Это уточнение не слишком порадовало Рульфа. Ему вовсе не хотелось исходить кровавыми слезами, даже для того, чтобы научиться защищать свою жизнь. Тем более, что никто, кроме этого чокнутого преподавателя, на него до сих пор и не покушался. Ладно, пусть эти покушения учебные и представляют реальную опасность только для его одежды… Рульф покосился на свою испачканную рубаху и тяжело вздохнул.

– Кстати, о крови, – промямлил он и указал на алое пятно. – Нельзя ли… это ведь не отстирывается. После каждого зачета рубашку выбрасывать приходится. Может быть, использовать не краску, а просто воду? Я понимаю, что кровавое пятно эффектнее мокрого, но в целях экономии одежды? Хотя бы в виде исключения?

Ганц внимательно, без улыбки, посмотрел на него.

– Я обдумаю ваше предложение. Но советую вам, в следующий раз просто наденьте что-нибудь старенькое, что выбрасывать не жалко. На всякий случай.

– Но я имел в виду…

– Занятие закончено, господин Сондерс, задание вы получили, вопросов у вас ко мне нет, следовательно, вы свободны. Всего хорошего.

Рульф посмотрел на Ганца, поежился:

– Всего хорошего господин… господин преподаватель, – торопливо распахнул дверь в стене и выскочил наружу. Ах, если бы он успел сделать это тогда, когда стрела с капсулой краски еще не испортила его рубашку!

Как только ступни Рульфа коснулись мостовой, он вспомнил про сапоги, оставшиеся в коридоре. Но возвращаться за ними… тем более, когда господин Ганц наверняка не успел отойти далеко, совсем не хотелось. С другой стороны, рубашку придется выбросить, так что ж теперь, еще и сапог лишиться? Сапоги почти новые, крепкие… и с модными подковками. Нет, их бросать нельзя! Надо просто подождать, отойдет же когда-нибудь этот длинноносый от двери. А уж Рульф тогда, шустренько…

– Ну что, птичка, понравилось? – спросил Ганц, глядя в темноту. – Судя по твоему, не всегда уместному хихиканью, ты получила большое удовольствие.

– Очень большое, – Арра вышла из небольшой ниши, в которой пряталась до сих пор. – Извини, конечно, но этот парень был таким забавным. А какая у него была физиономия, когда ты, вместо того, чтобы поставить зачет, назначил ему пересдачу! – она снова засмеялась, теперь уже не сдерживаясь. Отсмеявшись, продолжила: – Честно говоря, я думала, что ты оскорбишься.

– Из-за чего это?

– Что за вопрос? Этот Сондерс ведь взятку тебе предлагал!

– Должен же он был попробовать и этот способ, – пожал плечами Ганц. – В конце концов, попытка перекупить наемного убийцу, тоже способ самозащиты, и не хуже других.

– Ах, вот как? Тогда почему мне кажется, что ты все-таки затаил на парня зло и не собираешься помочь ему сэкономить на рубашках?

– Мои чувства тут совершенно ни при чем. Я нейтрален, как природа. А природу состояние гардероба Сондерса совершенно не волнует, не так ли?

– И тебе совсем не жаль этого бедолагу?

– Злее будет, – равнодушно отмахнулся Ганц.

– Но ты обещал подумать над его просьбой.

– А, это… знаешь, я собираюсь сделать краску не только водостойкой, но и вонючей. Очень вонючей, чтобы он свои рубахи бегом на помойку тащил, не отвлекаясь на мысли об их спасении. И хватит здесь топтаться, пошли домой.

– Ты что, торопишься? – немного удивилась девушка.

– Нет, это ты торопишься. Тебе же не терпится рассказать все нянюшке Матильде. Поделиться захватывающим опытом погони по темному лабиринту за несчастным студентом.

– Не знаю, как ты, магистр Трио, а я нервничаю, – Таффи снял с Усилителя клеенчатый кожух и, аккуратно сложив его, убрал на полку.

Джузеппе, к которому было обращено это признание, вздохнул:

– Можно подумать, я спокоен! – он провел пальцем по заметно запылившейся подставке, поморщился, глядя на четкую полоску. – Рульф совсем работу запустил. Где у нас тряпка?

Магистр Торстен наклонился, достал из стоящей на полу картонной коробки обрывок рукава от старой фланелевой рубахи и бросил его магистру Трио.

– Держи!

– Оп-па! – Джузеппе ловко поймал тряпку и снова вздохнул. – Скоро полы мыть самим придется.

– Ну, мыть, это мы еще посмотрим, – Таффи окинул взглядом, действительно, не блистающие чистотой полы и честно признал: – А вот подмести не помешает, ничего не скажешь.

– Потом, – Джузеппе старательно полировал прибор, – после испытания. Все-таки, в первый раз в боевом режиме запускать будем.

– Логично, – теперь вздохнул магистр Торстен. – После опыта и приберемся… заодно уж.

– Откуда вдруг пораженческие настроения, магистр? – такая простая операция, как вытирание пыли с Усилителя, неожиданно подняла настроение Джузеппе. – Сегодня для нас главное, чтобы эта игрушка сработала, а в том, что она сработает, лично у меня, – он нежно погладил ладонью тусклый металлический бок, – никаких сомнений нет!

– У меня тоже, – Таффи приложил мозолистую ладонь с другой стороны. – Просто нервничаю, я же сказал. Такое ощущение, знаешь, неприятное… как будто кто-то за мной подсматривает. Это раздражает очень.

– Серьезно? У меня тоже самое. Я имею в виду, последнее время, часто что-то такое мерещится.

– И сейчас?

– Сейчас? – Джузеппе перестал елозить тряпкой, прислушался к своим ощущениям. – Нет, сейчас, пожалуй, ничего. А у тебя?

– У меня тоже ничего, – подумав, доложил Таффи. – Вроде показалось сначала, а теперь – ничего. – Он снова посмотрел на замусоренный пол и попросил почти жалобно, – поговорил бы ты, что ли с Ганцем? Пусть он, наконец, поставит парню этот зачет. В конце концов, воина-мага из Рульфа никогда не выйдет. И даже ничего приблизительно похожего.

– Поговорю, – кивнул Джузеппе. – А то, действительно, пока он по подвалам носится, мы здесь грязью зарастем. И вообще, лишняя пара рук…

– Никогда лишней не бывает, – не слишком грамотно стилистически, но очень верно по существу, закончил Торстен.

– Вот именно! – Пыльная тряпка полетела обратно в коробку, и Джузеппе уставился на Таффи, – ну что, магистр Торстен, готовим Усилитель к запуску? С рассеивающей антенной?

– С ней проще, – деловито согласился Таффи. – Заклинание какое возьмем? Нужно ненаправленное.

– Может разогревающее? Симпатично так получится…

– А если полыхнет?

Джузеппе с сомнением оглядел деревянные стенки павильона:

– На минимальной мощности должно обойтись. Зато, если получится, то эффектно будет. В смысле наглядности результата.

– Ага, а если ошибемся, то такую наглядность результата получим, что никому мало не покажется, – продолжал хмуриться магистр Торстен. – С другого конца города костер видно будет!

– Так на то он и полигон, – философски заметил Джузеппе. – Здесь мы никому не помешаем.