невероятно большим и занимал большую часть первого этажа, на всех стенах стеллажи с книгами от пола до высокого потолка сплошняком. А так обстановка простая, массивный стол и несколько стульев в беспорядке и простой диван обтянутый кожей. Тим вышел из кабинета, и прошел к двери, через которую они вошли, слева от нее шла наверх широкая деревянная лестница, а под ней, все плотно зашито деревянными панелями и две простых, узких двери. Ну да куда еще можно спрятать удобства, как и обещал наставник, душевая и туалет. Тим поднялся на второй этаж, тоже все просто, видно Иван Ваныч еще толком не брался за отделку этого дома, Черныш как привязанный с хозяином осматривал все, приглядывался к будущим владениям. Широкий коридор и две спальни разделенные помещением, где Иван Ваныч тоже планировал благоустройство. Но там просто пока комната, в которой упакованными в полиэтилен лежали раковина, унитаз, и небольшая ванна, в которой аккуратно лежали коробки со смесителями и прочей сантехнической лабудой. Спальни тоже одинаковые и обставлены похожей мебелью, кровать шкаф и комод. Даже одеяла подушки, белье все новое, просто лежало стопками на полу в упаковках, несколько ковров в рулонах у стен. Иван Ваныч только в спальнях шторы повесить успел, а все остальное как муравей таскал сюда и аккуратно складывал.

— Ну, где ты там, — услышал Тим за своей спиной голос наставника, — пойдем, кушать я уже все приготовил и нам и животине твоей. — Да Тим здесь у нас с тобой работы непочатый край, но сюда мы надолго, устроимся, как, ни будь.

Иван Иваныч как всегда незаметно поднялся и теперь с явным неодобрением смотрел на пока неустроенное жилье.

— Эту спальню себе и возьмешь, — продолжал он, — у нее окна в наш сад выходят, а в другой еще и окно на деревню, так что там я буду спать, а пока пошли, есть охота.

Кухня тоже оказалась огромной и с тремя печами, как то все так уместилось и русская большая печь с лежаком, и большая плита под дрова. А у окна как то неприхотливо встала и совсем небольшая печка, на которой сейчас и закипал чайник и шкворчала огромная сковорода, больше то и не втиснешь на нее ничего. Огромный тяжелый стол с несколькими табуретками, и пара скамеек у стен, плоский посудный самодельный шкаф и раковина вот и вся обстановка, но необычно и как то уютно. Пока Тим осматривался, кот уже по — хозяйски запрыгнул на русскую печь и растянулся на лежаке.

Наставник как будто мысли Тима прочитал, — вот все разберем, обустроим, и будет здесь не хуже чем в городской квартире, коту вон уже нравится.

— И мне нравиться, — отозвался Тим, — только непривычно еще без света и с печами.

Иван Ваныч ловко выкатил сковороду на стол, достал вилки, — Ну ка пошуруй в шкафу внизу, там сахар, конфеты и печенье лежат, — сказал он, уже нарезая ломтями домашнюю огромную буханку хлеба. — Тут буквально в двух домах от нас, Любава знахарка живет, хлеб у нее самый лучший, обещала меня снабжать иногда, так что, — наставник с наслаждением откусил кусок, — к яишне с салом самый то. — Она еще и травница отличная и я ей уже заказ сделал, в это летом нам самим собирать травы то не придется, некогда пока, а зимой буду учить тебя настойки варить.

Утром Тимофей проснулся от грохота наковальни, вчера он уснул, еле собрав постель.

Иван Ваныч уже встал и готовил на кухне завтрак.

— Это кто ж так грохочет, — спросил у него хорошо выспавшийся на новом месте, Тим.

— Сосед наш кузнец Михей, хороший мужик, я ему уже ножи для тебя заказал, а зимой он тебя ножевому бою обучать будет.

— А как же, то, что я вроде как нелегал, — поинтересовался Тим.

— Михей лишнего слова никому и никогда не скажет, и Питирим ему доверяет, еще Агриппа, тоже наша соседка колдунья тебя обучать будет, мы тут поговорили да решили, что так лучше будет. — Тебя учить еще многому надо, а один я, конечно, справлюсь, но зачем, когда рядом есть лучше меня по некоторым предметам учителя, — спокойно пояснил Иван Ваныч.

Обустройство дома пришлось отложить пока на неопределенное время, даже рюкзаки распаковать, пока не успевали. Дом огромный, а лето уже началось, и за теплый период нужно было натаскать с лесу дров и очень много. А так как все печи топили, то вокруг деревушки сушняка не было и нужно было все таскать издалека. В подвале дома, Тим уже привычно удивился, Иван Ваныч ухитрился сделать и большую лабораторию, просторную котельную с двумя входами, из дома и с улицы. Там же в котельной стояла огромная емкость под воду, скважина с ручным насосом, небольшая банька и конечно просторная кладовая с рядами банок и мешков на широких полках. Тим даже загрустил, как они справятся, содержать такой огромный дом тяжело, он то сам из села и работу знал. Но глаза бояться, а руки делают. Первый день у Тимофея ушел на знакомство с домом и новыми обязанностями, накачал полный бак с водой из скважины, воду на лето закачивали в емкость под крышей дома. Вода там сама по себе неплохо нагревалась за день, и спокойно можно было мыться под душем, чуть тепловатой водой не грея ее. Собрал Тимофей еще и небольшой рюкзак в лес, да одежду удобную приготовил, с печкой повозился. Маленькая летняя печь требовала к себе особого внимания, — дрова, только мелко нарубленные принимала. А зазеваешься и чуть крупнее закинешь, так сразу же дымить нещадно начинала. Вот вроде везде мелочи, а их много и все запомнить да приловчиться надо. Вечером, когда они с наставником сели ужинать пришел ведьмак Питирим познакомиться и посмотреть на Тимофея. Тим немного переживал, а вдруг этот страшный ведьмак, возьмет и выгонит его отсюда, его вон сам Иван Ваныч опасается. Но все прошло нормально, Питирим с ними тоже поел, не ломался за столом, да чай попил, приглядываясь с любопытством к Тимофею. Ведьмак высокий светловолосый мужчина с аккуратной бородой, спокойный и невозмутимый, не производил впечатления, как себе его представлял Тим, — бугая привыкшего командовать. Но хоть и говорил он, тихо не повышая голоса, а Тим почувствовал исходящую от него силу и мурашки порой пробегали по спине, от его вроде, как и не угрожающего взгляда. Тим понял, за что уважают и побаиваются ведьмака, поэтому и помалкивал, а если Питирим его что спрашивал, то отвечал, не таясь спокойно, по брошенному на него взгляду учителя,