litbaza книги онлайнТриллерыВойны мафии - Лесли Уоллер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 141
Перейти на страницу:

Чарли изогнулся и куснул ее за маленькую округлую ягодицу.

– Было бы замечательно начать новую жизнь с такого разговора по телефону: «Гарнет, можно мне провести у тебя всю следующую неделю? Эта каморка на сто тридцатом этаже как склеп, когда дует северный ветер. А весь следующий месяц? А следующий год?»

Зазвонил телефон. Чарли опустил руку под кровать, достал портативный радиотелефон, включил его.

– Ричардс слушает.

– Па?

Чарли закатил глаза.

– Доброе утро, Уинфилд.

Глава 10

За обедом в своем гонконгском клубе Мэйс все время вспоминал двух женщин из «Фэт Лак», их мягкие желтоватые тела. Но думал он и о том, как глубоко зароет его Шан, если узнает о проявленной им черной неблагодарности.

В прошлом веке американцы, разочаровавшиеся в жизни, ехали в Калифорнию. Английские неудачники садились на корабли, плывущие в Гонконг. В 1960 году лорд Хьюго Вейсмит Мэйс вынужден был стремительно покинуть Лондон, в особенности его финансовые районы размером в одну квадратную милю. Он обосновался в Гонконге.

Сегодня вечером он покинул Английский клуб после всего лишь двух порций розового джина. От предвкушения его сердце учащенно билось.

Около него сразу же остановился рикша. Лорд Мэйс, несмотря на свои пятьдесят лет и избыток возлияний в течение большей части этого периода, оставался худощавым, так что его вес не был серьезным испытанием для рикши. Он предпочел местный вид транспорта своему бронированному серому «бентли», иначе его шофер, услуги которого оплачивались самим Шаном, неизбежно отметил бы, что патрон зачастил в опиумный притон. Шан Лао испытывал отвращение ко всяким пагубным пристрастиям.

Многие удивлялись – с чего это ведущему промышленнику страны вздумалось нанимать такое ничтожество, как лорд Мэйс. Но у Шан Лао были на то причины – такие же, как у Чарли Ричардса, положившего жалование Энди Рейду. Лорд Мэйс служил визитной карточкой Шана на Западе – образцовый бритт, воплощение невозмутимости и достоинства, а уж под прикрытием этого можно было разворачивать любую, легальную и нелегальную, деятельность.

Это нужно только на Западе. На Востоке любой финансист-предприниматель спокойно совмещает выпуск телепрограмм с производством «белого препарата» для инъекций, заручившись прикрытием на достаточно высоком, министерском уровне. И торгует, чем хочет, без малейшего риска. Лицемерие – чисто западная проблема. На Востоке привыкли выкладывать карты на стол.

В маленькой комнатке рядом с холлом «Фэт Лак» две голые девушки сидели в креслах, спокойно ожидая, пока потребуются их услуги. Возраст «девушек» близился к сорока. Это были чистоплотные, бесхитростные женщины, нанятые для обслуживания лорда Мэйса на все время его пребывания в Гонконге.

Они хорошо знали ритуал курения опиума – настоящую языческую церемонию, история которой уходит в глубь веков. Лорд Мэйс предпочитал женщин мальчишкам, хотя услуги последних обходятся дешевле. На его вкус, мальчишки – костлявые, суетливые грязнули. Женщины гораздо лучше.

Одна из «девушек», более пухлая, помогла лорду Мэйсу раздеться, вторая уже готовила порцию опиума на кончике длинной нефритовой иглы. Скатав шарик размером с лесной орех, она затолкала его в чашечку фарфоровой трубки, потом поднесла трубку к голубому пламени спиртовки и сделала вдох. Опиум начал с шипением плавиться, к потолку поплыл острый, едкий дымок.

Лорд Мэйс свернулся, как эмбрион, женщины крепко прижимались, их теплая плоть обволакивала его, как начинку в сандвиче. Он затянулся и счастливо вздохнул. И еще раз затянулся.

