Она надеялась в один прекрасный день разгадать его секрет — почему он ведет себя таким образом и почему временами он, казалось бы, нарочитым высокомерием настраивает против себя окружающих.

Однако сейчас в нем не было и следа обычной манерности. Он присел на краешек большого стола и принялся наблюдать за тем, как Фенелла старательно заглаживает мелкие складочки на галстуке лорда Корбери.

— Позвольте полюбопытствовать, неужели некому сделать это за вас? — поинтересовался он.

— Конечно, некому, — ответила Фенелла. — Из-за сегодняшнего приема столько хлопот, а старый Барнс мечется повсюду в полной растерянности, забывая все время, где он оставил ножи и вилки.

Она сняла с огня другой утюг и сказала:

— Из-за того, что Хетти пожелала отобедать здесь, у нас целая куча забот. Интересно, чья это была идея?

— Честно говоря, моя.

— Ваша! — воскликнула Фенелла. — Но почему? Зачем вам терпеть плохой обед в Прайори, когда вас по-королевски кормят у сэра Вирджила?

— Я хотел видеть вас, — ответил сэр Николас.

— Видеть меня! — воскликнула Фенелла и неожиданно расхохоталась.

— Почему вы смеетесь? — спросил сэр Николас. — Я все продумал. Хетти будет сопровождать ее брат, и с вами и лордом Корбери нас будет пятеро. Пусть это не совсем удачное число, но я не вижу смысла приглашать кого-нибудь из посторонних. Фенелла не переставала смеяться.

— Так вот какая у вас была идея! Ну что ж, сэр Николас, боюсь, вы будете разочарованы.

— Почему? — поинтересовался он.

— Потому что хотя я и буду здесь, вы меня не увидите, — ответила Фенелла.

Он уставился на нее, пытаясь понять, что она имеет в виду.

— Должно быть, я не очень сообразителен, — признался он наконец.

— Полагаю, мне придется вам все рассказать, — сказала Фенелла, и в глазах у нее запрыгали чертики. — Поэтому позвольте задать вам вопрос. Сэр Николас, как вы думаете, кто будет готовить обед?

На лице его отразилось замешательство, а потом он недоверчиво проговорил:

— Неужели вы хотите сказать, что вы сами…

— Ну конечно, — ответила Фенелла. — А кто же еще?

Она снова рассмеялась, а потом начала терпеливо объяснять, как будто говорила с ребенком:

— Ваша беда в том, сэр Николас, что вы не понимаете, какие у обычных людей могут быть проблемы. Вы так богаты, и вам даже не приходит в голову: для того, чтобы содержать слуг, нужно иметь немало денег. Вы должны бы уже были заметить, что вся челядь в этом доме состоит из старого Барнса, которому давно перевалило за семьдесят, и миссис Бакл, которая сбивается с ног, но не может одновременно справляться и с таким большим домом, и с волчьим аппетитом Периквина.

— Неужели Корбери настолько беден? — воскликнул сэр Николас.

— Мне кажется, нетрудно догадаться, что Периквин вовсе не в восторге от того, что штукатурка сыплется ему на голову. Он с удовольствием нанял бы дворецкого и лакеев, чтобы было кому впустить вас в дом, когда вы приезжаете с визитом, и уверяю вас, его вовсе не радует зрелище рваных портьер и вытертых до дыр ковров.

Когда Фенелла произносила последние слова, в ее голосе явно слышалось раздражение. Теперь ей было понятно, почему сэр Николас с его огромным богатством вызывает такую ненависть Периквина. Когда сэр Николас появлялся в Прайори, все обстановка в доме почему-то начинала казаться еще более убогой и нищенской.

— Мне очень жаль, Фенелла, — помолчав немного, вновь заговорил сэр Николас, — я просто не подумал.

— Вот в этом вся беда, — ответила Фенелла. — Дело не в том, что богатые бесчувственны, они просто не представляют, с чем приходится сталкиваться обычным людям.

— Вам не нужно беспокоиться, я все устрою.

— Что вы имеете в виду? — рассеянно спросила Фенелла.

Ее вдруг перестал занимать этот разговор, потому что она только что обнаружила дыру на одном из галстуков. У Периквина был очень большой запас дорогих галстуков, но многие из них были уже совсем старыми, и Фенелла с беспокойством подумала о том, что вряд ли он сможет позволить себе купить новые, когда эти совсем выносятся.

— Обычно в дорогу, — говорил между тем сэр Николас, — я беру с собой двух камердинеров, двух кучеров и двух грумов. Мой второй камердинер и один из грумов умеют прислуживать за столом. Я пришлю их сюда сегодня вечером. Мой главный камердинер служит у меня уже много лет. Он отличный повар. Я отдал его учиться, когда он был еще совсем молодым, чтобы во время путешествий за границу или на Север мне не приходилось терпеть неудобства, если по воле обстоятельств нам придется останавливаться в захудалых гостиницах, где обычно преотвратно кормят.

Фенелла поставила утюг и широко раскрыла глаза.

— Что вы предлагаете?

— Я не предлагаю, — сказал сэр Николас. — Я просто ставлю вас в известность, что я беру на себя все заботы по подготовке сегодняшнего вечера, а вы, как я и планировал, сможете развлекать меня беседой за столом.

— А что, по-вашему, скажет на это Периквин? — спросила Фенелла. — В конце концов, это его дом.

— Я не могу поверить, что Корбери, при всем его эгоизме, будет настаивать на том, чтобы вы, как кухарка, готовили ему обед, когда есть вполне приемлемая альтернатива, — отрезал сэр Николас.

Он немного помолчал и добавил:

— Если на то пошло, сомневаюсь, что он вообще что-либо заметит. Я уверен, он даже не подозревает о том, что вы собирались делать.

Это было правдой, и Фенелле трудно было возразить. Тем не менее ее очень удивило, что сэр Николас так точно определил характер их с Периквином отношений.

— А то… что вы предлагаете… возможно? — нерешительно спросила она.

— Не беспокойтесь, все будет так, как я сказал, — ответил сэр Николас. — Вы уже составили меню?

— Да, конечно, — сказала Фенелла. — Боюсь, оно очень скромное, там нет изысканных блюд, к которым вы привыкли.

— Мой камердинер приготовит те, которые я особенно люблю, — заверил ее сэр Николас, — он также захватит с собой все необходимое. Можете смело доверить все ему. Он прибудет сразу после ленча.

Фенелла сняла утюги с огня и взяла в руки стопку белоснежных наглаженных галстуков.

— Я полагаю, мне следует поблагодарить вас, — сказала она, — но у меня просто захватило дух от неожиданности. Я не привыкла, чтобы кто-то делал за меня мою работу.

Ей захотелось, чтобы Периквин был таким же решительным и уверенным в себе.

«Все дело в деньгах, — подумала она.»— Все просто, когда знаешь, что тебе достаточно лишь приказать, и все будет сделано, потому что ты можешь заплатить за то, чтобы все твои распоряжения выполнялись немедленно «.