милым текстом о любви, плюс отличная компания иногда в сумме дают отличное времяпровождение. Я чувствовала, как расслабляюсь, куда-то уплывая под знакомые мотивы, слегка покачиваясь в такт своим незамысловатым танцевальным движениям.

Аринка вместе со своим блондином тусовались недалеко от нас с Ханом Соло, и временами я ловила на себе её непонимающе-удивлённые взгляды. Да я и сама не понимала, что творю.

Иногда, мы с ним бок о бок слушали группу, иногда, держась за руки, танцевали вместе, сохраняя небольшую дистанцию, которую пока никто не рискнул нарушить. Порой, я ловила себя на мысли, что Соло слишком хороший и правильный для этого места. Руки не распускает, споить не пытается, домой не зовёт. Таких парней, как он, практически не бывает. Не удивлюсь, если по утру я проснусь, и это всё окажется плодом моей больной фантазии. А Сёмина с тревогой отметит, что большую часть вечера я танцевала одна.

И всё-таки, вдыхая его аромат парфюма, чувствуя жар его рук, когда наши пальцы сплетались, я была уверена, что это реальность. С ним было так хорошо, что я растворялась, впитывая в себя каждый момент. Музыка, огни, его дыхание рядом, его улыбка…

В завершении группа, как я и ожидала, решили исполнить свой хит «Я буду», объявив медленный танец. И я совсем не удивилась, когда без всяких лишних вопросов мой новый знакомый взял меня за руку, а второй слегка притянул к себе, обнимая за талию.

— Люблю, уверенных в себе мужчин, — смеюсь я, обвивая одной рукой его шею, а вторую покорно переплетая с его пальцами. Голова сама невольно соскользнула к нему на плечо. Чёрт, как же хорошо! И как же мне этого не хватало!

— Тогда ты обратилась по адресу, — отвечает парень. От скромности он, конечно, не умрёт.

Интересно, это у меня сейчас так сильно стучит сердце? Надеюсь, он этого не слышит. Мне кажется, стоит ему сейчас посмотреть мне в глаза, как он с лёгкостью считает всю гамму эмоций — радость, смущение, восторг и, конечно же, желание. Чтобы этот танец никогда не заканчивался.

Как ранее сообщил диджей, после финальной песни, все должны будут снять маски. Космический карнавал подошёл к своему концу. Не спорю, мне было очень любопытно, как мой спаситель выглядит без этой чёрной маски.

— Твои друзья не заскучают там без тебя?

— Сомневаюсь. А если и заскучают, они всегда смогут присоединиться к нам на танцполе. Но если честно, мне сейчас хорошо и так, — его горячий шёпот мне на ухо заставляет моё тело покрыться мурашками. Кажется, кто-то готов немного переступить границы.

— Правда? — спрашиваю я, понимая, что у меня пересохло во рту.

— Да.

Одно такое простое слово, а я начинаю гореть.

Смотрим друг другу в глаза. Сейчас мы очень близко, опасно близко. Как будто наши губы застыли на расстоянии в четверть миллиметра. Мне кажется, я разучилась дышать. Иначе почему каждый вдох обжигает меня изнутри. Ещё немного и…

Песня заканчивается. Группа прощается с залом, сообщая, что мы невероятно классная публика, и желает нам отличного настроения и сил зажигать до самого утра. Диджей делает музыку тише и начинает обратный отсчет от десяти до момента, когда все по команде должны будут снять маски.

Я отступаю назад, размыкая объятия. Чувствую разочарование. Поцелуй не случился, момент упущен. Сомневаюсь, что решусь в ближайшее время на нечто такое же безумное. Смотрю на Соло и отмечаю, что и он несколько разочарован и даже раздражен. А ещё почему-то в его глазах промелькнул хитрый блеск. Или мне показалось?..

— … три, два, один!! — орёт диджей. — Сбрасываем маски и начинаем отжигать! До самого утра! Е-е-е-е! Погнали, ребята!

Снимаю свою маску и с облегчением обнаруживаю, что обзор однозначно стал лучше. Поворачиваюсь к моему новому знакомому и тут же в ужасе отшатываюсь от него. Мне хочется орать на весь клуб! Нет, нет, нет! Так не бывает!

— Ну наконец-то теперь я вижу, что ты меня точно узнала, — говорит Корсаков.

Шок, смущение, ужас — вот гамма эмоций, которая бушует меня внутри. А ещё мне хочется бежать, далеко-далеко, без оглядки.

Я вырываю свою руку, и не говоря ни слова, подбегаю к Аринке, которая обжимается со своим светловолосым принцем. Прости подруга, но я сваливаю!

— Арин, мы уходим. Жду тебя у гардероба.

— Что-о? Бельская, какая муха тебя сегодня укусила…

Музыка становится громче, и завершающая часть фразы подруги тонет в разрывающих всё вокруг битах. Но мне всё равно, я просто резко разворачиваюсь на каблуках и покидаю танцпол.

Корсаков догоняет меня уже на выходе из зала и хватает за руку.

— Может поговорим?

— Дурацкий парик, — шиплю я в ответ, пытаясь вырвать руку. Стараюсь на него не смотреть. — Тебе не идёт.

— Зато какая отличная маскировка, — говорит Саша.

— О да! Маскарад тебе удался на славу, — резко разворачиваюсь к нему. Еле сдерживаю себя, чтобы не орать. — Не мог сразу сказать? Обязательно было делать из меня дуру?!

Если бы взглядом можно было убивать, я бы убила.

— Если честно, я ещё во время перекура подумал, что ты меня узнала. У тебя такое выражение лица было недовольное…

— Оно всегда такое, когда ко мне подкатывает шары, о которых я не просила! — рявкаю я. Чувствую, как внутри все закипает и скоро это лавина вырвется наружу, сметая всё на своём пути.

От злости меня даже потряхивает. Быстро пробираюсь через толпу, попутно натыкаясь на людей, толкая в плечо, но даже не извиняюсь. Плевать!

— Л-и-и-из, ну подожди, правда…

— Почему потом не признался, кто ты? Почему молчал? — останавливаюсь напротив Корсакова и сверлю его взглядом. Мы стоим в большом вытянутом коридоре, который соединяет несколько проходов. Я прижимаюсь спиной к кирпичной стене, чувствуя всю тяжесть от перенесенных за один вечер эмоций.

— Ты правда считаешь это отличной идеей, после всех произошедших с тобой… приключений? Лиз, я просто хотел помочь, немного отвлечь тебя. Да на тебе лица не было!

Это он, интересно, как определил под маской?

— Я сейчас правда начну думать, что с моей мордой что-то не так, — смеётся Саша и подходит ко мне чуть ближе. Я снова перестаю нормально дышать, не могу отвести взгляда от его тёмно-серых глаз. Ещё немного и я утону с головой в их тёмном омуте, забыв свое возмущение и запихнув злость в самые дальние закоулки сознания. Чёрт возьми, Бельская, соберись уже! — Когда я был в маске ты относилась ко мне более дружелюбно. Я бы даже сказал — была очень милой.

— Не придумывай, — отнекиваюсь я. Понятия не имею как себя