Я встал между ними.

Имп мог уйти только в одну из этих дверей.

Но в которую из них?

Неужели я проследил путь импа до его берлоги?

Мои глаза перескакивали с одной двери на другую.

Которая из них? Которая?

Наконец, я взялся за ручку левой двери — и распахнул ее настежь.

— Тим! — воскликнул я.

У задней стены маленькой комнаты на черном школьном стуле сидел Тим Постер. Когда я ворвался в дверь, он уронил книгу, которую держал в руках, и вскочил на ноги.

— Сэм?.. — воскликнул он, заморгав от удивления. Комната напоминала шкаф для учебных пособий.

Возле окна стояли старые компьютеры. К стене были придвинуты два старых стола и несколько откидных стульев.

Единственным источником света была лампа, горевшая за спиной Тима.

— Тим, это ТЫ, не иначе! — воскликнул я. — Я… я выследил тебя здесь! И ты…

Его лицо сморщилось от смущения.

— А? Что случилось? О чем ты говоришь?

Он нагнулся, чтобы поднять упавшую на пол книгу.

— Тим, я видел, как ты забежал сюда, — заявил я, тяжело дыша. Все мое тело тряслось от страха азарта. — Я… я теперь знаю твой секрет.

— Только ты никому не рассказывай, — попросил он и тяжело опустился на стул. — Ладно, Сэм?

— Не рассказывать? — повторил я.

Пожалуйста, я прошу тебя, — взмолился Тим. — Я прячусь здесь каждый день после уроков, чтобы почитать книгу и сделать домашние задания.

— Но ведь… но ведь… — забормотал я, совершенно ничего не понимая.

— Я могу тебе все объяснить, — сказал Тим. — Понимаешь, у нас дома слишком шумно. Слишком много народу. А мой отец думает, что я занимаюсь в футбольной секции. У меня не хватает смелости объяснить ему, что я никогда и не пытался играть в футбол.

У меня отвисла челюсть от удивления.

— Так твой отец уверен, что ты сейчас играешь и футбол?

Он кивнул.

— Я нашел эту комнату. В ней хранится старый хлам. Сюда никто не заходит. Вот я и отсиживаюсь здесь после уроков.

— Ты… ты прячешься здесь? — спросил я. Мое сердце постепенно возвращалось к своему нормальному ритму.

Тим опять кивнул.

— Да. Я делаю тут уроки. Потом читаю. Я люблю читать. А дома у меня никогда не бывает такой возможности.

Я пристально на него уставился, изучая его лицо.

Он лгал. Как пить дать, он лгал.

Я гнался за ним сюда. Он был импом. Я это знал точно. Другого объяснения у меня не было!

Он захлопнул за собой дверь. Принял человеческий облик. Схватил в руки книгу и стал дожидаться моего прихода.

— Тим, ты не мальчик, а имп, — заявил я. — Меня не обманешь. Я никогда не поверю твоей дурацкой байке. Ты самый настоящий имп, и я тебя застукал в твоей берлоге.

Он положил книгу и спокойно встал со стула.

— Нет, Сэм — тихо ответил он. — Я вовсе не имп. Я — всего лишь я.

— Ты что-то делал возле моего шкафчика. Потом я погнался за тобой и прибежал сюда, — настаивал я. — И слышал, как ты хлопнул дверью.

Тим покачал головой.

— Нет, ты ошибаешься. Это был не я. Я тоже слышал, как захлопнулась дверь. Но только не эта дверь, Сэм. Я сижу здесь уже давно и никого не видел. Честное слово.

Я продолжал пристально смотреть на него. Можно ли ему верить?

— Я помогу тебе его найти, — тихо произнес Тим. — Если только ты никому не расскажешь про мой секрет. Сэм, я помогу тебе его искать, если ты дашь мне слово, что сохранишь мою тайну.

— Значит, я открыл не ту дверь, — пробормотал я сам себе. — Должно быть, он скрылся тогда за другой дверью, за той, что справа.

Тим внезапно испугался.

— Имп? За соседней дверью? С какой стати ему приходить сюда? Здесь никто никогда не бывает.

Я не ответил ему. Повернувшись, я выбежал из маленькой комнатки.

Схватившись за ручку правой двери, я потянул ее на себя.

Может, имп все еще находится за ней…

— Увы! Я заглянул в пустую комнату. Никакой мебели. Совершенно пустое помещение. Серый свет просачивался сквозь покрытые многолетней грязью окна.

— Куда же он делся? — пробормотал я.

Или Тим солгал? И выходит, он и есть имп?

Но ведь он так искренне удивился, когда я ворвался в комнату. Так отчаянно просил не выдавать его секрет…

У меня закружилась голова. Я оставил Тима и направился дальше. Повернув за угол, я обнаружил, что оказался в знакомом коридоре.

В одном его конце находился наш кабинет джаза. Я внезапно вспомнил, что вылетел из него, даже не убрав в футляр мой сакс.

Я взглянул на часы, висящие на стене. Почти четверть шестого.

Времени у меня остается совсем мало.

Я подошел к кабинету джаза — и остановился в дверях.

Вот он где, этот проклятый имп!

Он сидел спиной ко мне. В руках держал мой саксофон. Саксофон был размером почти с него самого!

Что он с ним делает?

Я едва удержался от крика.

Я с ужасом смотрел, как это зеленое чудище подносит к губам инструмент и дует в него. Звук получился почти неслышный и напоминал скорей чье-то икание, чем музыкальную ноту.

«Вот урод», — подумал я.

Это омерзительное существо держало во рту мундштук моего инструмента!

Что имп собирается сотворить с моим новым саксофоном? Сломать его? Сделать так, чтобы он взорвался, когда я начну на нем играть? Или чтобы он опять прилип к моим рукам?

Мой ужас быстро превратился в гнев.

Имп не имеет права — никакого права портить мне жизнь!

Мое сердце бешено застучало. Моя злость все росла и росла. Я почувствовал, как пульсирует в висках кровь.

Я прокрался на цыпочках в комнату.

Имп сидел спиной ко мне. Меня он не видел. Он извлек из сакса еще один жалкий звук.

Прежде чем он успел повернуться, я бросился на него сзади.

Я схватил его руками за талию — и крепко сжал. Крепче. Еще крепче.

Саксофон выпал из его рук и соскользнул на пол.

Имп разинул рот и издал хриплый, пронзительный визг.

Он дергался и извивался.

Но я его держал изо всех сил.

Нажимая подбородком на его спину, я все сильней сдавливал его талию. И держал.