Его возмущение казалось совершенно естественным. Мы со Стивом переглянулись и слегка пожали плечами.

– Надо же, какая преданность… – мягко сказал Стив, и его глаза сузились. – Откуда у тебя этот платок?

Гарри покосился на тряпку на своей шее.

– Это мое, – ответил он неприязненно.

– Тебе его отдал Билли, когда ты выиграл состязание в стрельбе, – поправил его Стив. – Кстати, он не говорил тебе, откуда у него такая прекрасная пегая лошадь?

– Лошадь? – удивился Гарри.

– Не выводи меня из себя. Откуда он ее взял?

– Что значит откуда? – вытаращил глаза мальчишка. – Это лошадь Билли.

– Правильно, – тяжелым голосом согласился гробовщик. – Только ради этой лошади он убил беззащитную женщину. А тебе об этом не сказал.

Гарри глядел на него в немом остолбенении.

– Меня больше интересует другое, – вмешался я. – На месте Билли я бы давно уже был в Мексике, ведь здесь за его голову объявлена большая награда. Зачем он едет на север?

– Как зачем? – спокойно ответил Гарри. – Он хочет убить Пита Гамильтона.

Стив заинтересованно вздернул брови.

– Шерифа Гамильтона? Который его взял в последний раз?

– Ну да. Шериф тогда убил двоих его друзей, а Билли считает, что долг платежом красен.

– Вот видишь, как это просто – быть честным, – сказал я. – Почему же ты вначале заявил, что не имеешь понятия, куда едет Билли?

Гарри покосился на меня и ничего не ответил, только губу закусил.

– Наверное, он очень привязан к своему брату, – заметил Стив со смешком в голосе.

Я недоуменно оглянулся на него. Глаза Стива сияли.

– Ну конечно же! И если Гарри уложил людей шерифа, то Билли не колеблясь сделает для него то же самое. Знаешь, Ридж, мне надоело гоняться за этим мерзавцем. У него чересчур резвая лошадь, нам за ней не поспеть.

– И что? – спросил я, перевязывая пробитую руку носовым платком.

– Есть такая поговорка: если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Надо сделать так, чтобы Билли Пуля сам к нам пришел.

– Он же не сумасшедший, – сказал я.

Гарри, побледнев, не сводил с нас глаз.

– Не сумасшедший, – согласился Стив. – Но он вряд ли бросит в беде брата. Мы заберем Гарри в город, посадим его в тюрьму и объявим, что завтра его повесят. – Он взволнованно щелкнул пальцами. – Держу пари, Билли явится на выручку. Тюрем этот подонок не боится – куда бы его ни сажали, он всегда удирал. А в тюрьме его будет поджидать засада. Точно: так и сделаем.

Мы чуть не упустили момент, когда Гарри вновь рванулся за своим револьвером. Отчаяние придало ему сил, и нам пришлось потрудиться, прежде чем мы смогли справиться с мальчишкой. Он извивался, как змея, и кусался, как волчонок.

– Вы не сделаете этого! – визжал он. На губах у него выступила пена. – Вы этого не сделаете! А-а!

Честно говоря, я не был уверен, что план Стива может сработать, но при взгляде на Гарри последние сомнения отпали. Если Гарри так волновался за брата, значит, он знал, что тот и впрямь не бросит его.

– Еще как сделаю, малыш! – добродушно сказал Стив, когда мы вновь скрутили нашего пленника. – Я тебя поймал, и теперь ты мой. Лично я на тебя зла не держу, хоть ты и попытался невежливо обойтись с моим другом-игроком. Но твой брат – другое дело. Он убил близкого мне человека и только по чистой случайности не прикончил еще и Риджа, и ответит за это. Решено: ты будешь нашей приманкой. Ридж! Садись на мою лошадь. Гарри! Вставай и ступай вперед, никуда не сворачивая. Мы возвращаемся в город. – Стив вытащил «кольт», показал пленнику: – Я думаю, не надо тебе говорить, что эта штука заряжена. Не делай глупостей, иначе мне придется прострелить тебе плечо или локоть, и будет неприятно. Учти: ты у меня на прицеле.

Я влез на лошадь Стива и со вздохом оглянулся на своего Панглосса, лежавшего в пыли. Бедный мой товарищ! Сколько миль мы с ним проделали вместе!

– Не волнуйся, Ридж, – успокоил меня Стив, – я куплю тебе другую лошадь. В конце концов, за голову этого ублюдка Мэллоуна полагается хорошая награда. – И вновь скомандовал пленнику: – Шагай вперед, парень.

– Мой брат – не дурак, – сказал Гарри скалясь, отчего его верхняя губа поднялась, обнажив зубы. – Он не попадется в твою глупую ловушку.

– Ну, мы еще посмотрим, – отозвался Стив.

И так мы вернулись в город: прихрамывающий на придавленную ногу Гарри – впереди, за ним – Стив с «кольтом» в руке, а я замыкал шествие на лошади.

Стив разыскал местного шерифа и объяснил ему, что к чему. Шериф, которого звали Родригес, согласился участвовать в поимке знаменитого бандита, но сразу же предупредил, что тюрьмы в городе нет.

– А что есть? Нужно посадить парня под замок, чтобы он не рыпался, и расставить людей неподалеку.

– Скажу вам откровенно, сеньор: лучшего места для засады, чем мой дом, вы не найдете. Уверен, моя жена не будет возражать.

Стив осмотрел дом шерифа и нашел, что тот и в самом деле годится для наших целей. Гарри Мэллоуну отвели комнату на втором этаже. Его заковали в цепи и посадили на стул, а перед стулом провели мелом черту, которую ему возбранялось переступать под страхом смерти. Стив и шериф Родригес расставили людей возле дома, а на чердаках ближайших домов разместили стрелков. Все они знали, как выглядит Билли Мэллоун, и получили приказ стрелять, как только увидят его, – но не убивать, а лишь ранить. До заката солнца было объявлено, что Гарри Мэллоун, брат знаменитого Билли Пули, за убийство окружного шерифа Фосетта и другие преступления приговаривается к повешению, которое состоится на следующий день. Новость в краткое время облетела весь городок и, как надеялся Стив, вскоре вырвалась за его пределы. В мои обязанности входило стеречь Гарри, чтобы он не вздумал выкинуть что-нибудь неожиданное и таким образом нарушить наши планы. Винтовки и револьверы были смазаны и как следует заряжены, часовые стояли на местах, и ни одна мышь не могла проскочить в дом шерифа незамеченной. Мы приготовились ждать.

Конец первой части

Она была красивая. Очень красивая, отметил он про себя. Таких светлых волос он не видел ни у одной жительницы Ларедо, а уж их-то он точно знал наперечет. Женщины здесь смуглые и черноволосые, крикливые и уверенные в себе. Как, впрочем, и большинство мужчин. Эта была другая, и пахло от нее совсем иначе – фиалкой и медом, хотя ее заставили проделать долгий путь. Кожа у нее была светлая, почти не тронутая загаром. А может, просто бледная, что немудрено при потере крови после ранения. Все равно, подумал Франсиско, даже такая – когда она лежит на кушетке с рассыпавшимися волосами и закрытыми глазами, не подавая признаков жизни, – даже такая она определенно стоит трехсот пятидесяти долларов, которые заплатил его отец.