Словно в ответ на его слова, из противоположного конца коридора донеслись какие-то звуки, и вскоре стал различим приближающийся к ним силуэт высокого мужчины. Он двигался по коридору странно, дергано пританцовывая, то и дело задевая при этом попадающиеся на его пути всевозможные тазы, коляски, санки, лыжи и еще, бог знает что.

− Евгений Денисыч недаром сегодня утром говорил, что кого-то должно принести, − хрипло и насмешливо произнес человек из тьмы.

− Евгений Денисыч? – переспросила Надежда, выглядывая из-за плеча мужа. А кто это?

Хозяин квартиры усмехнулся:

− Обернись, и узнаешь.

Супруги одновременно взглянули туда, куда указал палец с длинным ногтем, и увидели подвешенную над дверью человеческую голову, съежившуюся, коричневую, высушенную до размеров небольшого кулачка.

− Сосед мой бывший по коммуналке, − пояснил человек, − тот еще был козел. Только и знал, что рыбу свою вонючую чистить, про политику трындеть да возмущаться по любому поводу. Теперь висит, на гвоздик пришпиленный, не воняет, и заговаривает только тогда, когда я велю. Также, если хотите, могу показать Марью Сергеевну….

− Не надо! – испуганно произнесла Надежда, снова оборачиваясь к хозяину квартиры, который уже приблизился к ним вплотную.

Теперь уже можно было рассмотреть его экзотичную внешность.

Одет он был, как франт позапрошлого века: в сюртук старинного образца с поддетой под него цветастой жилеткой. На голове красовалась шляпа-цилиндр с покачивающимся на ней пером, из-под которой свисали длинные грязно-зеленые дреды. В зубах дымилась толстая сигара, пепел с которой беспрепятственно опадал на пол. А еще от этого человека нестерпимо несло спиртным.

Все бы ничего, но вид его лица вселял настоящий ужас, Надежду даже пошатнуло, и ей пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Вся физиономия мужчины была страшно размалевана черной и белой краской, и рисунок на его лице передавал очертания человеческого черепа. Черной краской были изображены провалы глазниц, носа и широкий оскал рта, а все остальное было зарисовано ярко-белым.

− Как дела? Быстро нашли мой адрес? – спросил он внезапно изменившимся голосом, словно в разговор вступил другой человек, наделенный более мягким и сдержанным тоном.

− Не очень, − признался Владимир, − если честно, нам пришлось поплутать.

− Не мудрено, папаша, − наглый горлопанистый тон вновь вернулся, − Барона Субботу можно найти только в одном случае: если сильно этого захотеть.

− А вы, правда, колдун? – робко спросила Надежда. – Сможете нам помочь?

Спокойный, ровный тон:

− Смотря, какая вам нужна помощь…

И снова вступил тот гадкий голос:

− Конечно, я колдун, мать твою так! Не будь я им, как бы я смог твои панталоны в горошек сквозь юбку увидеть, − сказав это, Барон Суббота хрипло рассмеялся, обнажив ровные ряды зубов, также выкрашенные черной краской. – Если бы захотел, конечно, − добавил он, подмигнув густо покрасневшей Надежде.

На протяжении всего этого времени колдун не переставал энергично потрясывать тряпичным мешочком, который он сжимал в руке, и внутри которого что-то непрерывно бряцало и перекатывалось.

Володя, на всякий случай проглотив обиду за жену, осмелился задать вопрос:

− А что у вас там? – сказал он, скептически покосившись на мешок.

Барон ехидно покосился на него и прохрипел:

− Скажи, усач, ты точно хочешь знать это? – и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Здесь – всего по мелочи. Есть, например, камешки, волосы, ногти, зубы, экскременты…

− Ой, пожалуйста, хватит, − отмахнулся Владимир, − концепцию мы уловили. Но зачем вам все это?

− Защита, − коротко ответил Барон Суббота.

− От кого? – не унимался Чернобуров.

− От вас, конечно.

Как будто устав от навязчивых расспросов, колдун развернулся и вприпрыжку направился по длинному коридору вглубь квартиры, что супруги расценили как приглашение идти за ним.

Теперь настала их очередь натыкаться на все подряд. Хозяин шумно пробирался вперед, разбрасывая в стороны предметы, что попадались на их пути, но на деле выходило, что он еще сильнее заваливал проход.

− Ты где его нашла? – между делом спросил Владимир у жены.

− Мне посоветовали знакомые. Говорят, он очень сильный маг.

− Не общайся больше с этими людьми, − вынес вердикт супруг.

Наконец, коридор закончился, и все трое очутились в полутемной комнате. Мебели в ней было не много, зато потолок, углы и все пространство вдоль стен оказались заросшими, словно мхом, всевозможными вещами непонятного назначения. В этих кучах находились, например, фигурки людей и животных, вырезанные то ли из дерева, то ли из кости. В углах комнаты были составлены шалашиком и цельные кости, а макушки этих шалашей венчали черепа, как звериные, так и до ужаса напоминающими человеческие. С потолка свешивались причудливые талисманы, состряпанные из веревочек, осколков зеркал, глиняных черепков, шкурок маленьких животных, куриных лапок и пучков волос. Повсюду были расставлены, развешаны и разложены сделанные вручную куколки, даже не изготовленные, а скомканные из не очень чистых тряпочек, соломы и снова чьих-то волос. Также в этой комнате в изобилии были представлены разнообразные марлевые мешочки, бутылки и склянки, внутри которых находилось что-то, что не хотелось лишний раз подробно рассматривать, во избежание приступа рвоты.

В целом, комната казалась отвратительно-живой, чему способствовало то огромное количество органических предметов, что она в себе содержала, да и неорганические элементы порой смахивали на нечто живое или некогда бывшее живым. Человеку непосвященному все это скопление мелких вещей могло показаться просто грудами мусора, но хозяин комнаты явно знал назначение каждой из них. Более того, он разложил и расставил их, придерживаясь определенного порядка.

Центр комнаты был пустым, а в самой ее середине прямо из пола вырастал деревянный столб черного цвета, увешанный все теми же амулетами и поделками неприятного вида. Барон Суббота указал на него небрежным кивком головы.

− Дорога богов, − пояснил он, предвосхищая все вопросы, но так их и не разрешив.

Не сбиваясь с курса, Барон бодро пересек комнату, подошел к журнальному столику, словно песчаными барханами, густо покрытому пеплом, взял оттуда бутылку рома и хотел уже приложиться к ней, но вдруг отчего-то вспомнил об учтивости.

− М? – он протянул напиток гостям с предложением выпить.

Ответом было:

− Нет, спасибо.

Не ожидая другого, Барон Суббота пожал плечами и отхлебнул из горлышка, даже не поморщившись. Вслед за этим он погасил тусклую одинокую лампочку, которая из последних сил освещала помещение, и принялся одну за другой зажигать толстые черные свечи, расставляя их вокруг столба.