Потом, все потом.

Пальцы легли на ее виски. Мрамор был ледяным, так что я озябла, и у меня вдобавок свело ногу, но телесные неудобства почти перестали меня занимать.

Сквозь вату в ушах я услышала гневное восклицание викария:

– Проклятая кровь!

Однако на него тут же зашикали. Леди Присцилла оттащила священника в сторону и принялась негромко отчитывать.

В наши просвещенные времена примесь крови фэйри уже не считается чем-то предосудительным. Даже потомки темных фэйри, оборотни, больше не прячутся. Кое-кто из них теперь в полиции служит. Но в глубинке встречаются еще… ретрограды.

Я поморщилась и зажмурилась. Под моей ладонью чуть слышно бился пульс и дрожала тонкая нить чужой жизни. Что тут у нас?..

Наконец я с облегчением вынырнула из транса.

– Как она? – Инспектор набросил мне на плечи свой пиджак и подал руку.

Я с благодарностью на нее оперлась.

– Ничего страшного, – поморщилась я, растирая ноющую икру. – Небольшой ушиб головы, пара синяков и вывих ступни. Для доктора пара пустяков. Роуз?

Роуз молча сунула склянку под нос беспамятной леди. Та сморщилась, заметалась, замычала протестующе и, наконец, открыла мутные от боли глаза.

– Кто вас столкнул, леди Сибил? – деловито поинтересовался инспектор.

Сверху донесся какой-то сдавленный звук, и все дружно задрали головы.

С третьего, хозяйского этажа на нас таращился Родерик Хьюз в распахнутом халате. Погодите, он ведь должен был ночевать в городе?

– Леди Сибил? – спросил он, откашлявшись. – Что случилось? Что вы тут делаете?

Сама невинность. Однако припухшие губы и помада на шее выдали его с головой.

Ему никто не ответил.

– Кто вас столкнул, леди Сибил? – терпеливо повторил инспектор.

– Н-никто. Я не знаю. Не помню… – Леди Сибил поднесла к виску тонкую руку и закрыла глаза.

– А вам, мистер Хьюз, что-нибудь об этом известно?

В кривой усмешке Родерика скользила нервозность.

– Абсолютно ничего. Надеюсь, вы не думаете, что это я?

– Как знать… – проговорил инспектор задумчиво. – Кстати, мистер Хьюз, что леди Сибил делала в вашей комнате?

Родерик вскинул бровь.

– О чем вы? Я мирно спал в своей постели – в одиночестве, прошу заметить. Ай-ай-ай, инспектор! Ваши подозрения пятнают репутацию леди.

– Идите к себе, мистер Хьюз, – разрешил инспектор рассеянно, зачем-то внимательно изучая ступени. – Я загляну к вам через несколько минут.

Родерик мгновенно скрылся.

Красный от смущения викарий вскричал потрясенно:

– Да ведь она ему в матери годится!

– Когда и кого это останавливало? – заметила Леона Фаулер, изогнув бровь, и вытащила из кармана халата портсигар.

– Я-то думала, леди Сибил охотится на мистера Гилмора… – прокомментировала я вполголоса.

– Она вовремя поняла, что я ей не по зубам, – насмешливо объяснил подошедший сзади мистер Гилмор. – Кстати, мисс Райт, чудное неглиже. Вам очень идет.

Он скользнул взглядом по моему телу, едва прикрытому коротенькой сорочкой и – спасибо инспектору – мужским пиджаком.

Леди Сибил застонала, поднесла руку к бледному челу, пробормотала:

– Я… Кажется, я опять ходила во сне?

Леона фыркнула, крутя в длинных наманикюренных пальцах зажигалку.

– Так себе объяснение. Никто в такое не поверит.

Профессор выступил вперед и рыцарственно предложил:

– Леди Сибил, я донесу вас до кровати.

Должно быть, поправить ей одеяло перед сном он тоже не прочь.

– Спасибо, – ответила она слабым голосом и опустила длинные ресницы.

– Леди лучше не двигать с места до приезда доктора, – тихо возразила Роуз, вспомнив наконец, что ее тоже кое-чему учили. – Я побуду с ней.

Доктор – единственный из гостей, кто ночевать в доме Хьюзов не стал. Сослался на срочные дела и обещал вернуться утром. Поскольку отравить леди ХХХ он никак не мог, инспектор возражать не стал. Выходит, зря.

Полицейский наклонился и поднял с пола дешевенькую заколку. Покрутил в пальцах, позвал негромко:

– Леди Присцилла, не могли бы вы подойти? Взгляните-ка на это.

Застучала трость, и старая дама склонилась над недорогой деревянной заколкой с жемчужиной в центре. Откуда она могла взяться на парадной лестнице?

И, кажется, где-то я эту вещицу видела. Но где?..

– Легкое магическое воздействие, направленное на нарушение координации движений, – резюмировала старая леди пространно и уточнила с усмешкой: – В обиходе – «спотыкач». Уже неопасен, истратил весь заряд.

Кто-то – кажется, мистер Гилмор, – длинно присвистнул.

– Значит, леди Сибил и впрямь пытались убить? – переспросила Леона Фаулер и нервно затянулась сигаретой.

– Боюсь, это не совсем так, – покачал головой инспектор. – Никто ведь не знал о…

– Ночных визитах леди Сибил к мужчине, – хмыкнула леди Присцилла.

– Именно, – кивнул инспектор, осторожно заворачивая улику в чистый носовой платок. – Скорее всего, покушались на мистера Хьюза. Или же на полковника Хьюза, хоть это менее вероятно.

– По-моему, это все больше похоже на детскую шалость! – заявил профессор Фаулер решительно.

Инспектор спрятал улику в карман и ничего не ответил.

На завтрак нас собрали в столовой.

– Как жаль! – воскликнула Леона, обведя комнату взглядом. Глаза у нее сверкали, алые губы капризно кривились. – Я-то думала, повсюду будет порошок для снятия отпечатков, фотоснимки и гипсовые слепки. А тут все так… обычно.

Расследование будто вдохнуло в кинозвезду новую жизнь. Она выглядела оживленной и красивой как никогда.

– В жизни все совсем не так, как в кино, мисс Фаулер, – заметил инспектор наставительно, и лишь морщинки у глаз выдавали иронию.

Старый дворецкий – Уильямс, кажется, – неодобрительно поджал губы и продолжил раскладывать по тарелкам яйца, копченую рыбу, сандвичи и бекон. Никакой овсянки, слава богу!

Старания дворецкого пропали втуне. Полковник Хьюз, который вернулся домой всего четверть часа назад, жадно глотал воду и морщился от одного взгляда на еду. Родерик Хьюз, который ночью налегал на клубнику с шампанским и устрицами (как шепнула мне бесценная Лиззи), простой пищей пренебрег. Викарий решил поститься и обошелся кусочком поджаренного хлеба, сестра последовала его примеру. Леди Присцилла жевала изюм и курагу, которые, в нарушение всяческих приличий, принесла с собой. Леди Сибил цедила бульон, специально для нее доставленный с кухни. Роуз, ни на кого не глядя, выпила стакан молока с булочкой.