Но Серафима Ивановна его не слушала. Подойдя к стене с фотографией мужа, она отрешенно качала головой:

— Какое это теперь имеет значение!

— Зря только ездили в такую даль, — подняв воротник легкой куртки, сказала Лешка, когда друзья, оставив старушку наедине с ее воспоминаниями, покинули старый домишко.

Ромка поискал глазами монастырь. Внушительное здание светилось несколькими окнами.

— Ничего не зря. Мы убедились, что с бабулькой все в порядке, и узнали, что наш преступник — человек веселый. То есть легкий характер — его отличительная черта. Катька, Сергей веселый парень?

Девчонка наморщила лоб.

— Они там, в театре, все веселые.

— Ну, тогда все зависит от Лешки.

Встав из-за стола после ужина и убедившись, что их с Лешкой мама уютно устроилась возле телевизора в большой комнате рядом с Катькиным отцом, Ромка поманил за собой сестру.

— Идем, буду учить тебя искать клады.

Они вышли в другую комнату. Там Ромка положил на пол монету и скомандовал:

— Надевай наушники и води петлей по полу.

Лешка нагнулась и провела щупом по доске — полы у Катьки были старинными, деревянными.

— Слышишь изменение звука? Слышишь? — Ромка сгорал от нетерпения.

— Слышу, — с восторженным удивлением воскликнула Лешка, а Катька ухватила ее за плечо. — Ну пожалуйста, дай мне тоже попробовать!

— Ты, Катька, подождешь, — отпихнул ее Ромка. — Мне важно обучить Лешку. А ты, Лешка, води тщательнее. Все места завтра проверяй, поняла? А там, где металлоискатель не поможет, в кастрюльках, например, или в унитазе, тоже все осмотри. И руками прощупай. Учти, на тебя вся надежда.

— Я знаю, что тебе без меня не обойтись, — поддела брата Лешка.

Ромка на ее слова не прореагировал — он продумывал план операции.

— Чтобы произвести у Сергея обыск, надо будет на какое-то время удалить его из квартиры. Попросить его, например, за мороженым сходить. Усекла?

— Усекла.

— Хорошо бы грабителем Сергей оказался, и больше не пришлось никого обыскивать. — Ромка снял с Лешки наушники и надел на себя. — А теперь, Катька, будем у тебя клад искать.

— Да нет у нас никаких кладов!

— А вот и посмотрим!

Досконально исследовав комнату, Ромка вышел в широкий коридор, разделявший квартиру на две части, и стал водить щупом под вешалкой. Тишину нарушил его торжествующий вопль. Ромка вбежал к девчонкам и, невероятно гордый собой, показал им золотую сережку с красивым синим камешком.

— Я часть клада нашел!

— Ух ты, класс! — обрадовалась Катька. — Это же мамина сережка! А она думала, что на улице ее потеряла. Это знаете какой камень? Настоящий сапфир, хоть и маленький. Вот мама обрадуется! Здорово все-таки эта штука действует. Рома, ну дай мне тоже поискать, пожалуйста!

— Бери.

Расстроившись, что его находка никакого отношения к кладу не имеет, Ромка снял с себя наушники и отдал их Катьке.

Очень долго Ромка не мог уснуть. Он ворочался, кряхтел, периодически вставал, даже разбудил Валерию Михайловну. А когда под утро наконец сон его все-таки сморил, ему приснился бородатый человек по имени Саша, который, приблизившись к нему вплотную, вдруг превратился в страшного террориста. Он тряс над Ромкой коробкой с золотыми монетами и кричал:

— Я тебя взорву!

Весь покрытый потом, Ромка от испуга проснулся и вскочил. Никакой коробкой над ним никто не тряс. Оказалось, что в коридоре звонит телефон. Трубку взяла Катька и прибежала к нему.

— Представляешь, Марина Владимировна разыскала по телефону Федора Ивановича — того самого фронтового друга своего дедушки. Он ей сказал, что Николай Строев был тяжело ранен, остался в госпитале в Болгарии, в городе Пловдиве и, он потом слышал, умер там от ран. Она говорит, что сообщение об этом бабушка Сима могла не получить. И, значит, его могила находится в Болгарии. Марина Владимировна обещала в Пловдив написать и все досконально узнать.

— А мы еще и Дарью Кирилловну попросим, чтобы она ей помогла, — добавила Лешка. — Чтобы в Москве еще раз справки навела. И тогда Серафима Ивановна сможет к своему мужу на могилу съездить.

— Тем более надо найти монеты, — сказал Ромка. — Чтобы было ей на что ехать. Лешка, одевайся скорее, бери металлоискатель и тренируйся снова. Чтобы я за этот участок поисков спокоен был.

— Где? — спросила Лешка, указав на маму, которая то входила, то выходила из комнаты. — В коридоре тоже нельзя. Александра Юрьевна там уборку затеяла.

Ромка огляделся и задумался.

— Катька, а на чердаке нельзя? Что там у вас?

— Ты меня об этом уже спрашивал. Там, кроме жуткой пыли, ничего нет. И надо очень тихо ходить, иначе мама услышит, а она мне туда лазить не разрешает. Когда по чердаку ходишь, потолок трясется, это во-первых, а во-вторых, потом одежду от пыли не отчистить.

После завтрака Ромка снова пристал к Катьке. Вожделенный чердак манил его к себе с невиданной силой.

— Катька! А вдруг мы там что-нибудь найдем? Ну пойдем, ну пожалуйста. Не забывай, я — твой гость, и мое желание для тебя закон.

Проще было уступить, чем сопротивляться.

— Ну ладно, — вздохнула Катька. — Раз уз тебе так хочется… Только надо соблюсти меры предосторожности.

— Нам к конспирации не привыкать, — усмехнулся Ромка.

Сказав родителям, что они идут погулять, друзья вышли на крыльцо и демонстративно шумно прошли мимо кухонного окна, за которым готовила обед Катькина мама. А потом на цыпочках вернулись назад и на четвереньках проползли под окном — иного способа незамеченными войти в дом не было. Дверь Катька предусмотрительно оставила открытой. Друзья проникли в сенцы, тихо открыли еще одну скрипучую дверь и по очень пыльной лестнице поднялись на желанный чердак. Крыша нависала низко, всем пришлось согнуться.

— Только не топать! — взмолилась Катька.

— Не будем.

Ромка нацепил на себя металлоискатель. Умный прибор тут же прореагировал на попавшийся под ноги огромный медный таз. Ромка в полумраке его не заметил.

— У нас крыша здесь протекает, таз подставили воду собирать, — объяснила Катька.

Тем же целям служила старая кастрюлька. Еще Ромка нашел полувековой давности радиоприемник, который предложил подарить Олежке до кучи, и миску с проржавевшим дном. Крыша чердака была еще и покатой, и, чтобы подобраться к самому краю, Ромке приходилось становиться на четвереньки. Утопая коленками в пыли, он вытягивал вперед руку с медным щупом и водил им направо и налево. Все это продолжалось долго и было совсем неинтересно.

Первой не вытерпела Лешка.