— А сейчас все свободны, — сказал Уолтер, отпуская людей. Ранульф подошел к столу и снова наполнил свой кубок заморским вином.

— Ты составил послание, которое мы оставим после того, как покинем замок?

Уолтер кивнул, доставая из-под своей туники свиток и протягивая его Ранульфу.

— Самое лучшее — оставить его в покоях леди. Тот, кто зайдет утром, чтобы разбудить ее, наверняка найдет наше послание. Послушай, Ранульф, ты действительно считаешь, что это необходимо? Ведь пока сэр Уильям находится в постели, в замке не остается никого, кто мог бы возглавить погоню.

— Ты что, еще не понял, что у нее есть и другие вассалы? Она наверняка послала за помощью к одному из них, учитывая сегодняшнее нападение. Будь уверен, она-то уж постарается защитить себя как следует, ведь, насколько я понял, ее свадьба должна состояться со дня на день. Поэтому вполне возможно, что уже завтра в замок прибудет большой отряд воинов.

— Да, пожалуй. И я теперь понимаю правильность твоих выводов, — задумчиво проговорил Уолтер. — Но обратят ли они внимание на твое предупреждение?

— Не забывай, что они ничего обо мне не знают, а следовательно, не могут и предполагать, на какие действия я окажусь способным в такой ситуации. Так почему бы им не прислушаться к нашему посланию?! Неужели ты думаешь, что они посмеют подвергнуть опасности жизнь своей госпожи, пытаясь вернуть ее в замок, если она через некоторое время сама вернется ничуть не поврежденной?

— Неповрежденной, но с ненавистным мужем! В ответ Ранульф лишь пожал плечами.

— А нам-то какое до всего этого дело? Это Ротвеллу придется заставить ее вассалов и лорда Шеффорда принять его в качестве супруга Рейны де Шампенье.

Уолтер задумчиво наполнил кубок и проговорил:

— В делах, подобных этому, мужчины, как правило, ждут появления на свет наследника, чтобы укрепить свое положение. Но Ротвелл слишком стар, чтобы произвести на свет Божий потомство. Возможно, у него еще и хватит сил, чтобы попытаться выполнить свои супружеские обязанности, но он никогда не сможет подарить ей наследника. Несомненно, Шеффорд узнает об атом и решит присвоить Клайдон себе за неимением наследника.

— И снова могу повторить тебе, Уолтер, что это не наше дело. Доставив ее Ротвеллу, мы забудем раз и навсегда об этой истории. А с деньгами, которые я получу от Ротвелла, я смогу заплатить наконец-то требуемую Миллером за поместье сумму.

Последние слова Ранульф произнес с невообразимой злобой, заставив Уолтера, как ни странно это может показаться, громко рассмеяться.

— Вот уж воистину человек не знает, чего он хочет. Я-то думал, что ты убьешь Ротвелла, когда он в прошлый раз присоединил к своим сказочным богатствам еще тысячу марок. Может получиться и так, что на этот раз он и вовсе откажется продавать Фарринг-Кросс.

— Прикуси-ка свой длинный язык, Уолтер! Я так хочу приобрести то южное поместье, что не могу и думать ни о чем другом.

— Но ведь есть и другие поместья, нуждающиеся в сильной руке хозяина, — вполне здравомысляще напомнил Уолтер.

— Да, ты говоришь об этих ничего не стоящих клочках земли или полуразрушенных замках, которые необходимо приводить в порядок, а для этого мне придется еще как минимум лет десять наниматься на службу к разным негодяям. Согласен, Фарринг-Кросс вовсе не большое поместье, однако оно в превосходном состоянии, его укрепления достаточно надежны, земли не выработаны, а простолюдины здоровы.

— Но несмотря на все его преимущества, он не стоит той безмерно завышенной цены, которую просит за него Миллер.

— Для меня, Уолтер, оно стоит ее. Продавец слишком занят, вот почему мне пришлось ждать еще целый месяц, прежде чем я смог заработать недостающую тысячу марок. Так что теперь, надеюсь, к концу месяца Фарринг-Кросс будет моим!

— О! — вздохнул Уолтер. — Было бы вовсе недурно провести еще одну ночь в тех уютных помоях, что отвела мне хозяйка замка. Мне безумно надоело спать на холодной земле этого неприветливого края.

— Ты можешь покинуть меня, как только пожелаешь, — напомнил ему Ранульф.

— И оставить тебя без присмотра?

— Самодовольный павлин! — прогрохотал Ранульф, однако в уголках его рта появились мягкие складки. — Катись-ка ты отсюда и оставь меня одного. Извинись за меня перед леди за то, что я не смогу присутствовать за ужином, ибо я в течение двух суток не спал и уснул как младенец, а ты не захотел меня будить.

Уолтер усмехнулся в ответ:

— Что, раздражает тебя этот маленький генерал?

— Желаю тебе выдержать хоть половину ее выходок и не взорваться от гнева!

— Тогда, быть может, ты позволишь мне на этот раз самому разобраться с леди и доставить ее вниз?

— Ну уж нет! Никому я не уступлю наслаждения связать ее своими собственными руками, ибо это единственное удовольствие, которое я получу от общения с этой лицемеркой!

Пробраться из одного конца зала в другой, не разбудив при атом никого из слуг и не привлекая внимания ходивших вдоль галереи стражников, оказалось вовсе не простым делом. Споткнувшись в темноте о чью-то ногу, Кенрик злобно выругался, однако сильная рука Ранульфа, вовремя подхватившая его, не дала юноше упасть на мирно спавшего слугу. Поднимаясь по лестнице, Ранульф также ни на минуту не выпускал локтя Кенрика.

— Клянусь святым Дунстаном! Были бы у нас свечи…

— ..нас было бы гораздо лучше видно! — перебил его зловещий шепот Ранульфа.

Миновав лестницу, все еще держа под мышкой Кенрика, Ранульф наконец-то достиг узенького коридора, ведущего в заветную опочивальню молодой хозяйки замка. Не боясь больше быть замеченным, Ранульф позволил Кенрику взять висевший на стене факел, чтобы тот осветил петляющие переходы замка.

Добравшись до небольшой двери в конце коридора, Кенрик еле слышно сказал:

— По-видимому, это находится здесь.

— Да, если только женщина Уолтера не обманула его. Притуши-ка факел, я собираюсь открыть дверь. Нельзя допустить того, чтобы леди проснулась прежде, чем я схвачу ее.

Дверь оказалась незапертой, однако открыть ее мешал какой-то тюфяк, расстеленный прямо перед ней с внутренней стороны. Ранульф прикрыл дверь и затаил дыхание.

— Что-то не в порядке, милорд? — обеспокоенно спросил Кенрик.

— Одна из се служанок, как видно, спит как раз перед дверью. Тебе придется протиснуться в щель и постараться сделать так, чтобы она ни в коем случае не проснулась.

От страха глаза Кенрика округлились, и, запинаясь, он спросил:

— Вы что, хотите, чтобы я ее убил?!

— Идиот! Проследить за тем, чтобы она не проснулась, вовсе не значит сделать так, чтобы она никогда больше не просыпалась! Легкий удар рукояткой клинка по голове — и все будет в порядке. Только постарайся не шуметь.