. Видишь, некоторые дигоны уползают в туннель, и именно там не хватает нас с тобой.

Глаза Шона вспыхнули готовностью. Я попала в точку! Кто мне там говорил про слабые места? Душа вольфгара рвалась в бой, и моё предложение выглядело сейчас для воина самым заманчивым.

– Что нужно делать?

– Отнеси меня так быстро, как только сможешь. Нужно бежать всё время вдоль этой стены, никуда не сворачивая! – выпалила я. Больше его уговаривать не пришлось. Дальше мы уже мчались со скоростью ветра. Я еле успела остановить его в нужном месте. Здесь туннель разветвлялся на три направления: один из них вел к пещере, второй был в конце тупиковый, а третий вел дальше в лабиринт. И вот оттуда, не смотря на шум боя, я услыхала всё нарастающий гул.

– Ты же слышишь это? – настороженно тронула я застывшего Шона. На меня посмотрел вольфгар, которому очень не хотелось погибать, в его глазах испугано задрожали языки пламени.

– Дигоны. Очень много! Несутся сюда на подмогу, – пробормотал он.

– Быстро, Шон! Видишь, деревянную поперечину вверху? Её нужно выбить Шон, тогда проход в туннель завалит камнями. Эту ловушку придумал мой отец. Завал на некоторое время задержит дигонов.

Как мой отец умудрился соорудить такую сложную схему?! О чем он интересно думал? О том, что я приду сюда с вольфгарами? Я просто представить не могла, как бы это проделывал кто-нибудь из людей! Даже для Шона сразу это оказалось не под силу, не смотря на то, что он подпрыгивал вверх и при этом изловчался со всей мочи ударять ногами в поперечину. У него это получилось только с третьей попытки. Перекувыркнувшись в прыжке, Шон легко и мягко приземлился на ноги. Камни, лавиной рухнули вниз, заполняя собой ветку туннеля. А мы уже бежали к входу в пещеру. Специально для Шона, нам на встречу выскочил раненый дигон, нашедший свою смерть от руки вольфгара. Шон возбужденно задышал. Запах боя и крови заводили этих двуликих воинов.

Все их разящие движения были похожи на какой-то ритуальный танец – быстрые и плавные повороты рук и тела. Они завораживали в своём искусстве убивать. Такую технику я видела только у них. Наши же мужчины рубили направо и налево, прилагая все свои силы, применяя ноги, головы и всё, что попадет под руку. В отличие от легких, почти порхающих вольфгаров.

Тут дигоны обнаружили и наше с Шоном присутствие. Некоторые из них устремились в сторону выхода. Не сговариваясь с Шоном, мы словно почувствовали, как мы оба должны действовать, вольфгар будто бы пригласил меня на свой танец! Наклонившись вперед, Шон, делая полукруг туловищем, поразил одного из тварей в живот, а я в свою очередь, прыгнув в этот момент Шону на спину – ударила второго, бегущего на нас дигона. Серый урод отбил мой удар, но, прыгая вниз, я добила того, что ранил Шон, а Шон в это время пронзил моего. Рассказывать об этом долго, а на самом деле всё это произошло в считанные секунды.

Дигоны продолжали нападать, мне пришлось взяться за стрелы, а Шон рядом со мной, добивал раненых тварей. Бой в пещере кипел, дигоны иссякали медленно, притесняя в одном углу людей и перемешавшись в середине с вольфгарами. Я всё чаще оборачивалась в сторону заваленного туннеля. Он беспокоил меня.

Оставив ненадолго Шона, я возвратилась и прильнула к камням. По планомерному осыпанию и постукиванию, я поняла, что опасения мои верны – дигоны разбирают завал. Очень скоро сюда вольются дополнительные силы, и тогда нам не помогут даже сверхъестественные способности вольфгаров.

– Шон, ты должен пробраться в гущу сражения к Алишеру, и рассказать ему про вторую волну тварей. Дигоны скоро разберут завал!

– Я не могу оставить тебя здесь одну! – прохрипел, не глядя на меня вольфгар, сбрасывая с себя мертвую тушу врага.

– Поверь, когда они сюда ворвутся, это уже будет неважно! Не теряй времени! Или это сделаю я! Алишер должен знать, что нам пора уносить ноги.

Интересно, что в глубине души я тоже интуитивно признавала Алишера вожаком нашего смешанного отряда, и отдавала ему привилегию принимать жизненно важные решения. Шон ринулся в пещеру, а я снова взялась за лук. У меня оставалось всего десять стрел, которые через несколько минут полетели в дигонов, а вот для следующих вполне подойдёт и мой облегчённый меч. Плохо было то, что я была ниже ростом, и это давало дигонам преимущество надо мной в бою. Очередную бегущую на меня тварь остановил …Камиль.

Видимо во время сражения, он уже давно наблюдал за мной краешком глаза. Я не знала, но чувствовала, что так оно и было. Этот кудрявый вольфгар легко орудовал одновременно двумя мечами.

Странные мысли посещали меня иногда в самые неудачные и неподходящие для этого моменты! Вот и теперь я вдруг подумала, как же он был хорош в своём воинственном образе! Безупречная стать, лицо – будто выточенное из мрамора, причем как бы оно не искажалось, его черты всегда оставались правильными, эти глаза – горящие изнутри, и …кудри …

– Тара!! – громкий, недовольный голос выдернул меня из моих размышлений. – Как же я зол на тебя! Ты не держишь своего слова!

– Почему? Держу! Я ведь не вошла в пещеру. А в остальном, видимо опыта общения с таким упрямым существом у тебя всё же маловато! Не нужно недооценивать меня, Камиль, я не дитя!

– Это правда, с детьми гораздо легче! Что происходит? – он приготовился выслушать меня, тем временем внимательно следя глазами за перемещением дигонов.

– В одной из веток мы устроили обвал, но дигоны своим полчищем быстро разберут его и тогда нам конец! Нужно убираться отсюда!

– Видишь, как они защищают этого крупного мозгоеда? Окружили его плотным кольцом. Пока его не прикончу, не уйду, – задумчиво сощурив глаза, пробормотал Камиль.

– Что ты задумал? Хочешь …прыгнуть? – я даже не догадалась, я, словно это уже где-то видела, …когда-то. Что-то всплыло и снова спряталось, оставляя тревогу. – Будь острожен, а то кто же тогда будет меня спасать, – проронила я ему вслед, с замиранием наблюдая за его движениями. Камиль разбежался, запрыгнул на плечи одному из вольфгаров, затем, оттолкнувшись, перевернулся в воздухе, перелетев через оцепление, и рухнул прямо на ту, оберегаемую тварь! Дигоны словно пчёлы, бросились защищать свою матку, стягиваясь в одну кучу. Выжившие вольфгары и люди атаковали их со всех концов, зажимая во вторичное кольцо. Если честно, я сомневалась, что Камилю удастся выжить в этой мясорубке. Если бы было можно – я бы зажмурилась! Мне казалось, что это никогда не кончится! Стук за спиной становился всё отчетливее!