– На что не потребуется две недели?

– На дорогу до того места, где живет Дэвид.

Тэлли кивнула и зажмурилась.

– Там все не так, как здесь, Тэлли. Там никого не разлучают, не отделяют уродцев от красавцев, молодежь от взрослых и стариков. И жить можешь где пожелаешь, и ходить куда хочешь.

– Например?

– Да куда твоей душе угодно. Руины. Лес, море. И… тебе не нужно будет делать операцию.

– Что ты сказала?!

Шэй села рядом с Тэлли и прикоснулась к ее щеке кончиком пальца. Тэлли открыла глаза.

– Мы не обязаны выглядеть как все остальные, Тэлли, и вести себя как все остальные. У нас есть выбор. Мы можем взрослеть так, как пожелаем сами.

Тэлли сглотнула подступивший к горлу ком. Она словно бы лишилась дара речи, но понимала, что должна что-то сказать. Она выдавила слова из пересохшего рта:

– Не становиться красивыми? Но это бред, Шэй. Когда ты раньше так говорила, я думала, ты просто болтаешь глупости. И Перис, помнится, такую же чушь нес.

– Я действительно болтала глупости. Но когда ты сказала, что я боюсь взрослеть, ты на самом деле заставила меня задуматься.

– Я? Заставила тебя задуматься?

– Ты заставила меня понять, насколько у меня голова забита всякой ерундой. Тэлли, я должна раскрыть тебе еще одну тайну.

Тэлли вздохнула.

– Ладно. Хуже вряд ли будет.

– Мои друзья – те, что старше меня… ну, те, с которыми я тусовалась, пока не встретила тебя. Они не все стали красотульками.

– Что ты хочешь сказать?

– Некоторые из них убежали. И я собираюсь бежать. Я хочу, чтобы мы сбежали вместе.

Тэлли заглянула Шэй в глаза. Ей ужасно хотелось найти во взгляде подруги хоть самый крошечный намек на то, что все это – шутка. Но Шэй смотрела на нее совершенно серьезно. Она не шутила, это факт.

– Ты знаешь кого-то, кому на самом деле удалось бежать?

Шэй кивнула.

– Я тоже должна была уйти. Мы все продумали – примерно за неделю до того, как первому из нас должно было исполниться шестнадцать. Мы успели украсть походное снаряжение и сказали Дэвиду, что пойдем с ним. Все было решено. Это было четыре месяца назад.

– Но вы не…

– Некоторые ушли, а я струсила. – Шэй посмотрела в окно. – И не только я одна. Еще пара ребят остались и превратились в красотулек. Я бы, наверное, последовала их примеру, если бы не познакомилась с тобой.

– Со мной?

– Я вдруг перестала быть одинокой. Мне стало не страшно прилетать на руины и искать там Дэвида.

– Но ведь мы же ни разу… – Тэлли часто заморгала. – Ты в конце концов нашла его, да?

– Только два дня назад. Я каждую ночь туда летала с того дня, как мы с тобой… поругались. Ты сказала, что я боюсь взрослеть, и я поняла, что ты права. Один раз струсила, но больше не должна.

Шэй сжала руку Тэлли и выждала, пока та не встретилась с ней взглядом.

– Я хочу, чтобы ты тоже ушла со мной, Тэлли.

– Нет, – ответила Тэлли не раздумывая. Покачала головой. – Погоди. Но как же так вышло, что ты мне раньше об этом не говорила?

– Я хотела. Но ведь ты бы наверняка подумала, что у меня крыша съехала.

– А она у тебя и съехала!

– Может быть. Но не так, как ты думаешь. Вот почему мне так хотелось, чтобы ты познакомилась с Дэвидом. Чтобы ты поняла, что все это по-настоящему.

– Не верится что-то. И что это за место, о котором ты говоришь?

– Оно называется Дым. Это не город, и там никто не командует. И нет красотулек.

– Просто страшный сон. И как туда добираться? Пешком?

– Шутишь? – рассмеялась Шэй. – На скайбордах полетим, как обычно. Есть такие особые скайборды для полетов на большие расстояния. Они работают на солнечных батареях. Маршрут специально проложен вдоль рек, ну, и так далее. Дэвид на таком скайборде до самых Ржавых руин долетает. Он отведет нас в Дым.

– Но как же там живут люди, Шэй? Как ржавники? Рубят деревья и отапливают дома дровами? Бросают мусор где попало? Это неправильно – жить на природе, если только ты не собираешься жить как животное.

Шэй покачала головой и вздохнула.

– Это все школьная болтовня, Тэлли. У них есть разная техника. И они вовсе не как ржавники – дрова там и прочая чушь. Но они не строят стену между собой и природой.

– И все до одного уроды.

– А это значит, что уродов нет вообще.

Тэлли натужно рассмеялась.

– Это значит, что нет красивых.

Какое-то время они сидели молча. Тэлли смотрела на то, как на другом берегу взлетают и гаснут фейерверки. Теперь на душе у нее стало в тысячу раз тяжелее, чем раньше, до прихода Шэй.

Наконец Шэй произнесла те слова, которые вертелись у Тэлли на языке:

– Я потеряю тебя, да?

– Но это ведь ты собираешься бежать.

Шэй сжала кулаки и стукнула ими по коленкам.

– Я сама виновата. Надо было тебе раньше все рассказать. Было бы у тебя больше времени, чтобы привыкнуть к этой мысли, и тогда ты, может быть…

– Шэй, я бы никогда не привыкла к этой мысли. Я не хочу на всю жизнь оставаться уродкой. Я хочу, чтобы у меня были большие глаза и пухлые губы, хочу, чтобы все на меня смотрели и ахали. Чтоб все, кто меня увидит, сразу думали: «Кто это такая?», чтобы всем хотелось со мной познакомиться и послушать, что я скажу.

– Вот мне-то точно будет что сказать.

– Например? «Я сегодня подстрелила волка и сожрала его»?

Шэй хихикнула.

– Люди не едят волков, Тэлли. Кроликов, по-моему, едят. И еще, кажется, оленей.

– Ну просто блеск. Спасибо, Шэй, я все очень живо представила.

– А я, наверное, перейду на рыбу и овощи. Но дело-то не в том, как жить и что есть. Дело в том, чтобы стать такой, какой я хочу стать. А не такой, какой я должна стать, по мнению какого-то гадского хирургического консилиума.

– Какой ты внутренне была, такой ты и останешься, Шэй. Просто, когда ты красивая, на тебя обращают больше внимания.

– Не все так думают.

– Ты уверена? Уверена в том, что сможешь одолеть эволюцию только за счет того, что будешь умницей, что с тобой будет интересно потрепаться? Ведь если ты ошибаешься… если ты не вернешься к тому времени, когда тебе исполнится двадцать лет, с операцией ничего не выйдет. Ты всегда будешь выглядеть неправильно.

– Я не вернусь, Тэлли. Никогда.

У Тэлли запершило в горле, но она заставила себя сказать:

– А я не пойду с тобой.