Эти страны также имеют все основания желать улучшения отношений с Россией: экономические санкции и словесные войны, направленные против них Кремлем, неприятны и вредны.

Поэтому они будут переживать, что их интересы могут быть принесены в жертву на алтарь двусторонних отношений Германии с Россией. Если господин Эрлер мудр, то он будет регулярно их посещать, и будет давать понять, что никакие секретные соглашения не готовятся. Его мягкий подход должен быть в их пользу, а не за их счет.

(«День», 4 января 2014 г.)

«Радио Свобода» приводит выдержки интервью с Эдвардом Лукасом — заместителем редактора британского журнала Economist, автором новой книги “Deception Spies, Lies and How Russia Dupes the West” («Обман: шпионы, ложь и как Россия обманывает Запад»).

Эдвард Лукас, много лет возглавлял корреспондентское бюро в Москве и работал в Украине. Его предыдущая книга «Новая холодная война» привлекла большое внимание в мире.

Автор уверен, что уровень российского шпионажа на современном этапе соответствует уровню советского шпионажа во времена холодной войны.

«Считаю абсолютно неправильным утверждение, что шпионаж закончился с завершением холодной войны. Опубликованные заявления FBI, британской MI-5, немецкой Verfassungsschutz утверждают, что уровень российского шпионажа соответствует уровню советского шпионажа во времена холодной войны. Мы также являемся свидетелями нового явления — китайского шпионажа», — говорит г-н Лукас.

«Шпионаж — это проявление соперничества и стремление одной страны получить преимущества над другой, считает г-н Лукас. — Я бы не согласился, что разведывательная деятельность всегда имела в своей основе противостояние. Я считаю, что шпионаж — это проявление соперничества и стремление одной страны получить преимущество над другой и для этого требуется понимание процесса принятия решений, механизмов влияния на него, а иногда и похищение коммерческой тайны, чтобы иметь преимущество в отдельных отраслях, как, например, в энергетике».

По мнению Эдварда Лукаса, вложение Москвой ресурсов в разведку во многом обусловлено тем, что Путин и его окружение смотрят на мир через очки КГБ.

«Они верят в этот подход по принципу “все или ничего”, считают, что где-то там есть великие тайны, от которых зависит все, что происходит в мире и они пытаются их получить. Парадокс заключается в том, что очень часто правда не является тайной.

Например, они пытались найти планы нападения НАТО на Россию из Эстонии, но таких планов не существовало и, как я пишу в своей книге, Герман Симм получил приказ раздобыть информацию, которой не существовало. Ему было очень трудно, хотя он выявил немало других тайн. Шпионаж стал частью видения мира людьми — так называемыми силовиками в России, и они делают на этом огромный акцент. Но это было и до них. И в книге указано, что господин Симм был завербован во времена Ельцина.

Некоторые тайные агенты, обнаруженные недавно в США, были засланы во времена Горбачева, другие — в начале девяностых, во времена сближение России и Запада. Я считаю, что шпионаж имеет очень глубокие корни. Они достигают времен досоветских. Россияне в этом преуспели. Они воспринимают это очень серьезно, они привлекают очень осведомленных людей и, как я отмечаю в книге, Запад в этих делах не так успешен», — пишет автор.

Г-н Лукас убежден, что если взаимоотношения государств очень близки, то потребности шпионить нет, поскольку получить всю необходимую информацию они могут через обычные каналы.

«Я сомневаюсь, что Америка шпионит за Канадой или наоборот. Но я считаю, что настанет время, когда Россия будет вынуждена делать выбор: оставаться равноудаленной к тому, что можно приблизительно назвать Западом и Югом, или присоединиться к Западу, что по моему мнению является единственным настоящим стратегическим выбором.

Я считаю, что это очень грустно, что Россия тратит так много времени, заботясь Западом, в то время, когда ей гораздо больше надо заниматься проблемами Северного Кавказа, или конкуренцией со стороны Китая, который догоняет, а в некоторых вопросах опережает Россию. Об этом, на мой взгляд, стоило бы беспокоиться, а не находиться в плену одержимости угрозой Эстонии, Польши, Великобритании, Норвегии или другими проблемами, о которых они сейчас думают», — резюмирует писатель.

Восточная и западная половины Европы имели большие ожидания друг относительно друга. Восток смотрел на Запад как на источник политических и экономических стандартов. Тогда как Запад смотрел на Восток в поиске признания и покорности. Эти настроения были основой для расширения НАТО и ЕС: создание единого рынка и системы коллективной безопасности от Атлантики к Галисии и от Балтийского к Черному морю. Это большие достижения, однако они были построены на ошибочной основе. И Восток, и Запад избавились от своих иллюзий. Теперь возникает большой вопрос относительно того, удержатся ли сооружения, построенные в лучшие времена, в дальнейшем.

Частично ожидания происходили от ошибочного восприятия. Западная картина Востока была наполнена сентиментальностью. После десятилетий, когда «восточное» было синонимом «советского» (то есть означало что-то угрожающее), мнения резко изменились. «Восточноевропейцев» — что является достаточно неоднозначным термином — рассматривали как героических, забитых и благодарных, потрепанных внешне, но благородных внутри. Захватывающие истории о том, как электрик стал президентом одной страны, а его коллега драматург и философ стал президентом другой, перевесили суровую реальность. Эта радужная картина отражалась темной и однозначно ошибочной картиной: своего рода востоковедческим взглядом на Восток как на дикий, склонный к иррациональной этнической ненависти край с причудливой исторической враждой.

Эти стереотипы укрепились за последние 25 лет. Романтическая эпоха окончилась, равно как и массовые убийства времен югославской войны. Дым, который висит сейчас над Европой, скорее будет исходить от подожженных автомобилей в предместьях больших французских (или британских) городов, чем откуда-то из Восточной Европы. Некоторые из восточноевропейских стран стали звездами — Эстония с мощным киберпотенциалом, Польша как дипломатический тяжеловес. Другие все еще отстают из-за коррупции, слабой судебной системы, низкого уровня предоставляемых коммунальных услуг и плохой инфраструктуры. Однако идея единого пространства Восточной Европы уже исчезла. Наиболее успешные «восточные европейцы» уже сейчас впереди самых слабых западных стран в общественной сфере по качеству жизни населения и даже в некоторых случаях (Словения в противовес Греции) опережают по уровню ВВП на душу населения.

Восприятие Востоком Запада тоже претерпело изменений. Вашингтонский консенсус (либерализация, приватизация и стабилизация) до сих пор имеет своих рьяных сторонников среди бывших коммунистических экономик, однако они отмечают, что его авторы в Америке и в Западной Европе уже давно не практикуют то, что проповедуют. Западные экономисты в начале 1990-х высмеивали Виктора Геращенко, управляющего Центральным банком России, по той причине, что он верил в возможность стимулировать экономику за счет включения печатного станка. Но по меркам Банка Англии, ФРС и ЕЦБ господин Геращенко был образцом ортодоксальности. Получение ссуд и печатание денег, спасение банков и других обанкротившихся отраслей в данное время рассматривают как прагматичный ответ на нестандартные ситуации. Но ситуация в постсоветском мире начала 1990-х также была нестандартной, однако тогда никто не разрешил правительствам нарушать правила.