class="p1">Как оказалось, когда плывешь по течению, а не против него, все проблемы решатся сами.

Всего за несколько минут Белов подготовил мне вполне приличную легенду о небогатом бизнесмене с семьей, а секретарша нашла подходящий отель. Поразительно быстро дети согласились называть Варю мамой и поклялись не тревожить Аделаиду Генриховну, «которая будет занята делами».

Примерно так же легко прошли и дни перед отлетом.

Демонята активно изображали ангелочков. Иногда даже казалось, что я вижу нимбы над их головами. Бабка усиленно занималась излюбленными женскими занятиями: грумингом и шопингом. При этом спускала деньги с такой скоростью, с какой в моей жизни это делала лишь одна женщина – бывшая жена.

А няня…

О ней я почти забыл. Не видел и не слышал два дня. Почти не пересекался в самолете. На небольшой яхте, которую любезно предоставил нам отель, мы с Варей умудрились разместиться на разных палубах. И лишь после заселения стало ясно, что ее игра в прятки закончилась.

– Детская у нас налево, а это спальня! – Администратор отеля с гордостью распахнул дверь в новую комнату и пропустил нас вперед.

– А… кровать одна?

Будто ожидала чего-то другого, няня выронила из рук сумочку и попыталась включить заднюю передачу. Да так быстро, что я еле успел спасти ее от столкновения с дверным косяком.

– Да! – с еще большей гордостью ответил администратор. – Идеальное семейное ложе, чтобы вы чувствовали себя как дома. И прекрасная звукоизоляция.

Постучав по стене, этот гад расплылся в улыбке.

– Еще и стены… – Няня побелела.

– Наш отель не зря считается самым плодовитым на островах! – продолжил администратор. – Пары, которые останавливаются здесь хотя бы на неделю, через год возвращаются с малышами. А те, что живут дольше, радуют нас потом двойнями и тройнями.

Он заговорщицки кивнул на кровать и снова похлопал ладонью по стене.

* * *

Никогда бы не подумал, что женская реакция может так вставлять. Но и таких Ласточкиных в моей жизни раньше не было. Не пролетали они как-то над моими хоромами. Все больше Сукачёвы и иже с ними. А, как ни крути, это был совсем другой комплект эмоций.

Впрочем, долго наслаждаться Вариным удивлением не получилось. Как только за администратором закрылась дверь, молодая жена сразу же выперла своего довольного мужа к детям. И через пять минут пришла моя очередь поднимать челюсть.

Еще до нашего отлета я прекрасно понимал, что в напарницы по афере мне достался не самый опытный боец. В мокром купальнике Варя способна была затмить любую светскую львицу. Я сам уже пятую ночь не мог спать на животе из-за воспоминаний о встрече у бассейна.

Однако наряды няни немного не дотягивали до гардероба жены бизнесмена, даже мелкого. Не было в них ни намека на показуху, ни пошлых логотипов в стратегических местах, ни хищных леопардовых тряпок.

Вопреки стараниям Белова разоблачения было не избежать. Чтобы хоть ненадолго отсрочить это событие, я даже попросил о помощи Генриховну. Уж она точно собаку съела в вопросах маскировки. Но будто предложил пожевать свои тапочки, бабка жахнула по мне презрительным взглядом и, ничего не ответив, поцокала на очередную мыльно-рыльную процедуру.

Как результат, после прилета я был готов к роли среднестатистического женатика, который первый день отдыха проводит не на пляже, а в торговом центре. Секта малолетних бабушкиных фанатов, конечно же, не простила бы.

Но Варя удивила.

Когда открылась дверь спальни и перед нами предстала мадам Ласточкина… в голубом шелковом платье с декольте до пупа, я с трудом удержал рвущуюся из штанов радость и собственную челюсть.

Последняя категорически отказывалась принимать стандартное положение. Ее так и тянуло к земле. Точь-в-точь, как и все остальное тело – завалиться куда-нибудь на удобную поверхность, зафиксировать на себе чудо в голубом и изучать!

Долго. Внимательно. С одержимостью настоящего ученого. Чтобы не осталось никаких белых пятен на карте… то есть на коже. И собственному организму стало хоть немного легче. Особенно – ноющей части южнее экватора.

Не самые правильные желания, учитывая, как Варя испугалась моей попытки поцеловать ее в машине! Но от вида молочно-белой кожи и округлых выпуклостей, упакованных в тонкий шелк, в голове сбоило не по-детски.

Как оказалось, мой шок был заметным.

– Пап, тебе плохо? – Сын осторожно взял меня за руку и с тревогой заглянул в глаза.

– Может, водички? – Заботливая Даша вытянула из маленького рюкзака бутылку с розовой феей на этикетке и протянула мне.

– Нет, мне слишком хорошо. – Я откашлялся.

– Простите… – Варя опустила взгляд.

Уж не знаю, о чем она подумала, но такое смущение не смогла бы изобразить даже самая талантливая актриса.

– Наверное, лучше было надеть что-то другое.

– Что? – Меня слегка контузило от картинки перед глазами. Поэтому слух работал с перебоями. Как и сердце.

– Это платье… оно слишком… – Судя по несвязной речи, у няни, похоже, тоже что-то сломалось. – Дайте мне пять минут. Я переоденусь.

Извилины соображали еще туго, однако значение слова «переоденусь» они определили мгновенно. Сразу же после этого в груди кольнуло что-то похожее на разочарование. И мы вместе с «южным центром» окончательно проснулись.

Центр вернулся на вверенную территорию и перестал топорщить одежду. В черепушке прояснилось.

– Варвара, еще минута ожидания, и мой желудок начнет сеанс чревовещания.

Не спрашивая разрешения, я подхватил свою драгоценную супругу под руку.

– Я могу и за минуту, – пискнула она.

Наверное, и правда смогла бы, но малышня мигом изобразила Великую Китайскую стену под дверью в нашу спальню. И, не дожидаясь понижения ставок, я повел процессию на поиски пищи.

Глава 13. Рождение Венеры

Костя

В ресторане Варя произвела настоящий фурор. Мужики шеи сворачивали в сторону моей благоверной. Официант готов был поселиться возле нашего столика. А размалеванные дамочки по соседству чуть из трусов не выпрыгивали, чтобы привлечь внимание своих зазевавшихся кавалеров.

Перекрестный огонь глазами велся, не переставая. Даже наличие двоих детей и вполне живого мужа не пугало некоторых обалдевших орангутангов. Они нахально тонули взглядами в декольте. И пускали на паркет слюни.

С одной стороны, это было приятно – гордость так и согревала душу. А с другой… с каждой секундой я все отчетливее понимал, что отпуск будет долгим и трудным.

К сожалению, что по поводу отпуска думает Варя, определить не получалось. Словно на мне табличка «Не глазеть!», наша «мама» решительно игнорировала «отца» своих детей.

На вопросы она отвечала, глядя куда угодно, только не на меня. В глаза смотрела лишь сквозь солнцезащитные очки. А когда после ресторана я попытался взять ее под руку,