с энтузиазмом протянула Рейвен договор. — Только снимите, пожалуйста, очки! Необходимо засвидетельствовать вашу личность.

Рейвен открыла на минуту лицо, дама удовлетворено кивнула и шлепнула на договор массивную печать.

— Хотите, я вам выделю сопровождающего осмотреть наш храм науки?

Рейвен удивилась такому вниманию, но, не зная, как это обычно принято у простых студентов, кивнула. Уже через пару минут в комнату вошел тощий и высокий мужчина, которого дама представила как младшего научного сотрудника и ее экскурсовода на сегодня. Они вдвоем прошли к аэрокару, и мужчина нудным академическим голосом принялся рассказывать, в каком году был построен университет, кто из архитекторов работал над атриумом, показал, где расположены учебные корпуса, где спортивные площадки и кафетерии… Весь обзор занял минут двадцать, не больше, но Рейвен утомил. Однако хорошего настроения у нее не убавилось. Гордая своей самостоятельностью, она вызвала такси к главному входу и, уже раздумывая, не залететь ли по дороге в пару магазинов, направилась к месту ожидания. Но не успела девушка даже закрыть за собой дверь, выходя на ступени здания, как ее тут же окружили репортеры.

— Миссис Леграсс, вы теперь студентка нашего университета?

— Как вам на Сохо?

— Вы действительно до семнадцати лет обучались при монастыре?

— Я не… — попробовала ответить Рейвен, но, казалось, ее робкий голос утонул в гомоне выкриков. Со всех сторон к ней тянули микрофоны, щелкали вспышки. Девушка и раньше сталкивалась с таким вниманием, но четверка бодигардов обычно образовывала «коробку», и ей быстро удавалось переместиться до машины. Рейвен ринулась вперед, стараясь пробраться сквозь толпу, но не тут-то было — кольцо из рук, лиц и микрофонов стало еще плотнее. Казалось, даже атмосфера вокруг загустела.

— Мисс Манслоу, правда ли, что по брачному договору вы официально получите статус жены, только родив Леграссам наследника? Поэтому еще не было свадьбы?

— Николас — известный плейбой, не боитесь, что ваше общество ему скоро наскучит?

— Николас женился первым из братьев, как вам удалось затащить его под венец?

— У вашего отца есть на Леграсса серьезный компромат?

Рейвен уже даже не пыталась отвечать и практически не различала слова в вопросах, всё вокруг соединилось в один нервозный гул. Открытые рты, жаждущие сенсации глаза, тепло и запах чужих тел, прикосновения. Воздух, как необходим воздух! Рейвен сделала еще один слабый рывок, но почувствовала вокруг себя только тесноту и невозможность выбраться. Перед глазами полетели черные мушки, ноги ослабели… В этот момент она почувствовала, как чьи-то сильные руки отрывают ее от земли. Краем ускользающего сознания девушка поняла, что это Ник, и обхватила его за шею.

— Без комментариев! Нет! Тоже нет! Без комментариев, — бросал парень толпе, расталкивая ее по дороге к аэрокару.

Репортеры продолжали наседать и преследовать пару, теснили со все сторон, но Рейвен уже ничего не видела и не чувствовала, кроме мощного стука сердца под футболкой Ника и тонкого, неимоверно будоражащего аромата Элизé[1] на его коже.

Ник назвал адрес таксисту, и тот поднял аэрокар в воздух, с некоторым сочувствием глядя на пару. Рейвен была в каком-то полубессознательном состоянии. Ник гладил ее по голове и что-то успокаивающе шептал. В итоге таксист не выдержал.

— Что ж вы ходите-то без охраны? — возмутился он. — Тут ладно, журналисты. А если б криминал? Деньги, похоже, есть, а мозгов нет.

Ник скрежетнул зубами, но тоже не смолчал:

— Нам иногда хочется пожить, как люди.

Таксист расхохотался до слез.

— Эх, ты не к тому стремишься, парень. И даже не представляешь, как люди живут.

К счастью, аэрокар уже подлетал к зданию, и можно было не продолжать разговор. В пентхаусе Ник разул девушку, отнес в спальню и, аккуратно положив на кровать, закутал в одеяло, подоткнув его со всех сторон. Потом задернул шторы и, налив какую-то коричневую жидкость в бокал, протянул Рейвен.

— Выпей, должно полегчать!

— Что это? — вялым голосом переспросила она.

— Коньяк.

— Я не пью такое крепкое…

— Рейв, ты мне доверяешь?

Девушка едва заметно кивнула.

— Тогда пей, сейчас это лекарство.

Рейвен послушалась.

— Ты можешь побыть в комнате, пока я не засну?

— Конечно, — и Ник сел на краешек в самом дальнем углу кровати.

…Когда Рейвен проснулась, парня уже рядом не было. Она приняла душ и, надев первые попавшиеся под руку джинсы и футболку, спустилась вниз. Ник сидел за столом в кухонной зоне, что-то читал в комме и с таким аппетитом хрустел огурцом, что девушка тут же поняла, как страшно проголодалась. Она подошла к холодильнику и достала оттуда яблоко и пару йогуртов.

— Ты как? — спросил Ник, тревожно заглядывая Рейвен в глаза.

— Спасибо, нормально, — ответила она, садясь за столик напротив парня, но стараясь смотреть только на йогурт. — Не знаю, что со мной случилось. Извини.

— Это паническая атака, фея. К тебе что, раньше никогда не приставали репортеры?!

— Бывало. Но охрана всегда быстро меня от них изолировала. Я не предполагала, что это так… ужасно. А на какие вопросы ты им говорил «нет»?

— Думаешь, я знаю? — расхохотался Ник. — Я просто давно понял, что, если молчать, они вообще не отстанут. А «нет», как правило, по алгоритму их вопросов вполне подходящий ответ на любой: «Вы учились в монастыре?» — «Нет», «Есть компромат?» — «Нет», «Правда ли что?..» — всегда «Нет», потому что в таких вопросах самый абсурд. И нет, тебя не должно смущать наличие у меня прежде гомосексуальных контактов, потому что у меня никогда таких контактов не было.

Рейвен была так шокирована, что, аж забыв про стеснение, подняла глаза от йогурта.

— Они и такое спрашивали?!

— Ой, да что они там только не спрашивали! Это вторая сторона свободы, привыкай не обращать на нее внимания.

— Но мы же уже столько дней везде ходили и ездили, и… никто нас не замечал?

— Ну, во-первых, никто не знал, что мы здесь, мы не представлялись, и даже если кто-то узнавал… Но вот ты бы поверила, скажем, что звезда галакино Нэнси Рук плещется посреди города в фонтане и без охраны? То-то и оно! Здесь же, видимо, кто-то в университете увидел твои данные и слил журналистам. А во-вторых… Нас всегда сопровождал аэрокар охраны.

— Как? — девушка, вторично опешив, снова подняла расширившиеся как блюдца глаза.

— Так, — засмеялся Ник. — Просто они держатся на расстоянии и стараются