изо рта клубы дыма.

– Сбавь обороты, я сейчас тебе все объясню.

Наверное, синьора не хочет отдавать щенка. Я ее понимаю, я бы тоже не захотел на ее месте.

Мне сказали ждать в трейлере, в спальне, которая похожа на коробку. Там галактический бардак, как говорит папа, когда входит в мою комнату или в комнату брата. Все вверх дном. Простыни и подушки раскиданы, будто ими дрались. На полу полно мусора. Окурки, банки из-под пива сплющены или катаются по заляпанному ковру. Рядом с дырявым носком – резинка вроде той, какие крепят на рогатках, шприц с иглой, гнутая ложка, зажигалка и кусок обгорелой оловянной фольги.

Озираясь, я слышу, как синьор и синьора продолжают ссориться. Голоса слышно и внутри трейлера, но они звучат смешно, так бывает, когда говоришь в стеклянную банку. На самом деле скандалит она, а он пытается ей что-то объяснить. Похоже на бабушку с дедушкой. Вот только эти двое все время говорят плохие слова. Думаю, синьора с татуировками и синьор с волдырями – муж и жена. Хотя отсюда мне их не видно, я пытаюсь понять, почему они ссорятся.

– Ты объяснишь наконец, что втемяшилось в твою тупую башку?

– Я ездил на машине, искал, чем поживиться, что толкнуть за пару монет… Думал так: день воскресный, жаркий, все на море или дрыхнут, можно залезть в какой-нибудь дом, и никто не заметит… Случайно заехал туда, где виллы с бассейнами, и решил: вот где живут богачи. Проезжал мимо домов, смотрел, что в садах делается, но, кроме купальников, полотенец да каких-то газонокосилок, ничего такого, ради чего стоило бы рисковать. И потом, как-то не подумал, что многие из проклятых жлобов держат сторожевых собак… Уже хотел отступиться, как вдруг из-за куста выходит этот малец.

– Растолкуй-ка мне, пожалуйста: ты что, мальца хотел стащить и потом толкнуть?

– Я сказал себе: повожу его немного в машине, куплю мороженое. Тем временем родители задергаются, станут его искать, а я к вечеру привезу его домой в целости и сохранности, и в знак благодарности мне что-нибудь да перепадет.

Не покупал он мне никакого мороженого, подумал я. А синьора с татуировками еще больше взбесилась:

– Дерьмовый план, тебе не кажется?

– Я все продумал: расскажу его родичам, что малец потерялся, а я ему помог. – Это он старался ее утихомирить.

– И ты не учел, что маленький говнюк расскажет, как было дело?

Тот умолк. Видно, и правда не учел.

– И как тебе пришло в голову привезти его сюда?

– Бензин кончался, – слышу я; он говорит тоненьким голоском, точно как мой брат, когда набедокурит. Наверно, еще и смотрит себе под ноги.

– Живо отвези его обратно, пока они там не забили тревогу и не вызвали полицию!

– Лучше сначала сам съезжу посмотрю, чтобы меня не застукали с сопляком в машине.

На этот раз синьора с татуировками согласилась:

– Поезжай давай, да поскорее.

– Ладно, только ширнусь сначала, не то начнутся вертолеты…

Эй, я хочу собаку: вертолет у меня и так есть!

Чуть позже я выглядываю в круглое окошко и вижу, как они делят между собой шприц с каким-то лекарством. По мне, так у них диабет, как у бабушки. Ложатся на пол, закрывают глаза, улыбаются. Такие счастливые.

Потом синьор с волдырями уходит. Со мной остается только синьора с татуировками. Я прошу у нее стакан воды, мне ужасно хочется пить, и она наливает из пластиковой канистры, потом велит лежать тихо-тихо на скамеечке, которая стоит в этой вроде бы как гостиной, там же и кухня, и туалет. Сама ложится на кровать, утыкается носом в подушку и начинает храпеть.

Не знаю почему, но они так и не спросили, как меня зовут. И я их имен не знаю. Знаю только, что синьор с волдырями от комариных укусов на руках болеет за «Фьорентину», как и я. Это первое, что он сказал, когда мы встретились. Я начинаю думать, что насчет щенка меня надули. Наверное, мне нужно вернуться домой. Но пока что мне просто скучно. Нечем заняться, в трейлере без колес даже телевизора нет.

Сам того не заметив, я тоже засыпаю на жесткой скамейке.

Когда я просыпаюсь, уже темно. Сперва не понимаю, где я. Меня разбудил шум мотора. Наверное, муж вернулся, а жена вышла ему навстречу. Я взбираюсь на скамейку, становлюсь на колени и выглядываю в окошко, наблюдаю за ними в просветы между планками жалюзи.

– Ты была права: всюду полно полицейских, – говорит синьор с волдырями. Он явно озабочен.

– Вот дерьмо! – ругается она. – Говорила тебе не влипать в неприятности!

– Пошло оно все в жопу! – Он дает пинка синей машине – она и так куча хлама.

– Влипли по самое не могу… – Синьора с татуировками закуривает.

Синьор с волдырями ходит взад и вперед, чешет голову и всхлипывает, как маленький.

– И что нам теперь делать?

Синьора встает у него на пути, обхватывает руками его лицо, заставляет смотреть ей в глаза.

– Я скажу тебе, что делать: соплячок останется здесь.

Муж пыхтит, поднимает глаза к небу.

– Хорошо, а дальше что?

Жена отвечает не сразу.

– Дальше будет видно… – наконец произносит она совершенно спокойно.

Я не могу здесь оставаться, думаю я. У меня ведь и пижамы нет.

– Что ты имеешь в виду?

Синьора с татуировками ухмыляется.

– Что идея попросить денег была не такой уж плохой… Подождем несколько дней, посмотрим, как повернется дело, и, может быть, позвоним…

Синьор с волдырями успокаивается, но не до конца.

– А если станут искать его здесь?

Синьора с татуировками снова пристально на него смотрит.

– А кто тебе сказал, что его найдут?

Авторучка Джербера застыла над страницей черного блокнота в ожидании продолжения. Рассказ Эвы внезапно прервался.

– И что случилось потом? – подстегнул ее доктор.

Дыхание пациентки стало учащенным. Она что-то пробормотала с досадой в голосе.

– Сегодня больше не хочу говорить, я устал, – проговорила она, продолжая играть роль мальчика.

Гипнотизер решил, что и в самом деле для первого сеанса достаточно. Вложил ручку в блокнот для записей, встал с кровати под балдахином и вернулся к полке, где стоял хрустальный шар, который он подарил Эве. Снова завел музыку: крохотный домик с зеркальными стеклами ожил вместе с мелодией Дворжака.

– Когда музыка закончится, ты откроешь глаза.

Он стоял и смотрел, как девочка выходит из состояния транса. Одновременно обдумывал услышанное.

Откуда она выкопала эту историю? Где-то прочла, несомненно. Или смотрела какой-то фильм, и ее богатая фантазия переработала сюжет. Надо проверить.

Появились другие точки соприкосновения с