– То есть всё это время я тебя не устраивал… – глухо обронил Антон.

Язык у него заплетался всё сильнее: должно быть, гулявший в крови алкоголь продолжал делать своё дело.

– Я всего лишь хочу сказать, – сдержала досадливый вздох Света, – что мы с тобой были не самой удачной парой. И это очень хорошо, что мы расстаёмся.

Антон сердито глянул на неё исподлобья.

– Ну почему ты злишься? – с искренним удивлением спросила она. – Ну зачем я тебе? Ведь понятно, что я той твоей… даже в подмётки не гожусь. Она ведь, наверное, вся такая классная, модная, секси. Не то что я. А тебе пальцем щёлкнуть – и у тебя будет куча таких, как она. Выбирай – не хочу!

Однако выражение лица Антона не изменилось.

– То есть всё это время я тебя не устраивал, – медленно повторил он с отчётливыми угрожающими нотками в голосе.

Света напряглась, но тут же поняла, что именно так задело этого молодого человека. Он всегда был везунчиком, баловнем судьбы, который легко и непринуждённо получал всё, что хотел. У него была привлекательная внешность, обаяние, харизма. Он сделал головокружительную карьеру, зарабатывал хорошие деньги, повидал мир. Ему завидовали мужчины, им восхищались женщины…

…И тут вдруг какая-то серая мышь, которая всю жизнь знай себе помалкивала в тряпочку, начинает говорить с ним так, словно вразумляя бестолкового, дураковатого пацана. Да она должна молиться на него, должна трепетать от восторга только потому, что он одаривает её своим вниманием! И такая ерунда, как случайная интрижка, абсолютно ничего не меняет – подумаешь тоже, да все мужики так делают! А эта неблагодарная всё никак не уразумеет, что она, как ни старайся, нипочём не найдёт себе такого, как он. Мало того – она ещё и нагло заявляет ему прямо в глаза, что он для неё, видите ли, недостаточно хорош!..

– Чего замолчала? – желчно осведомился Антон. – А то мне аж интересно стало, как ты меня, убогого, так долго терпела?

– Но ты ведь тоже меня тер… – начала было Света.

– Может, я сам буду за себя говорить?! – грубо оборвал её Антон, резко поднимаясь.

Он, верно, уже напрочь позабыл о том, зачем вообще сюда пришёл. И Света запоздало сообразила, что оказалась в пустой квартире наедине со здоровенным, нетрезвым, а теперь к тому же ещё и разъярённым парнем.

– Ну, давай, поведай мне, – Антон сжал кулаки и шагнул вперёд, – какого хрена ты мне всё это время мозги пудрила?

Его взгляд был наполнен яростью, ноздри хищно раздувались, на скулах ходили желваки. Свете стало по-настоящему страшно. Она впервые в жизни осознала, что мужчина может представлять для неё опасность. И это вовсе не обязательно должен быть жуткий, возникший из какого-то другого, чуждого ей мира незнакомец. Нет, оказывается, это может быть кто-то, кого она ещё совсем недавно считала близким себе человеком. И кто всего за один день успел стать для неё чужим. Совершенно чужим…

– Антон… – едва слышно вымолвила она.

– Что – «Антон»? Что – «Антон»? – зло прорычал тот, грозно нависая над ней. – Хочешь мне ещё что-то сказать?

Света заметила быстрое движение слишком поздно, когда уже нельзя было ни прикрыться, ни увернуться. В глазах мелькнула короткая вспышка – и непонятно откуда взявшаяся сила швырнула её в сторону, впечатав в прохладную обивку кожаного дивана. Ошарашенная, оглушённая, Света лежала неподвижно, ничего перед собой не видя и чувствуя, как её лицо наливается жгучей, пульсирующей болью. В голове стоял противный, давящий звон, но сквозь него она всё-таки расслышала лязг дверной ручки, скрип колёсиков в полозьях шкафа-купе и стук брошенного на пол чемодана.

Осмысление происходящего давалось Свете с большим трудом. Размашистая оплеуха, которой наградил её Антон, словно бы зашвырнула её в какое-то иное измерение. И теперь её разум, будто на время вышибленный из тела, постепенно наполнялся ощущением полнейшей беспомощности и горькой, почти детской обидой за несправедливо причинённую боль…

Тем временем Антон добрался до ванной. Стукнули дверцы настенного шкафа, зазвякали бутыльки, зашелестел пакет, в который он, по-видимому, торопливо скидывал все свои многочисленные туалетные принадлежности. С этим он управился довольно быстро и, судя по всему, опять направился в спальню.

…И в этот момент вязкую, зловещую тишину, нарушаемую лишь приглушёнными шорохами поспешных сборов, неожиданно вспорол оглушительный кошачий крик:

– Ма-а-А-А-у-у!

– Пшёл отсюда! – раздражённо гаркнул Антон.

Свету вмиг выдернуло из оцепенения – ещё до того, как в её голове успела пронестись какая-либо разумная мысль.

– Не тронь его, гад! – разнёсся по квартире её надсадный, срывающийся голос. – НЕ ТРОНЬ!

Она вскочила с дивана и бросилась в спальню. И, едва завидев Антона, кинулась на него, одной рукой схватив за отворот пиджака, а другой – пытаясь ударить по лицу. На сей раз вид у молодого мужчины был совершенно потерянный. Похоже, он хоть и с запозданием, но всё же понял, что он натворил, поддавшись короткому яростному порыву.

Его голова так ни разу и не мотнулась от слабых, неумелых Светиных шлепков. Но, видя свою бывшую невесту в подобном состоянии, он запаниковал уже по-настоящему.

– Да отвали ты!.. – сердито-испуганно рявкнул он и с силой оттолкнул Свету в сторону.

Девушка буквально отлетела в противоположный угол комнаты. Неуклюже пятясь спиной, она оступилась, потеряла равновесие – и со всего маху налетела на край письменного стола. Глухо вскрикнув от пронзившей её тело острой боли, она повалилась на пол и свернулась в комок, судорожно хватая ртом воздух и прижимая ладони к ушибленным рёбрам.

– Чёрт… – сдавленным, дрожащим голосом ругнулся Антон.

Света так и лежала с закрытыми глазами. Дышать было неимоверно трудно, а левый бок болел так, словно в него воткнули ржавый металлический штырь.

– Чёрт!.. – снова раздалось где-то совсем рядом с ней.

Спустя ещё пару мгновений она услышала резкий звук закрывающейся чемоданной молнии. Затем шуршание удаляющихся шагов. Затем короткое звяканье связки ключей, которую небрежно швырнули на пол. И сразу же – грохот захлопнувшейся входной двери.

Всё.

Света попробовала подняться, но у неё не получилось. И поэтому, издавая слабый, подвывающий стон, она поползла в прихожую на четвереньках. На ходу подхватив сиротливо валявшуюся связку, она добралась до порога, приподнялась на коленях, повернула защёлку. Трясущимися пальцами вставила ключ в замочную скважину. Прокрутила раз, второй…

Вот теперь точно всё.

– Федечка!.. – позвала Света, тяжело оседая вниз и оглядываясь вокруг. – Хороший мой… Федо-от!..

Дрожа всем телом, она заползла обратно в спальню, опустилась на ковёр и заглянула под кровать. Там, в дальнем углу, рядом со стеной у комода, тускло поблёскивали два мерцающих кругляшка. Котёнок, сжавшись, сидел на четырёх лапах, готовый при необходимости броситься наутёк.