— Эй! — закричал толстяк. — Остановите мою племянницу!

Швейцар, всегда готовый услужить, бросился в погоню. Джоли обежала вокруг парочки и выскочила на проезжую часть. Заскрежетали тормоза, лимузин свернул в сторону, чтобы ее не задавить.

Нет — в лимузине сидел сутенер! Он предвидел такой вариант развития событий и теперь пытался перехватить Виту. Она попала в беду!

— Разве могло быть иначе, простофиля? — подумала Вита. — Нужно их слушаться. Они знают все ходы и выходы.

Итак, западня: с одной стороны дорогу преграждал лимузин, с другой — швейцар, а сзади — ковер.

— Ну раз уж ты такая умная, как бы ты попыталась спастись? — резко спросила Джоли, не слишком рассчитывая на ответ.

Но девушка ее удивила. Очевидно, желание показать свое превосходство пересилило страх перед сутенером.

— Я бы обманула их, бросившись под ковер, вернулась в ресторан и выскочила через задний ход!

Ничего лучше Джоли все равно не смогла бы придумать! Она сделала вид, что собирается бежать дальше — лимузин и швейцар дернулись вперед, а ковер заметно приблизился. Тогда она развернулась, метнулась к ковру и нырнула под него. Ее красивое платье и колени испачкались, зато удалось застигнуть противника врасплох.

Джоли вскочила на ноги и помчалась к двери ресторана, которую никто не охранял, распахнула ее и влетела в устланный коврами вестибюль. Метрдотель что-то крикнул ей вслед, но она, не останавливаясь, пробежала мимо в поисках заднего выхода, нашла коридор, которым пользовались официанты, устремилась в него. Открыла дверь, ведущую на кухню, и поспешила дальше вперед, оказалась между разделочными столами и многочисленными плитами, где готовили еду.

— Вон отсюда, паршивка! — закричал повар. — Сюда запрещено входить!

Она заметила дверь с надписью «ВЫХОД» и бросилась к ней. Выскочила наружу, оказавшись на темной аллее; повсюду стояли старомодные бачки с мусором и здоровенный бак для отходов.

— Куда теперь? — подумала Джоли, зная, что очень скоро появятся преследователи.

— Спрячься, — посоветовала Вита. — В бак, например.

— Но их же регулярно отвозят на фабрики или сжигают! — запротестовала Орлин.

— Именно поэтому никто не станет туда заглядывать, тупица!

Джоли поняла, что Вита права. К тому же выбора у нее не было. Она задыхалась, мочевой пузырь грозил разорваться, ее все равно очень скоро догонят. А в баке можно немного отдохнуть.

Она вскарабкалась по его ребристым бокам, перевалилась через край и спрыгнула вниз. Бак оказался наполовину пустым. В основном тут лежали большие листья салата-латука и фруктовые обрезки, однако на дне скопились жидкие остатки пищи.

— Им вполне может прийти в голову сюда заглянуть, — предупредила Вита.

— Нужно спрятаться как следует.

Джоли заскрипела зубами, хотя и понимала, что Вита права. Она выбрала подходящее место, присела на корточки, а сверху набросала на себя арбузных корок. Ей было ужасно жалко платья, но ничего другого не оставалось.

Снаружи раздались голоса, приглушенные стенками бака и мусором. Преследователи!

Через мгновение кто-то заглянул в бак.

— Здесь только мусор! Ну и запах!

Все звуки стихли.

— Не выходи! — предупредила Вита. — Они порыскают вокруг, затем подождут немного, чтобы убедиться, что мы нигде не спрятались.

— А ты хитрая, — заметила Джоли.

— Я многому научилась, убежав из дома.

— Ты убежала из дома? Почему? — Ключевая информация!

— Не твое дело. — Вита снова замкнулась в себе.

Вот и все. Джоли управляла телом, но пройдет много времени, прежде чем удастся добраться до воспоминаний Виты. Ей необходимо сотрудничество хозяйки тела, и кое-чего уже удалось добиться, но успехи носили весьма ограниченный характер.

Теперь, когда им ничего не оставалось, как ждать, Джоли снова ощутила настоятельную необходимость облегчиться после сытного обеда. Она не представляла, как просидит еще некоторое время, не решив мучившей ее проблемы.

— Давай здесь, — предложила Орлин. — Грязнее мы все равно не станем.

Разумная мысль! Джоли слегка пошевелилась, чтобы спустить трусики, и внесла свою лепту в мусор. В одном сомневаться не приходилось: запах ее выдаст!

Когда прошло около часа, а снаружи по-прежнему не доносилось ни звука, она тихонько выбралась из отвратительного укрытия и осторожно выглянула из-за края мусорного бака. Все спокойно!

Джоли попыталась привести себя в порядок… Куда там! Жидкие отбросы безнадежно испортили нарядное платье. Ее сразу заметят, где бы она ни появилась!

— Может быть, лучше снять платье, — подумала она.

— И привлечь внимание каждого несовершеннолетнего подонка в округе, — с мрачным удовлетворением заявила Вита.

Да, вот он, голос улицы!

— Куда же пойдем? — спросила Джоли.

— А почему ты не подумала об этом, когда сбежала из ресторана? Я бы сумела разобраться с тем жирным типом.

— Послушай! — громко заявила Джоли. — Этот человек собирался заняться противозаконным сексом с ребенком!

— А чем же еще! Может быть, не самый приятный способ существования, но все же лучше, чем то, как я жила раньше. И позволяет мне оплачивать счета.

— А что ты делала раньше?

На этот раз Вита ответила:

— Всего лишь немного инцеста.

— Немного?..

— Пока я не сбежала.

— Но твоя мать, конечно…

— Не желала ничего знать.

— А я-то думала, что хуже изнасилования ничего не бывает! — эхом отозвалась Орлин.

— Это и было изнасилование! — заявила Вита. — Я сопротивлялась, но не смогла остановить его, не поднимая шума. Мама все услышала бы, так что в конце концов мне пришлось сжать зубы и терпеть. Должна признаться, я сама напрашивалась.

— Не верю!

— В самом деле? — Вита по-настоящему удивилась. — Хочешь, я покажу тебе, как это случилось?

Они стояли возле мусорного бака в испорченном и вонючем платье. Вряд ли подходящее место и время для внутреннего диалога! Однако Джоли видела, что девушка стала более откровенной, нельзя упускать момент, которого потом может не представиться.

— Да, покажи. — Она села на землю рядом с баком; теперь, когда погоня прекратилась, это место было ничуть не хуже любого другого.

Вита открыла свою память: она на постели в симпатичной комнате, смотрит шоу по головизору. На девушке полупрозрачная ночная рубашка, которая скорее подчеркивает, чем скрывает ее юные формы. Вошел мужчина, ее приемный отец.