— Отвечать на звонки теперь не мое дело, — объявила она.

Я глубоко вдохнула.

— Знаю. Только говорю, что, раз кто-то должен сидеть постоянно и отвечать на звонки, нам с тобой надо как-нибудь договориться вместо того, чтобы ты мне приказывала отказаться от перерыва на ленч.

— Я вовсе не приказываю отказаться от ленча, просто отныне ты должна есть за рабочим столом. Это совсем другое дело. Иди купи сандвич, и сразу назад. В час мне надо уйти.

— Просто смешно, — говорю я, шагнув к двери. — Ты не имеешь права указывать, что мне делать.

— На самом деле, — говорит она, — имею, и ты скоро это поймешь.

Я вышла на улицу и, хотя в данный момент никаких дел у меня не было, потратила ровно час, сидя во дворе Сент-Джеймсского храма и стараясь сосредоточиться на чтении «Метро». Постаралась вернуться за несколько минут до окончания перерыва, не желая давать Лорне в руки оружие. Она сидела за столом, злилась, склонившись над какими-то бумагами. Я даже не потрудилась спросить насчет встречи за ленчем, зная, что никакой встречи назначено не было.

Как только Мелани вернулась, попросилась зайти к ней на пару минут. Если Лорна с успехом обводит Джошуа вокруг пальца, то я еще надеюсь воззвать к разуму рациональной начальницы.

— Не понимаю, — начала я, как только закрыла за собой дверь, хоть и не сомневалась, что Лорна подслушивает, — как будет решаться вопрос о телефонных звонках в перерывах на ленч? — Я решила не опускаться на уровень Лорны с ее жалобами и сплетнями. Никаких «а она говорит», «а она вот что делает».

— Слушайте, почему вы не можете просто нормально общаться? — спрашивает Мелани, явно не интересуясь затронутой темой.

— М-м-м… — промычала я. — Ладно, очень хорошо, если вам того хочется.

— Ну и отлично, — кивнула она, перебирая на столе бумаги.

— А вы… ну… не могли бы при случае сказать это Лорне? Просто чтобы мы знали, кто на каком месте.

— Обязательно, — пообещала она.

Я не стала давить и ушла.

Дэн встречается с Лорной и Алексом в пабе, а у меня идеальное оправдание — обещала отвезти Зою и Уильяма к Изабелл, и поэтому, разумеется, даже не может быть речи о встрече вчетвером. Изы дома не оказалось, поэтому я пошла на кухню, подала детям напитки. Дом прекрасный, викторианский, со множеством оригинальных деталей, о каких можно только мечтать, купленный, разумеется, по ипотеке на основе доходов Изабелл, которых у Алекса не имелось, хотя он наверняка внес свой вклад с депозита, оставшегося от полученных в Сити далеко не малых бонусов. В данный момент дом выглядит несколько неухоженным, не совсем домом. Удивительно, как на домах отражается чье-то отсутствие, словно частично из них уходит жизнь. Здесь всегда пахло свежеиспеченным хлебом, свечами, присутствовали и другие мелкие штрихи, внесенные Изабелл для создания домашнего уюта. Похоже, теперь это ее не заботит.

Послышалось, как она поворачивает в замке ключ. Близняшки влетели раньше ее и даже глазом не моргнули, видя нас, устроившихся на кухне, как у себя дома. Обычное дело.

— Извини за опоздание, — сказала Изабелл, когда дети ушли в комнату близнецов. — Алекс водил их на плавание.

— Не предупредив тебя? — Она кивнула. — Не имеет права.

— Боюсь шум поднимать, — .объяснила она. — Вдруг он потребует, чтобы девочки с ним жили? В конце концов, почти всю жизнь он был основным попечителем и воспитателем.

— Пока не доросли до школьного возраста, — напомнила я. — Нет, правда, он ведь не собирается их забирать? — Хорошо представляю, что сейчас собирается и чего не собирается делать Алекс. Кажется, он способен на все. — В любом случае не верю, будто суд отдаст двух девочек отцу, а не матери.

— Такое постоянно бывает, — вздохнула Иза. — Почему бы и нет? Иногда отцы лучше о детях заботятся.

— Только не в данном случае, — заметила я, хотя разговор о том, с кем останутся дети, обеспокоил меня. — Ты что, собираешься разводиться?

— Он хочет, — сообщила она. — Говорит, чистый развод будет лучше для всех.

— Ох, боже! — воскликнула я. Кажется, это стало любимым моим выражением при самостоятельно наложенном на себя запрете на ругательства: черт побери, что за хреновина, мать твою… — Видно, всему конец.

Изабелл неубедительно рассмеялась:

— По-моему, так и было задумано.

Вот так вот. Похоже, надежды на будущее рухнули. Я не настолько пессимистична, чтобы считать, будто требование развода со стороны Алекса будет означать вечное присутствие Лорны в моей жизни. Нисколько не сомневаюсь, она очень быстро ему надоест, как только он достигнет поставленной цели, но это определенно конец некой эпохи. Конец нашей знакомой и привычной жизни. Между Алексом и Изабелл все кончено, возврата нет. Глубоко в душе — ну, по правде сказать, не совсем глубоко — я питала уверенность, что Алекс образумится и вернется домой. Фактически мне и в голову не приходило, что он не вернется. По-моему, Изабелл тоже так думала.

Ребекка и Дэниел, Алекс и Изабелл, вот как было.

Вернувшись домой в подавленном настроении, я сообщила Дэну, надеясь, что он все поймет:

— Алекс просит Изабелл о разводе.

— Было у меня такое предчувствие, — сказал он. — Думаю, в этом есть смысл. Чистый разрыв.

— Иза тоже так говорит. Но ты хоть огорчен? — спросила я с упреком.

— Разумеется, — кивнул он, обняв меня за плечи. — Только все меняется.

— Не пойму почему.

— Потому что такова жизнь. Не имеет значения, нравится это тебе или нет.

— Не все. Мы с тобой не меняемся, — возразила я, вдруг почувствовав себя несчастной и жалкой.

— Конечно, глупышка, — рассмеялся Дэн, — мы с тобой не меняемся.

Ох, боже. Я уже с минуты на минуту готова спросить, любит ли он меня, обещает ли никогда не бросать. Надо быстренько взять себя в руки. Выпрашивая заверения в верности, наверняка испугаешь даже самого преданного партнера.

Он как бы угадал мои опасения и сомнения (вряд ли с помощью телепатии, ибо я буквально источала неуверенность, выливавшуюся на прекрасный мореный дубовый пол) и, будучи Дэном, добавил:

— Боюсь, ты навсегда ко мне привязана.

В результате не пришлось себя упрекать в сентиментальной слезливости.

— Знаю, — бросила я обычным, хорошо заученным тоном. — Если б только у нас детей не было, оставалась бы молодой, свободной, одинокой.

— Ну, хотя бы свободной и одинокой, — заметил он, и мы, как всегда, посмеялись, утешаясь мыслью, что в нашем маленьком мире все в полном порядке.

Дэн никогда не страдает от неуверенности. По крайней мере, этого не показывает. Знает, что я люблю его, и это хорошо. Ему не требуются подтверждения в неизменности моих чувств. Он принимает это как данное, пока не услышит от меня опровержение. Завидую его убежденности и спокойствию.