Инга перевела. Офицер замотал головой, дрожащими губами выдавил ответ, который тут же озвучила разведчица:

— Константин, пленный офицер отвечает, что устав не позволяет говорить эти сведения. Он требует предъявить наши полномочия.

— Ах, гад! Переводи, что мой устав позволяет продырявить ему башку, а тем более вторую руку, — Киселев резко передернул затвор «парабеллума». — Вот мои полномочия! — ствол жестко уперся в грудь американца. — Ну!

— Вы силой принуждаете меня говорить. В целях сохранения жизни я могу дать показания. Подтвердите, что мне оставят жизнь, — перевела девушка сбивчивые фразы американца.

— Вот это другое дело! Бог не выдаст, свинья не съест — мой ответ, — губы майора раскрылись в скабрезной усмешке…

— Так и переводить? — глаза разведчицы расширились в недоумении.

— Переведи, что гарантирую жизнь.

Через минуту джип с разведчиками, крадучись в густом тумане, двигался вглубь фронтовых складов по уложенной бетонке. Справа и слева лучи света вырывали из темноты складские помещения и огромные цистерны. Американец сидел на переднем сидении. Лицо злое. Правый глаз распух, в кровоподтеке. Рот перекошен от боли. Шум недалекого боя заглушал его стон. Вскоре фарами осветилось кирпичное здание, огороженное колючей проволокой.

— Это караул, — офицер дотронулся до руки Михаила.

— Стой! Пароль? — тут же раздался окрик часового. Из караульной будки выглянул солдат, держа наготове для стрельбы самозарядную винтовку М1 Garand. Джип послушно застыл у железных ворот со шлагбаумом.

— Канзас, болван! — окриком подал голос Киселев, сидевший за водителем. Он был одет в полевую форму капитана десантных войск США.

— Кто вы? Я вас не знаю. Выйдите из машины, покажитесь, — часовой включил фонарик и направил луч на джип.

— Офицер Сильвер ранен. Открывай шлагбаум, солдат, — выкрикнула Инга, придя на помощь Киселеву. — Немецкие диверсанты атакуют северный КПП.

— Где начальник караула? — не унимался часовой. — Это его машина.

— Говори, падла, или я не ручаюсь за свой «парабеллум», — зашипел в ухо американцу Киселев.

Начальник караула понял угрозу без перевода. Опершись здоровой рукой о дверь, чуть приподнялся, выглянул из-за лобового стекла.

— Открывай, мазефакер! — прохрипел он злым тревожным голосом. Из левого рукава шинели офицера сочилась кровь. Солдат узнал начальника. Быстро открыл шлагбаум и подбежал к машине, чтобы извиниться. Следопыт мгновенно понял легкий кивок майора. Невероятная сила оторвала часового от земли и, притянув к огромному десантнику, чуть развернула голову. — Полежи, голуб, пробил час, — пробасил гигант в ухо иноземцу.

— Газуй, Медведь, чего ждешь? — рыкнул Киселев, когда часовой лежал у дороги. — Караул нейтрализовать, занять оборону! — последовала новая команда, когда джип остановился у входа. Холодный вороненый ствол уткнулся в лопатку начальнику караула. — Выходи! Не вздумай бежать. Пристрелю!

Американец вздрогнул в испуге, услышав перевод. Еще ниже согнул голову и, пережимая рукой сочившуюся неглубокую рану, поднялся по ступенькам караула.

Михаил и Следопыт застыли по бокам двери главного входа. Лица каменные. Зубы сжаты. В глазах — невероятная решительность. В стальных руках Следопыта удавка. Медведь сжимал рукоять ножа. Пулемет в готовности.

— Что с вами, офицер Сильвер? — раздался испуганный голос караульного, увидевшего в глазок начальника караула. Дверь распахнулась…

Секунда — и тело дежурного караульного повисло в руках гиганта. Хлесткий бросок ножа — и новый солдат рухнул у ног Медведя.

