— То есть тот сильно несвежий труп все-таки может оказаться недавно умершим банкиром, принявшим химический душ, — размышляла вслух Верочка.

— Получается, что банкир все-таки мертв, а против его жены все больше улик, — подвел итог Андрей.

— Но как же так… Кого же я тогда… Кто же там в Египте?

— Да, забыл тебе сказать, Верочка. Мы проверили аэропорты. Анатолий Воронин в Египет не улетал. А поездом, как известно, туда не добраться…

— Ничего не понимаю… Но Настя же…

— А что касается Анастасии Савельевой, то вот она покинула пределы нашей родины на самолете, — продолжил Андрей. — Причем в сопровождении своего супруга — Михаила Савельева.

— Она же сказала, что в разводе.

— Нетипичное поведение, — отметила Лиза. — Обычно так женатые мужчины говорят, когда хотят подбить порядочную женщину на беспорядочную и бесперспективную связь.

— Кстати, хорошо, что напомнила. — Андрей поднялся. — У меня на сегодня еще назначена встреча с одной слегка замужней дамой.

— Странно слышать, когда вокруг такие симпатичные и незамужние, — обиделась Верочка.

— Но это же не значит свободные, — усмехнулся Андрей. — Ни за что не поверю, что у тебя, Верочка, не назначено хоть какого-нибудь свидания.

— Ты хорошо меня знаешь, — вынуждена была признать она.

— Ну а ты, Лиза, готова составить мне компанию? Хватит уже обсуждать чужую смерть. Давай уединимся и займемся чем-нибудь жизнеутверждающим.

Она знала, что он шутит, но в какой-то момент ей расхотелось улыбаться. Пауза затянулась.

— Ладно, был бы я профессор, Елизавета, мы бы с вами вместе обязательно поехали на симпозиум в Женеву, — вздохнул опер, помня о ее трепетном отношении к Валерианову. — Но — увы!

Он попрощался, в одиннадцать его ждала у себя Танечка Абакумова — почти коллега. Если бы Андрей искал сегодня в лесопосадке не ногу, а руку и если бы он ее нашел, Танечка сняла бы с нее отпечатки пальцев. Даже если бы для этого потребовалось отделить мертвую кожу и, как перчатку, натянуть ее на свою ладонь.

Танечка была экспертом в криминалистической лаборатории. Несмотря на тяжелую работу, характер имела легкий. Не унывала, хотя мужа-дальнобойщика видела редко. Но ей не давал скучать Андрей. Причем приходить к Танечке нужно было попозже, когда она укладывала спать двоих детишек.

Верочка опять не угодила начальству. На следующее утро на планерке при всех Исакий, то есть Гольдмановский, сделал ей выговор:

— Недожали вы вчерашний материал про пожар. Наталье Алексеевне пришлось за вас его дорабатывать.

— Да уж. — Рожкина со значительным видом выдохнула дым от своей сигареты в направлении Верочки.

— Почему недожала? — Верочка не собиралась отмалчиваться. — Мне сказали, что о причинах возгорания можно будет говорить не раньше сегодняшнего утра. Лучше подождать, чем печатать непроверенные данные.

— При чем тут причины возгорания? — скривилась дылда с сигаретой. — Причины всегда банальны: когда в квартире пожар, значит, алкаш заснул с сигаретой, когда в общественном месте — замыкание какое-нибудь. Но ведь это была элитная клиника. На этом и нужно было потоптаться. Мне пришлось за вас позвонить паре народных артистов и даже одному космонавту.

— И что же интересного они вам сообщили?

— Конечно же ничего. Но я получила возможность добавить кое-что от себя: мол, по некоторым сведениям, звезда эстрады осталась без сеанса отбеливания зубов, концерт под угрозой…

— И кто из нас писатель-фантаст? — пробормотала Верочка.

— Сами виноваты, я же дала им шанс высказаться. Не захотели — пусть теперь читают слухи. — Рожкина снова окутала всех присутствующих облаком дыма.

— Учитесь, Веруня, — назидательно произнес редактор. — Ну а теперь задание на сегодня. Крупная авария на Каширском шоссе. Кто займется?

— Я не могу, — заныла Ада. — У меня дядя недавно в аварию попал. Мы так за него испугались. Я после такого кошмара о ДТП даже слышать не в состоянии, не то что писать. Мне физически плохо делается…

— Если за рулем была женщина, я могу смотаться, — оживился Николай Абрамович.

— Ехать никуда не надо. Достаточно того, что мы туда фотографа послали. Все равно там оба водителя погибли, интервью брать не у кого. Надо только в ГАИ позвонить, выяснить, что к чему.

— Ну тогда другое дело. — Во взгляде Ады появился энтузиазм. — Давайте я позвоню, нужно же как-то преодолевать посттравматический синдром.

— Зачем же так мучиться? Я сделаю подпись под снимок. — Зоя даже вскочила со своего места. — Мне это нетрудно.

Верочка поняла: когда не надо мерзнуть на обочине или дышать дымом на пожаре, работать, не жалея себя и телефонных счетов, готовы все.

Впрочем, и самой Верочке сегодня предстояло много звонков. Ей поручили добыть комментарии к сообщению пресс-службы таможни об изъятии крупной партии «серых» мобильных телефонов. Она позвонила в крупный салон сотовой связи, где ее заверили, что продают исключительно «белые», сертифицированные трубки, поэтому на них успех таможенников никак не скажется, цены не поднимутся.

А вот специалист по ремонту мобильников из сервисного центра, по совместительству преподаватель кафедры радиоэлектроники одного из вузов, заявил:

— Ха, белые, серые. Да хоть в крапинку. Я с советских времен не держал в руках японской техники. Все делается в Китае, все ломается. Может, оно и неплохо. А то как бы я сыну сноуборд купил?..

Еще до обеда выполнив обязательную программу, Верочка решила заняться произвольной. На журфаке ее учили доводить начатое до конца. Если ты сообщаешь о преступлении, будь добра проследить это дело до приговора суда. И если делала репортаж с пожара, выясни его причины. Хотя кое-кто и считает их банальными.

В пресс-службе Государственного пожарного надзора Верочку отфутболили. Мол, еще ничего не ясно, у пожарного инспектора есть десять дней, чтобы выдать заключение. Журналистку такая секретность насторожила. Обычно оплавленные провода и закоптившиеся обогреватели бросаются в глаза сразу же.

— Скажите хотя бы, поджог исключается? — напрямую спросила она.

— Звоните через десять дней, — был ответ.

Что ж, не пускают в дверь, полезем в окно. В Верочке проснулся азарт. Она посидела, подумала и вспомнила, что делами о поджогах занимается вовсе не пожарный инспектор, а территориальная прокуратура. Туда-то и позвонила, попросила соединить ее с дежурным следователем. Если его не вызывали на пожар, значит, поджога нет, банальное возгорание.

— Возбуждено дело по поджогу в клинике. — Следователь оказался более разговорчивым. — Возгорание началось с регистратуры. Есть признаки заноса открытого огня.

— То есть?

— По всей видимости, когда администратор отошла, в регистратуру бросили бутылку с бензином и горящим фитилем из тряпки.