– Лео, ты будешь завтракать? – как можно непринужденнее поинтересовалась Мари.

Лео проинформировал ее о своих кулинарных пристрастиях, полностью совпадавших с вкусом Донована, и присел за стол рядом с Мэттом. Они начали беседовать. Кажется, Мэтт спросил, как прошла его поездка. Лео что-то ответил, и Мари перестала прислушиваться к их разговору. Она лишь мимоходом изумилась, видя взаимно уважительные, почти дружеские отношения мужчин. Впрочем, и с Терезой Мэтт обращался вовсе не как с прислугой, а как с членом семьи, вроде престарелой тетушки, ведущей хозяйство.

Покончив с завтраком для мужчин, она направилась будить Ника. К ее удивлению, мальчик уже не спал, а был полностью одетым. Она кинула взгляд на аккуратно заправленную постель и чинно сидевшего воспитанника. Правда, справедливости ради стоит сказать, что при появлении Мари он тут же оживился. Когда они вместе спустились на кухню, там уже никого не было. Для Ника она испекла оладьи, поставила джем и апельсиновый сок. Когда Лео повез мальчика в школу, Мари прибралась на кухне. До приезда Ника дел пока не предвиделось, и она решила проведать Терезу.

В регистратуре ей назвали номер палаты, и Мари отправилась на нужный этаж. Она постучала, но ответом было молчание: И тогда Мари осторожно приоткрыла дверь. Палата была пуста. Может, та молоденькая медсестра ошиблась? Она развернулась, чтобы выйти, и сразу же налетела на входящего мужчину. От неожиданности она охнула и, вскинув глаза, смутилась. Это был Мэтт.

– Что ты здесь делаешь?

– Я… я пришла проведать Терезу, но, наверное, медсестра внизу перепутала номер палаты, потому что эта пуста…

Говоря это, она попыталась освободиться от его хватки, но Мэтт мягко, но неуклонно втолкнул ее в пустующую палату и закрыл за собой дверь. Мари отступила на шаг. Глядя в озабоченное лицо Мэтта, она неожиданно испытала приступ страха.

– Тереза? С ней все в порядке?

– Пятнадцать минут назад ее увезли на операцию.

– Но что с ней?

– Камни в почках, и, по-моему, ее дела не слишком хороши, – угрюмо проговорил он.

Мари изо всех сил сжала пальцы, пытаясь справиться с подступающей паникой. Не хочет же он сказать, что у Терезы нет шансов?

– Но что произошло?

Мэтт перевел взгляд на ее лицо, и она увидела в его глазах беспокойство. Одного этого хватило, чтобы ее паника усилилась многократно.

– Операция достаточно сложная, а у Терезы слабое сердце… и возраст. Кроме того, любое оперативное вмешательство чревато непредсказуемыми последствиями…

Эти ужасные слова нарисовали перед ее глазами несколько картинок, столь мрачных, что слезы навернулись на глаза.

– Присядь, – рука Мэтта легла на ее плечо и заставила опуститься на жесткий стул, – мне нужно с тобой поговорить…

– Это еще не все?

– Нет, про Терезу я рассказал все. Перед тем как ее увезли на операцию, я разговаривал с ней. Тереза хочет, чтобы ты пожила в доме и последила за всем в ее отсутствие.

Это предложение показалось ей столь вопиюще несуразным, что Мари остолбенела.

– Но я не могу! – воскликнула она. – Я не имею ни малейшего представления о том, как вести ваш дом…

– Все не так страшно, как ты думаешь. В помощь я найму приходящую прислугу, которая будет заниматься уборкой. На тебе будет только приготовление еды для домочадцев. Вчера и сегодня у тебя неплохо получилось. Конечно, это дополнительная нагрузка, но она щедро будет оплачена… – быстро добавил он, заметив, что она пытается возразить.

– Дело совсем не в этом… Просто я не могу… – Она старалась говорить как можно тверже и увереннее, но на деле получалось как раз наоборот. – То есть считаю, что нет никакой необходимости в моем постоянном присутствии. Я буду приходить очень рано и уходить поздно, после того как Ник уснет…

Тут она замолчала, потому что глаза Мэтта странно вспыхнули.

– Если Тереза просила тебя пожить в доме, значит, у нее имелись на то основания. Это ее личная просьба.

Да, он очень хорошо уяснил, как воздействовать на нее! Но она не настолько сумасшедшая, чтобы решиться на это предложение. Мари встала, почувствовав в душе холодок внезапного и непонятного страха. И это заставило ее ответить резче, чем она хотела:

– Нет.

Он отвернулся, глядя в окно, а Мари неожиданно почувствовала угрызения совести из-за своего грубого отказа, но отступать было поздно.

– Хорошо, – проговорил он наконец. – Заставить тебя я не могу.

Она повернулась, чтобы уйти.

– Лео отвезет тебя, – сказал Мэтт ей в спину, но Мари даже не повернулась, спеша оставить его и избавиться от чувства неловкости.

Почему она чувствовала себя предательницей? Выходя из палаты, на пороге она оглянулась. Мэтт продолжал глядеть в окно. И снова он показался ей очень одиноким. Она поспешно закрыла дверь.

Весь день у нее было подавленное состояние, и, хотя она изо всех сил пыталась справиться со своими чувствами и расшевелить притихшего Ника, ее усилия пропали даром. Ник грустил. И даже дом, казалось, пропитался этой грустью. Мари несколько раз ловила себя на том, что застывает, глядя в стену и размышляя, как дела у Терезы и правильно ли она поступила, отказавшись выполнить ее просьбу. А когда в комнату вошел хмурый Лео, она поняла, что что-то случилось. Медленно поднявшись, она не сводила с него встревоженных глаз.

– Звонил мистер Донован. Операция прошла не очень хорошо…

– Что с Терезой?

– Мари, я не знаю подробностей.

Она вдруг услышала тяжкий всхлип и быстро обернулась: Ник плакал, закрыв лицо ладошками. Мари обняла его и прижала к себе.

– Не плачь, Ник, все будет в порядке.

Но мальчик покачал головой и пробормотал:

– Тереза умрет, я знаю…

От этого заявления ей стало еще хуже, но она взяла себя в руки. Осторожно убрав его ладони от лица, она со всей твердостью, на какую была способна, произнесла:

– С Терезой все будет в порядке, я тебе обещаю. Ты веришь мне?

Ник кивнул.

– Нужно верить в хорошее и молиться. И тогда все, о чем мы молились, сбудется.

Ник уснул очень рано прямо на диване в игровой комнате, пока Мари готовила ему ужин. Она решила не будить мальчика, а попросила Лео осторожно перенести его на кровать. Она расставляла на полках игрушки и книги, собираясь потом идти домой, как вздрогнула от пронзительного крика. И хотя стены приглушили его, но внутри у нее все похолодело. Отчаянный вопль повторился, и Мари бросилась в комнату Ника. Мальчик извивался на кровати и кричал, но его глаза были закрыты.

– Ник, малыш, проснись, я с тобой…

В комнату влетел Лео.

– Я слышал крик. Что случилось?