Наконец она остановилась возле заросших травой грядок и украдкой огляделась вокруг. Ничто не нарушало покоя этого укромного места, рядом с которым росли яблони. Это был особый сад ее матери, где она выращивала лечебные травы. Марианна внимательно оглядела заросшие буйными сорняками грядки. Стараясь не шуметь, она пробиралась все дальше, пока не заметила алые ягоды и темно-фиолетовые цветы – признаки черных «ветреных ягод» семейства пасленовых.

Слава Богу, они пережили эти месяцы запустения. Эти растения встречались довольно часто на полях и в канавах, но здесь были необыкновенные экземпляры. Ее отец приложил немало труда, чтобы несколько лет назад привезти из Франции специально выведенный сорт. Французы научились выращивать растения с особыми свойствами, и «ветреные ягоды» могли применяться в самых различных случаях, даже в смертельных.

Марианна вынула из-под накидки маленькую лопатку, затем, опустившись на колени, осторожно выкопала несколько растений, намереваясь унести их с собой и пересадить в другом месте. Она завернула корни в мокрые тряпки и опустила их в мешочек.

Марианна еще раз оглянулась на погруженный в тишину дом. Никто еще не появлялся. Вдруг ее охватила злость при виде застекленных окон, весело отражавших первые лучи утренней зари. Она должна бы находиться в доме, а не тайком бродить здесь в холоде и сырости! Как несправедливо, что она, леди, вынуждена приходить крадучись в свой собственный сад! Она заставит графа Фолкема заплатить за эту несправедливость, пусть даже это будет последнее, что она сможет сделать в своей жизни!

Марианна отвернулась, посмотрела на сад и не двинулась с места. Теперь, когда у нее были «ветреные ягоды», ей следовало уходить. Но где еще она найдет столько трав, нужных для ее сада? Мистер Тиббет пользовался порошками и сухими травами, привезенными из Лондона. Иногда у него имелось то, что было ей нужно, а иногда нет. Чтобы заниматься целительством, ей необходимы свежие травы.

Один из жителей отдал Марианне кусок земли для ее сада, однако потребуются месяцы, чтобы проросли семена и растения укоренились. А здесь, в имении, были все нужные для целительства травы и никто не обращал внимания на этот отдаленный участок сада. Почему бы не взять все, что нужно, когда никто ей не помешает?

Приняв такое решение, Марианна стала пробираться по саду, останавливаясь то тут, то там, чтобы выкопать нужные растения.

Марианна старалась не думать о графе, спящем в доме совсем неподалеку. Всю прошедшую неделю она пыталась забыть тот день, когда он разоблачил ее, гнала из памяти сделанное им оскорбительное предложение. Но забыть о графе было не так просто, когда тетя Тамара каждый день не уставала повторять о том, как глупо связываться с таким человеком.

Марианна, безусловно, не хотела иметь с ним дела. Но воспоминания, как будто назло, не отпускали ее от него. Марианна с волнением вспоминала о том, как он смотрел на нее. Казалось, его взгляд проникает под одежду. Однако хуже всего было то, что прикосновение графа не вызвало у Марианны отвращения. Она его боялась, но не испытывала отвращения.

«Это только потому, что я мало общалась с мужчинами», – говорила она себе, но в этом была не вся правда, и Марианна это понимала. Семья Уинчилси вела уединенный образ жизни. Правда, время от времени они посещали балы или семейные обеды, но баронет с его «испанской» женой не был любимцем общества. Уинчилси мало общались с людьми своего круга. Отец Марианны находил друзей среди интеллектуалов, эксцентричных личностей. Объединяющий их интерес к медицине делал их безразличными ко всему остальному. Марианна выросла в окружении людей, настолько поглощенных наукой, что они просто не имели времени интересоваться ею. Даже когда она стала старше, друзья отца относились к ней скорее как к младшей сестре, чем как к женщине, за которой стоило бы поухаживать.

По мере того как росла ее дочь, Дантела Уинчилси начала беспокоиться о ее будущем, но Марианну нисколько не волновал тот факт, что она может остаться незамужней. Ей всегда хотелось пойти по стопам родителей, а для этого муж не нужен.

Когда умерла мать, у Марианны почти не оставалось времени для балов и званых обедов. Она вела хозяйство в имении отца и была занята с утра до вечера. Время от времени кто-нибудь из молодых друзей отца обращал на нее внимание, одному из них даже удалось сорвать ее поцелуй, но сама Марианна ни одного из них не воспринимала всерьез. И вот теперь эта встреча с графом. Он смотрел на Марианну такими… голодными глазами. Да, именно так – как голодающий, впервые за долгое время допущенный на пир. Такой взгляд было трудно выдержать. Как и устоять перед ним.

«Хватит тебе думать об этом графе», – строго приказала себе Марианна. Нет смысла позволять ему испортить ей еще один день. Кроме того, у нее есть дела поважнее. Надо поживее собрать травы и уходить, пока кто-нибудь не обнаружил ее здесь. Вот тогда она попадет в настоящую беду.

– Медленно поднимитесь, если хотите прожить этот день. – Раздавшийся позади громкий голос вывел Марианну из задумчивости.

«Вот и убежала, пока меня не заметили», – уныло подумала она и, узнав раскатистый голос, почувствовала, что готова от стыда провалиться сквозь землю. Граф Фолкем! Она как будто вызвала его своими мыслями. Вдруг что-то острое уперлось Марианне в ребра, и она вся внутренне сжалась. О Господи, этот человек приставил шпагу к ее спине!

– Стойте! – приказал граф, и Марианна повиновалась, в душе проклиная свою накидку, в которой ночью ее можно было принять за воровку.

– Это всего лишь я, цыганка, – чуть слышно прошептала Марианна. – Я не делаю ничего плохого, милорд.

– Повернитесь, – коротко скомандовал граф, и Марианна так быстро повернулась, что споткнулась, наступив на край накидки. Она широко раскрыла глаза, увидев его чеканное лицо, казавшееся в слабом утреннем свете мрачным и жестоким. Он держал шпагу наготове. Его взгляд остановился на маске, которую Марианна надела на случай встречи с незнакомым человеком. Затем он оглядел ее с ног до головы, заметив, что под накидкой, где Марианна одной рукой придерживала мешочки с травами, что-то оттопыривается.

– Снимите маску и накидку, – так же строго приказал граф.

– Не сниму! – возразила Марианна. – Вы же знаете, кто я!

Граф угрожающе поднял шпагу:

– Снимайте!

Выпустив из рук мешочки, Марианна трясущимися руками развязала тесемки маски, а затем сняла и накидку.

Граф опустил шпагу и обвел взглядом ее фигуру, задержавшись на тонкой длинной шее и груди, прикрытой прозрачной муслиновой сорочкой. Он пробежал глазами по жесткому корсажу ее простого шоколадно-коричневого цвета платья, по тонкой от природы талии и округлым бедрам. В эти дни Марианна не надевала много нижних юбок, и поэтому ее фигура выглядела именно такой, какой ее создала природа.

– Очаровательно, – с улыбкой проговорил граф, возвращаясь взглядом к лицу Марианны, – как я и думал.

Он вложил шпагу в ножны.

Марианна поняла, что он заставил ее снять накидку лишь для того, чтобы удовлетворить свое похотливое любопытство и поглазеть на ее тело. Она с негодованием схватила накидку.