Теперь придут сны. Видения. Два года назад лорд Мэйс едва не прикончил толстушку под действием опиумного кошмара. Толстый Лак, хозяин заведения, вынужден был опорожнить кувшин ледяной воды на голову обезумевшего клиента, чтобы заставить его разжать пальцы, сведенные судорогой на горле женщины. Это влетело лорду Мэйсу в копеечку. Не важно. Главное – покой, божественный сон, окутывавший его, тонущего в теплой женской плоти, нежных бедрах, упитанных животах, колышущихся грудях. Для заядлого курильщика опиума единственное предназначение женщины – быть теплым мясом.

Мигнул глазок в тяжелой кованой двери. Хозяин заведения, Фэт Лак, наблюдал за троицей. Молодые клиенты предпочитают молниеносный натиск героина. И ждут от женщины, чтобы она обслуживала их сексуально. Только старые китайцы умеют еще ценить опиум.

Толстой кисточкой Фэт Лак нарисовал столбик букв на свитке бумаги черной густой тушью, точно так же, как много веков назад делали его предки. Когда тушь высохла, он сложил бумагу и запечатал проволочными скрепками с помощью вполне современного скоросшивателя. Затем позвал племянника и сказал, куда отнести письмо.

Мальчик взялся за велосипед, не дожидаясь дополнительных указаний. В Гонконге, как и в Сеуле, Тайпинге, Токио, Бангкоке и Сингапуре, любой знал дом Шан Лао. И туда мог постучаться любой азиат и китаец с континента, где интересы Шана были представлены многими предприятиями.

Но европейские и американские предприниматели имели дело с лордом Мэйсом. Жителям Запада представлялись открыто также жена Шана, француженка Николь, и молодой мистер Чой, в настоящее время находившийся в Нью-Йорке. Но из всех троих только Мэйс нуждался в постоянном присмотре. Опиумные ночи англичанина мало тревожили Шана. А вот легкомыслие – очень сильно.

Час был поздний, но Шан встал из-за стола и подошел к стенному сейфу. Он вынул оттуда письмо, пришедшее по факсу, и вернулся к своему огромному столу из тика, украшенному затейливой резьбой. Потом сел и еще раз перечитал письмо.

"Дорогой отец.

«Почему на свадьбах мафии играют музыку мафии?» – спросила молодая девушка.

Безыскусный вопрос, и, более того, один из тех, что предполагает еще более безыскусное продолжение: имеет ли музыка какую-либо принадлежность? А само существование?

Дебюсси назвал сюиту «Море». Чувствуем ли мы в ней привкус соли, движение волн, течения, приливы и отливы? Способен ли Брехт, пишущий марксистские стихи, вознестись выше Вейля в марксистской мелодии?

Даже распад и разложение в природе не имеют никакого предопределенного смысла, кроме того, который вкладываем мы сами. То же и с музыкой, как бы это ни удивляло людей.

Рабочая формула планеты Земля: приблизительно один вор на тысячу дураков. Если соотношение покажется тебе недостаточно обоснованным теоретически, вспомни мудрую итальянскую пословицу, il mondo eladro, мир – это вор.

Если ложь и коррупция не имеют предопределенного назначения, может быть, смысла вообще нет в жизни? Об этом вопиет формализованная пропорция «вор-дурак». Назовем это «Концепцией Великого Олуха».

Вот что подразумевается: каким бы бесполезным и порочным ни оказалось очередное достижение цивилизации, всегда находится Великий Олух, готовый завопить: «Йо! Это по мне! Я хочу, чтобы это парень стал президентом! Я хочу „Витасмелл“, новый дезодорант с запахом апельсина! Я хочу телевизор с экраном в 48-м дюймов, с хромозотическим автозуммером! Вот вам моя кредитная карточка! Грабьте меня, пока я катаюсь на спине, задрав все четыре лапы, почешите мне брюшко, чтобы я снова что-нибудь у вас купил!»

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 141
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?