— Ладно, — ответила, решившись, девушка. — Я пойду вместе с тобой.

Браун и Тиббс быстро двигались по тропе в ту сторону, откуда раздался крик.

— Миледи! — крикнул Тиббс. — Что случилось? Отзовитесь!

— Мисс! Где вы? — вопрошал Браун. Неожиданно он услышал в ответ знакомый голос леди Грейсток.

— Я здесь, — спокойно ответила она. — Не беспокойтесь, со мной все в порядке.

В этот момент пилот увидел ее. Возле Джейн лежала разделанная туша антилопы, а сама она склонилась над убитым леопардом, извлекая из его тела остатки трех стрел. Браун наблюдал за этой сценой широко раскрытыми от удивления глазами.

— Все в порядке, — повторила Джейн. — Я убила этого зверька, а Шита пыталась отнять у меня добычу.

— Вы убили его? Вы убили его своими стрелами?

— Нет, я просто избила его до смерти. И Джейн сама расхохоталась своей шутке.

— А кто кричал?

— Это были крики Шиты. Она напала на меня, и мне пришлось обороняться. Когда в нее угодила моя первая стрела, ей это очень не понравилось. Потом я выпустила еще две. Не знаю, правда, которая из трех стрел остановила ее, но все они попали ей в самое сердце.

— Честное слово, мисс, — промолвил медленно приходящий в себя Браун. Я готов снять перед вами шляпу.

— Не стоит, Браун. Лучше отнесите антилопу в лагерь.

Тут на место происшествия подоспел, наконец, изрядно отставший Тиббс. Он оторопело глядел то на леопарда, то на Джейн, то на тушу антилопы.

— Осмелюсь заметить, — начал он, когда вновь обрел дар речи, — все это весьма необычно. Кто бы мог подумать, что такими маленькими стрелами можно убить кого-нибудь, кроме птицы!

— Эту кошку тоже нести в лагерь? — осведомился Браун.

— Не стоит, — ответила Джейн. — На разделку ее туши потребуется много времени. Да и принцесса Сбороу, боюсь, лишится чувств, увидев эту красавицу.

Браун взвалил тушу антилопы на плечи, и все трое направились к лагерю.

Аннет поджидала их возвращения, тревожно вглядываясь в джунгли. Увидев, что, целые и невредимые, они идут назад, девушка облегченно вздохнула.

— О! — радостно воскликнула она. — Вам удалось добыть пищу! Это здорово, я страшно проголодалась.

— А где принц и принцесса? — поинтересовалась Джейн.

Аннет фыркнула и показала на шалаш.

— Едва ушли Браун и Тиббс, они тут же спрятались.

На голоса из укрытия вылез сам принц. Он был бледен и зол.

— Вы, мужчины, не должны уходить оба одновременно и оставлять лагерь на произвол судьбы, — начал выговаривать он. — Мало ли что могло тут случиться! Зарубите это себе на носу! Впредь чтобы подобное не повторялось!

— Господи, у меня нет больше сил, — заскрежетал зубами Браун. — Я и так слишком долго терпел выходки этого идиота.

— Что такое? — переспросил Алексис.

— Запомни, ублюдок, если ты еще хоть раз разинешь свою поганую пасть и будешь говорить со мной таким тоном, я сделаю из тебя короля!

— Что? — не понял принц.

— Короную тебя, вот что!

— Это, вероятно, очередной ваш дурацкий американизм, — презрительно заметил принц. — Не знаю, что он означает, но, коль скоро он исходит от вас, то, по-видимому, ничего, кроме оскорблений, выражать не может.

— Это уж точно! — разъяренно рявкнул Браун.

— Вы опять ссоритесь! — решительно прервала их перепалку Джейн. Давайте лучше займемся делом. Браун и Тиббс, вы разведете костер, распорядилась она, — а вы, Алексис, разделайте тушу антилопы и отберите пять-шесть приличных кусков. Аннет пожарит их. Ты умеешь жарить мясо на открытом огне, Аннет?

— Мне никогда не приходилось делать это, но, думаю, я справлюсь, если вы покажете.

К этому моменту из шалаша выползла принцесса.

— Дорогая моя! — вскрикнула она. — Откуда здесь все это? Боже мой, да она вся в крови! Немедленно уберите ее прочь!

— Китти, это наш ужин, — сказала Джейн.

— Ты предлагаешь есть это? Боже упаси. Я непременно заболею. Уберите и закопайте эту дрянь.

— Конечно, леди, вам решать, и вы вправе отказаться, — заметил Браун. Только в таком случае вы останетесь без ужина.

— И вы, Браун, еще смеете угрожать, что спрячете от меня пищу? Какая наглость! — возмутилась принцесса.

— Ничего подобного, леди. Я просто стараюсь объяснить вам, что, кроме этого, никакой другой пищи у нас нет. Так что выбирайте: есть это или голодать.

— Но я не смогу заставить себя проглотить даже кусочек этой гадости. Алексис, дорогой, чувствуешь, как отвратительно от нее пахнет?

Однако не прошло и часа, как принцесса с аппетитом вгрызалась в здоровый кусок мяса.

— Правда, это захватывающе? — подала она голос, утолив голод. — Мне это напоминает загородный пикник.

— Да уж, — с насмешкой взглянула на нее Джейн.

— По-моему, все это просто омерзительно, — заметил Алексис. — К тому же и мясо сырое. Вы бы, Аннет, могли проследить, чтобы мой кусок был лучше прожарен.

— Поменьше гонору, — вмешался Браун. — Бери, что дают, и будь благодарен. И брось говорить с Аннет, да и со всеми остальными, таким барским тоном.

Тиббс чувствовал себя явно не в своей тарелке. Четко сознавая разницу между теми, кого именовали аристократами, и низшим классом, к которому принадлежал сам, он всегда вел себя соответственным образом.

— Осмелюсь обратиться, — повернулся он к Джейн. — Как вы предполагаете выбираться отсюда, чтобы снова вернуться в мир цивилизации?

Этот вопрос он задал с намерением разрядить атмосферу.

— Я много размышляла об этом, Тиббс, — ответила леди Грейсток. — Будь мы все в хорошей спортивной форме, можно было бы пойти вниз по течению к большой реке, а уж там-то мы бы непременно отыскали какое-нибудь поселение аборигенов, где нашлась бы пища и можно было бы нанять проводников, которые вывели б нас к европейцам. На худой конец, мы могли бы послать гонца, чтобы он передал известие от нас.

— Это великолепная идея! Надеюсь, мы вскоре тронемся в путь.

— Боюсь, тяготы такого пути не всем из нас по плечу, — заметила Джейн.

— Вероятно, ты имеешь в виду меня, дорогая? — отозвалась принцесса. Уверяю тебя, пешие прогулки мне всегда безумно нравились. Помнится, в свое время я даже прогуливалась по утрам не меньше мили. Это было перед тем, как я потеряла моего дорогого мистера Петерса. Ты, наверное, помнишь: он очень увлекался спортом и меня приобщал к этим занятиям. По средам он всегда играл в гольф, но после его кончины я все забросила. Мои ноги страшно уставали.