— Следопыт, охраняй выход, дальше я сам, — бегло приказал Михаил и двинулся по коридору вперед. Ворвавшись в комнату отдыха, он заорал: — Лежать! — и нажал на спусковой крючок пулемета. Пули бешено затанцевали по стене. Ошметки стендов, инструкций, сухой штукатурки посыпались на головы очумевших караульных, с испугу попадавших на пол. — Лежать, — еще раз гаркнул Михаил, когда один из караульных потянулся к карабину, и вновь нажал на спусковой крючок. Чернокожего солдата отбросило к стене. Из распоротой куртки выше грудного кармана выступила кровь. Американец заверещал что-то на английском языке, зажимая пальцами рану.

— Справляешься? Молодец! — прорвался довольный голос майора Киселева сквозь гарь и оседавшую пыль. Офицер, держа пистолет в руке, важно прошелся по комнате караула. Неприятно хрустнуло раздавленное стекло. Караульные зашевелилась. При виде капитана десантных войск США кто-то сделал попытку подняться.

— Лежать, руки за голову! — вновь крикнул Михаил заученную фразу на английском языке. Американцы мгновенно вжались в пол. Ни одного шевеления. Даже раненый афроамериканец заскулил тише.

— Всех закрой в темную комнату, — отдал приказ Киселев. — Кто дернется, стреляй без предупреждения. Тебе в помощь Сирень. Проверь другие комнаты, даю минуту…

— Осторожно! — вскрикнул Михаил и дал короткую очередь по скрипнувшей двери начальника караула.

Киселев побледнел, отскочил в сторону. Под тяжестью рухнувшего тела дверь раскрылась. В застывших руках американского сержанта находился автомат.

— Следи за пленными, я сам! — в ярости выкрикнул разведчик. Два прыжка — он возле сержанта. — Гаденыш! — пнул американца ногой. — Мог бы жить. Теперь передавай привет прабабушке из Калифорнии, — оглушительный контрольный выстрел.

— Ты понял, Медведь? Ты понял? — резкие жесты пистолетом в сторону лежащих американцев. — От них можно всего ожидать. Пиндосы. Бдительность наивысшая. Бегом проверь весь этот гадючник! — офицер нервно заходил по комнате, сурово поглядывая на пленных американцев.

— Все чисто, Константин! — доложил молодой смершевец через несколько минут. Дыхание глубокое. На лбу бисеринки пота от напряжения. — А где Сирень? — неожиданно слетел вопрос с губ Михаила.

— Не волнуйся. Сейчас подойдет. Уточняет у начальника караула расположение постов. Я крутанусь со Следопытом. Надо снять часовых с вышек. Американец будет с нами. Справишься?

— Справлюсь, — жестко ответил Медведь и грозно посмотрел на десяток распластанных на полу американских солдат.

— Отлично! — Киселев мельком взглянул на настенные часы, чудом уцелевшие от пулеметной очереди. — На рассвете начнется операция, — довольно произнес он. — Американцам будет не до нас. Но расслабляться запрещаю. Все, Медведь, бывай. Мы скоро приедем, — офицер хлопнул Михаила по плечу. Круто развернулся и пошел на выход. В последний момент что-то вспомнив, стремительно направился в комнату начальника караула. Комната оказалась не по-военному просторной и уютной, что удивило офицера. Помимо большого рабочего стола и шкафа с документацией и служебной литературой, часть помещения занимали кожаный диван и два кресла. «Неплохо устроились, буржуи», — присвистнул он. Особенно бросились в глаза новенькие коротковолновая радиостанция, включенная на прием, два телефонных аппарата: один — с вертушкой, другой — полевой, в желтом футляре. Оборудование располагалось на стойке-столе. Ниже на полке стоял патефон с комплектом грампластинок в бумажных футлярах. Глаза Киселева расширились от технических новинок. Рука невольно потянулась к пластинкам. Но подсвеченный макет военного объекта гарнизона, размещенного по центру на тяжелом столе, с указанием постов, маршрутами движения часовых магнитом потянул к себе. Он впился в игрушечный городок, засекая в памяти схему постов. Лицо стало пунцовым, глаза заслезились от пристального внимания.

«Все, пора, — ворвалась мысль после десятка секунд напряженной работы, —