— Все готовы? — спросила, показавшись из-за угла дома, Грейс Хантер. — О боже! — воскликнула она, взглянув на Энни. — Ты чудесно выглядишь, детка. Оглянуться не успеешь, как Паркер и Джош падут к твоим ногам. Воскресенье обещает быть интересным.

— Кто такие Паркер и Джош? — спросил Макс.

— Вы правда думаете, что они заметят? — сказала Энни, не обращая на него внимания.

— Я никогда не говорю того, чего не думаю. Помяни мои слова: к началу декабря ты станешь замужней дамой.

— Кто такие Паркер и Джош? — громко повторил Макс.

— Паркер Макконнелл — новый школьный учитель, — объяснила его бабушка. — А Джош Кендрик — новый шериф. Оба не женаты и не имеют подруг, — прибавила она.

Макс нахмурился.

— Откуда ты знаешь?

— Справилась об этом.

Грейс покачала головой и обменялась сочувственной улыбкой с Энни, как будто ее внук был умственно неполноценным и им следовало проявить терпение.

Он фыркнул.

— Теперь они, должно быть, подозревают, что кто-то рассматривает их как кандидатов в мужья.

— У красивых мужчин вроде Джоша и Паркера всегда есть поклонницы, — успокоила его Грейс. — Они хорошие молодые люди, и один из них станет неплохим мужем для Энни. О, я только что вспомнила. Ты уже отвезла в церковь приготовленный для пикника пирог? — обратилась она к молодой женщине. — Возможно, это и старомодно, но я все же считаю, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Энни кивнула.

— Я оставила его в холодильнике в церкви вчера днем. Я передумала насчет тирамису и приготовила старый добрый шоколадный пирог.

— Великолепно. Этот рецепт уже шестой год удерживает первое место на ярмарке, — удовлетворенно сказала Грейс. — Потрудиться стоило.

Макс кашлянул.

— Пора ехать. Вы же не хотите опоздать в церковь? Или к Джошу и Паркеру, — шепнул он Энни на ухо, проклиная свое обещание помочь ей в охоте на мужа.

Одно дело думать, что она может полюбить кого-то, теоретически, но другое дело — знать, что это конкретные люди и что его бабушка считает их подходящими кандидатами для Энни.

Не говоря уже о том, что она приготовила свой лучший десерт для этих двух мужчин, которых Макс уже был готов возненавидеть.

Энни сжала руки и постаралась сосредоточиться на проповеди. Но это было почти невозможно. По одну сторону от нес сидела Грейс, по другую, скрестив руки на груди, — Макс. Через проход расположился шериф, Джош Кендрик, а немного дальше — Паркер Макконнелл.

Джош и Паркер, без сомнения, заметили ее, но всякий раз, когда они предпринимали попытку приблизиться, лицо Макса становилось похожим на грозовую тучу. Непосвященный мог подумать, что он ревнует, но Энни понимала: ему просто трудно.

И вес же мужчины пару раз поймали ее взгляд и улыбнулись в ответ. Наверняка они пригласят се на свидание, как только Макс отойдет.

Когда служба наконец закончилась и Грейс отлучилась поговорить со своими друзьями, она наклонилась и прошептала Максу на ухо:

— Уходи. Теперь я сама по себе.

Он кинул на нее болезненный взгляд.

— Я обещал помочь тебе.

— Это не помощь.

— Ничего подобного — им полезно подумать, что у них есть соперник. Доверься мне. Таково мужское мышление.

Тихий стон сорвался с губ Энни.

— Макс, ты сам-то понимаешь, что говоришь?

— Обижаешь. Я ведь мужчина, не так ли?

— Да… верно.

— И тебе нужен мой совет, так? — Да.

Это правда. Хоть у нес и появилось множество причин, чтобы сомневаться в правильности своего решения, но вначале ей действительно нужны были его советы.

С величайшим терпением Макс погладил ее руку.

— Тогда поверь моему слову — мужчины действуют активнее, если видят, что, кроме них, на сцене есть еще кто-то.

Сама Энни считала это глупым и не была уверена, что он правильно понимает ситуацию. Возможно, существует разница между поведением мужчин в больших и маленьких городах. Краем глаза она заметила, как Джош Кендрик взглянул сначала на Макса, потом на нее и решительно направился к ним.

— Джош Кендрик, — сказал он, протягивая руку.

— Энни Джеймс, — ответила она.

Их руки встретились в коротком твердом рукопожатии. Энни не почувствовала никаких электрических импульсов, но рукопожатие ей понравилось.

— А это внук моей соседки, Макс Хантер, — сказала она, стараясь сделать представление как можно более нейтральным. — Макс и я выросли вместе.

— Хантер.

— Кендрик.

Мужчины не пожали друг другу рук, но и не проявили открытой враждебности, и Энни попыталась расслабиться.

— Я слышала про то, как вы вытаскивали собаку из реки, — начала она. — Многие не стали бы рисковать жизнью ради спасения пса.

— Все было не настолько серьезно. К тому же я люблю животных, мисс Джеймс.

— Это же замечательно! — воскликнул Макс. — Энни продает корма для животных в своем магазине. И она тоже обожает всякую живность. Вы бы видели се кролика и кота. Это что-то.

Макс едва не подпрыгнул от боли, когда Энни ткнула его локтем в бок. Ладно, значит, он переигрывает, но ему и так тяжело. Кендрик вроде бы неплохой парень, и ему определенно очень нравится Энни.

Макс почувствовал спазм в желудке. Грейс была права. Похоже, Энни действительно выйдет замуж до конца осени.

— Мороженого, шериф? — спросила одна из женщин.

— Спасибо, но я хочу попробовать шоколадный пирог мисс Джеймс, — улыбаясь, ответил тот. — Я о нем наслышан.

— Да, это почти легенда, — согласилась женщина. — Наша Энни восхитительно готовит.

— Я не настолько стара, чтобы становиться легендой, — запротестовала Энни.

— Конечно, нет. — Джош взял в рот кусочек шоколадного пирога и издал одобряющий возглас. — Но пирог достоин занять место в легенде. Он великолепен.

— Спасибо, — улыбнулась Энни.

— Я тоже попробую кусочек, — сказал Паркер Макконнелл. — Если шериф еще не поглотил его полностью, как он сделал это с вашим вниманием.

Двое мужчин вежливо улыбнулись, но Макс мог с уверенностью сказать, что они стали соперниками и теперь оценивали друг друга и вовсю пытались отвоевать преимущество. Так же они смотрели и на него, пока не узнали, что он просто друг. Очевидно, старых друзей не расценивают как соперников, и это раздражало Макса.

— Здесь достаточно для всех, — сказала Энни, передавая Паркеру тарелку.

— Спасибо, мисс Джеймс.

— Пожалуйста, зовите меня Энни.

— Надеюсь, это относится и ко мне? — спросил шериф.