Нас с Глистой и Шкетом прикомандировали к банде Лома и отправили на небольшой рынок в Измайлово, торгующий всем подряд, с наказом вечером сдать по три рубля с человека в пользу голодающего завхоза. Ещё и Лом в автобусе попытался заикнуться о том, что мы ещё и ему будем должны вечером по два рубля с человека, но был мной полностью проигнорирован. Перетопчется. После вчерашней драки его шестёрки присмирели и посматривали в мою сторону даже с некоторой опаской. Я же с интересом рассматривал виды за окном. Эта Москва мало чем отличалась от Москвы моего мира. Разве что названием улиц. Те же высотные здания из стекла и бетона вперемешку с невысокими домами от четырех до семи этажей, богато украшенные барельефами и лепниной. Повсюду стояли всевозможные продуктовые и сигаретные ларьки, ходили толпы людей и не было пробок. Пока для самыми удивительными были две вещи. Как раз таки отсутствие пробок на дорогах и отсутствие метро. Для меня это было как-то дико и неестественно. Ну ладно, метро нет. Но пробок! Это казалось каким-то чудом.

— Слушай, а почему вообще местные грузчики терпят, что мы работаем на их территории? — поинтересовался я у Шкета, когда мы уже подъезжали к рынку.

— Нуу… — он задумался, — Я думаю, во-первых, потому, что рынков в Москве много, особенно, таких маленьких, как наш. Большой конкуренции среди грузчиков нет. А во-вторых, мы же только по воскресеньям туда ездим, а в выходные на рынках самая запара. Наш рынок всего одна бригада грузчиков держит. В будни-то они без проблем с нагрузкой справляются, а вот в выходные им уже тяжеловато. Только из-за выходных набирать себе ещё людей не хотят, а если бы не мы, то пришлось бы. Так что нормально они к нам относятся.

* * *

На самом рынке, расчерченном торговыми рядами палаток и прилавков, Лом деловито выделил нам один ряд из шести и посоветовал не соваться в остальные. Я только хмыкнул в ответ. Там видно будет. Следующее, что повергло меня в шок, оказались цены. До этого дня я как-то не задавался этим вопросом. Не до того было. И, видимо, зря. Цены здесь также кардинально отличались от наших. Килограмм картошки — двадцать пять копеек, капуста — пятнадцать, каравай хлеба — двадцать пять. Мужские рубашки — от двух до десяти рублей. Брюки — от девяти до двадцати рублей. Это я как раз когда насчёт работы здесь стали сговариваться с продавцами прицениться успел.

Системы в расположении палаток и прилавков не было никакой. Всё было вразнобой. В одной палатке брюки-рубашки, в следующей — овощи, ещё через одну — пальто, а дальше — хлеб с колбасой. Такое чувство, что кому какое место понравилось, там и расположились. Хотя, может такое быть, что в этом есть какой-то глубокий смысл, который я пока не понимаю. Не смотря на то, что ещё было раннее утро, восемь утра, на рынке было уже довольно много народу, медленно перемещавшегося от палатки к палатке. Видимо потому, что сегодня выходной день. Мы с друзьями разделились и быстро обошли всех продавцов по нашей линейке и сговорились о работе, практически распланировав весь день. Понятное дело, что большая часть продавцов работали не в одиночку и разгружались самостоятельно, но были и такие, вроде этого здоровяка, которые работали в одиночку и у них другого варианта, как кого-то нанять, не было. На весь рынок была только одна бригада мужиков-грузчиков, так что работы хватило на всех. Мы сговорились с четырьмя продавцами и к концу дня должны были получить по двенадцать рублей на руки, если всё пройдёт хорошо, что, как сказал Шкет, бывает не часто. Иногда появляются конкуренты из других детских домов, которые если их сразу не отвадить, перехватывали заказы.

— Ладно, чёрт с тобой, по два рубля дам! — раненой белугой взвыл за спиной мужик, видимо осознав, что я не блефую, а он сам не сможет заниматься одновременно и торговлей, и разгрузкой.

— Я свою цену уже назвал. Без торга. Либо соглашаетесь, либо нет, — я притормозил и обернулся, — У нас много заказов, так что острой необходимости в ещё одной работе на сегодня нет.

— Хорошо. Согласен, — проворчал он, и видимо решил оставить последнее слово за собой, — А не боишься, что кину?

— Ну, попробуй, — ухмыльнулся я и пошёл дальше. Кинуть он, конечно, может, вот только потом с ним никто работать из грузчиков не будет. А можно и подставу устроить. Сговориться с бригадой какой-нибудь, которая возьмётся его груз перенести, и та его по дороге уронит несколько раз, либо недосчитается чего-нибудь. Вариантов тут много можно придумать. Когда речь идёт о кидании на деньги, грузчики тут же выступят единым фронтом, потому что прекрасно понимают, что спустишь подобное на тормозах один раз, в следующий раз и сам можешь на такое наткнуться. Обычно все продавцы понимали, что с грузчиками ссориться не надо. Себе дороже выйдет. Если он этого не осознаёт — флаг ему в руки.

Начали мы с двух заказчиков, машины которых уже пришли. У остальных трёх заказ был на время обеда, когда им должна была поступить следующая партия товара. Дело шло довольно быстро. Глисту мы отправляли в кузов на подачу коробок, сами же со Шкетом принимали их внизу, и таскали на точку. На следующей машине Глиста со Шкетом поменялись местами. Работали мы довольно быстро, и за два часа разгрузили одну машину и заканчивали со второй. Я уже прикидывал, что вроде мы должны всё успеть по графику, когда ко мне подошёл Лом. Поставив очередную коробку на землю, я молча глянул на него.

— Измайловцы идут… — нехотя процедил он, — Малышня донесла. Десять человек. Если не встретим их на подходе, они отобьют у нас заказы. А могут и по частям нас выгнать отсюда. Мы пойдём их встречать. Вы с нами?

— С вами. При одном условии, — чуть подумав, ответил я. Какими бы ни были наши отношения в детдоме, в подобных ситуациях нам действительно надо быть заодно.

— Это каком? — насторожился он.

— Мы ничего тебе больше не будем платить. Я, в принципе, и так не собирался, но раз уж так получилось, то предлагаю сразу закрыть эту тему.

— Ладно, — недовольно проворчал он, — Пойдёмте уже.

— Ща, я коробку донесу, Глисту со Шкетом позову и мы подойдём. Куда идти-то? К какому выходу?

— К восточному.

— Договорились, — я подхватил коробку и пошёл дальше, Лом развернулся, и отправился к себе.

* * *

— И что, часто у вас такие разборки бывают? — поинтересовался я у ребят, когда мы направились к выходу.

— Да как тебе сказать… — замялся Шкет, — Вообще, как я слышал, часто, но нас с Глистой только один раз к этому подключили. И то, для массовки скорей. Больно уж тогда большая толпа к нам шла. Обычно Лом с Кирпичём сами предпочитали с этим разруливать. А тут, видимо из-за того, что Кирпича с нами нет, Лом перестраховаться наверное решил. Всё-таки вдевятером против десятерых это лучше, чем вшестером против десятерых.

— Может тогда какие-нибудь палки с собой прихватим? — я стал оглядываться, пытаясь присмотреть что-нибудь в качестве оружия.

— Не-не! — испуганно замахал Глиста руками, включаясь в разговор, — Тут так не принято! Только голыми руками. Всё по честному должно быть. Никакого оружия и лежачих не бить!